Квест тихо рассмеялся.

– Достаточно ли хороша история? – спросил Харк.

– Думаю, да.

Квест отодвинул тарелку и вздохнул:

– Так и быть, расскажу тебе о первой встрече с Сокрытой Девой. Я только-только стал полноправным священником и еще не успел привыкнуть к коричневому одеянию, никто ко мне не относился с благоговением и страхом. Разумеется, священники постарше считали меня выскочкой и твердили, что я никогда не стану им ровней. Видишь ли, я стал послушником уже в зрелом возрасте. Я не вырос в семье священника. Меня не готовили к этой стезе с самого рождения. И в тот день меня не должны были посылать в Подморье. Дипломатические переговоры с теми, кто живет в глубине, не поручаются новичкам. Однако большинство старых священников отправились на большой съезд на острове Кеозим, так что, когда начались проблемы, никого другого рядом не оказалось. Кстати, существует ли еще заградительный барьер – Интрити-Бэрриер? В мое время глубоко в воде тянулась гигантская сеть из металлических цепей, натянутая между рядами вздымавшихся из воды башен. Сеть призвана была защитить Нест от богов, поднимавшихся из Подморья на запад…

– Сеть все еще там, – перебил Харк; он уже снял старую повязку с ноги Квеста и намазывал мазью язву на ноге священника.

– Она не свалилась на дно? И ее не сняли?

– Никто не хочет этого, – пожал плечами Харк. – Моллюски, собирающиеся на этих цепях, – просто мечта. В спокойный день можно наполнить морскими уточками[8] целую корзинку.

Время от времени он и сам так делал.

– Огромная сеть превратилась в ферму морских уточек, – пробормотал Квест.

Уголки его рта сморщились, но выражение лица оставалось загадочным. Через минуту он снова заговорил:

– Однажды сеть затряслась и дернулась, чуть не сорвавшись с привязи. Рыбаки рассказывали, что они увидели странные, тошнотворно желтые облака под водой, слишком яркие для обычного песка. На западном побережье Ледиз-Крейва рыба выбрасывалась на берег и билась в предсмертных судорогах. На месте голов у рыб были гнилые обрубки. Значит, боги были близко. И они были не в духе. А может, им было любопытно. Или они были благодарны нам за что-то. Или хотели веселья. Трудно сказать наверняка. Стало ясно, что кто-то должен спуститься вниз и поговорить с ними, пока не случилось чего похуже. Вызвался я, так что меня повезли к Имбрейс. Это были заповедные воды, ужасные воды. Я никогда в жизни не видел того, что мне довелось увидеть в тот день. Солнце казалось бледным, как сваренное яйцо, а на поверхности воды возникали глубокие воронки. Наше огромное тяжелое судно кидало из стороны в сторону, пока всех нас не одолела морская болезнь.

Я ступил в батисферу и пристегнулся. Батисфера была настолько крошечной, что мне пришлось прижать колени к подбородку. Крышка люка закрылась, и я услышал, как скрежещет задвижка. Иллюминаторы из горного хрусталя были толщиной в несколько дюймов и все покрыты царапинами.

Я услышал скрип крана. Батисфера дернулась и покачнулась, после чего стала опускаться тошнотворными рывками. Звуки моря становились громче и громче, и наконец батисфера с плеском ударилась о поверхность моря. Теперь виднелась только мутная пенящаяся вода. По правде сказать, в тот момент я был уверен, что больше никогда не увижу неба.

Харк нервно сглотнул. У него было слишком живое воображение, желудок сжался при мысли оказаться запертым в маленьком металлическом шаре, отданном на волю волн.

– Я молился, стараясь сохранять спокойствие, – продолжал Квест, – и экономить воздух. Вода за иллюминаторами становилась все темнее. Но тут в нижних иллюминаторах появилась поверхность Подморья, похожая на поверхность еще одного моря. Покрытая рябью масса живых чернил с тускло-фиолетовыми проблесками. К счастью, Подморье в тот день было спокойным, что бывает далеко не всегда.

Спустившись в эту массу, я обнаружил, что вода прозрачна. Я мог видеть гораздо лучше, несмотря на темноту. Таково свойство Подморья, но я впервые испытал все это на себе. Там разливался свет, который был все же вовсе не светом. Иначе я описать не могу. Передо мной расстилался мир, полный водорослей… по крайней мере, сначала я так подумал. Водоросли высотой с деревья, мерцающие янтарно-зеленым, обвивающие друг друга в бесконечном танце. Корнями они уходили в глубину, вниз, еще ниже. В темноту.

Только это были не водоросли. Колыхавшиеся ленты коснулись батисферы, дрогнули и тут же стали обвивать ее, как морские анемоны добычу. Я пытался, как меня учили, выкрикивать ритуальные приветствия, но ответа не было. Вскоре я услышал натужный скрип и понял, что судно наверху безуспешно пытается поднять батисферу. Щупальца с недюжинной силой удерживали ее внизу. Если бы я решил ждать, пока меня спасут, у меня кончился бы воздух. И я пошел на отчаянные меры. Мне сказали, что вода Подморья отличается от морской. Она может просочиться в твои поры и со временем изменить тело, но не раздавит тебя, как обычные глубинные воды, и в ней можно дышать. Поэтому я отодвинул задвижку и открыл люк.

Квест несколько раз глубоко вздохнул, будто чтобы убедиться, что он дышит нормальным воздухом.

– Я старался держаться и не паниковать, когда вода проникла в мои легкие. Да, водой Подморья можно дышать, но она пронизана страхом.

– Страхом?

– Да, в прямом смысле этого слова. Как думаешь, почему дым от страхофонарей вызывает в нас иллюзию, будто нас преследуют? Страх – это вещество, такое же реальное, как жир или кровь. Боги дышали страхом, никогда о таком не слышал?

Харк слышал об этом, и довольно часто, но предполагал, что это всего лишь метафора.

– Я не бог, – продолжал Квест, – поэтому такое дыхание стало для меня потрясением. Наконец я пришел в себя, отстегнулся и вышел, позволив щупальцам касаться и изучать меня. Она позволила мне опуститься на глубину и с помощью этих щупалец-водорослей притянула меня ближе. Оказалось, что это были ее волосы или нечто похожее на волосы, извивающиеся вокруг нее, как живой лес. Я нашел Сокрытую Деву в самом центре этого леса. Выше талии она была женщиной или по крайней мере чем-то напоминающим женщину, с кожей бело-голубого цвета, как птичье яйцо. Ниже талии у нее было тело гигантского морского паука с веретенообразными, остроконечными ногами, такими длинными, что я не мог разглядеть, где они заканчиваются.

Дева притянула меня к себе, закутала по шею в извивающиеся волосы и стала шептать на ухо. Ей не нужно было, чтобы я говорил. Не в тот день. Она хотела, чтобы ее выслушали.

– Что она сказала? – спросил Харк восторженно.

– Не все она выражала словами. Дева хотела поведать о битве, происходившей в глубине, потому что стала забывать о ней. – Квест смущенно улыбнулся. – Полагаю, это вполне естественно. Все мы не хотим, чтобы исчезали наши воспоминания. И пока они еще есть у нас, вольно или невольно передаем их молодым. Наверное, надеемся, что тогда не исчезнем бесследно.