– Может, здесь сработаем? – предложил Муса.

– У всех на глазах, – проворчал Арби. – На своих машинах... Лучше не светиться...

– А что ждать? Кто что поймет? Подъехали, поговорили, пересел парень в другую машину, и нет его... Ты же автомат выставлять не будешь. А больше бояться нечего...

Слово «бояться» подействовало на него, как удар серьезного кулака. Больше всего на свете Арби боялся прослыть трусом. Сам он знал хорошо, что в душе всегда боится последствий. Но еще больше он боялся, что о его боязни узнают другие. Потому, наверное, и был всегда самым агрессивным, чтобы свой характер показать. Тот характер, о котором он мечтал для себя, а не тот, который в действительности достался ему по рождению...

Арби пожал плечами, словно подумал всего-то пару секунд, потом решительно снял с плеча ремень безопасности. Он один из всех в группе пользовался ремнем безопасности. После того как однажды чудом остался в живых после основательного переворота машины, всегда стал пристегиваться. И это было сильнее даже его желания всегда показывать свою храбрость...

– Может, ты и прав... Пусть те стесняются, кто боится. Алиахмет Нурович ждет результата, а не наших страхов... Пойдем вдвоем к его дверце... – Арби поднял переговорное устройство. – Еще двое заходят с другой стороны, но в машину не соваться. Просто рядом остановитесь, для устрашения. Все пойдет нормально, возвращаетесь спокойно, без суеты... И сразу едете за нами...

Затвор пистолета он все же передернул. Хотя понимал, что у мальчишки пистолета быть не может. От силы газовый или травматический, но с таким против «чезетты»[4]не попрешь. Тем не менее с подготовленным оружием чувствуешь себя всегда увереннее.

Арби вышел из машины первым. За ним, задержавшись на пару секунд, чтобы, как и напарник, подготовить оружие, пошел Муса.

Гоша, конечно же, ничего не подозревал. Откуда ему вообще было знать, что его отец не пожелал в этот раз взять большую взятку – хотя бы на бензин сыну. И что этот отказ может как-то грозить ему лично. И когда Арби постучал костяшками пальцев по стеклу, Гоша с удовольствием открыл дверцу. Такого даже Арби не ожидал, потому что обычно стекло в машине опускают, а дверцу перед посторонними, особенно с внешностью типичной, стараются не открывать. Муса среагировал первым и коленкой дверцу распахнул полностью.

– Смотри сюда, мальчик, – сказал Арби, оттопыривая карман стволом пистолета. – Попробуешь крикнуть, пуля твоя.

Румяные даже в вечернем сумраке щеки не побледнели, но глаза готовы были вылезти из орбит. Гоша перепугался.

– Что вам...

Муса не дал ему договорить и объяснил все предельно ясно:

– Ты...

Арби оказался более красноречивым:

– Ты пойдешь с нами. Не вздумай устраивать цирк. Стреляем сразу... Выходи из машины. Ключи возьми с собой. Машину закрой.

Гоша повиновался беспрекословно. Испуг так и не ушел с его лица.

– Вперед...

– Туда, через газон... По травке, по травке...

Его даже под руки не взяли. Со стороны посмотреть, парень сам идет и за собой остальных ведет. Никто ничего заподозрить не может. А лицо разобрать издали невозможно. Не то время суток.

– В машину садись... И не дрожи так, и без тебя прохладно...

* * *

– Мальчик, учти... Как тебя зовут-то, Гоша?

Голос у Арби гибкий, въедливый. Голос уверенного в себе, если не самоуверенного человека. Обладатели такого голоса любят показывать, как они ситуацией управляют.

– Гоша...

А этот голос, словно в противовес, испуганно-растерянный. Впрочем, есть отчего растеряться. Не каждый день тебя похищают.

– А по-нормальному как? Гоша – это по-детски. Как по-нормальному?..

– Георгий...

– Имя-то какое хорошее... Не подходит оно тебе. Георгий обязан быть воином. Все Георгии, которых я знал и знаю, были воинами. Хотя бы по характеру... Ладно, оставайся пока Гошей, так с тобой спокойнее. Так вот, Гоша, учти на ближайшее будущее... Если вдруг нас остановят на дороге... Мало ли – менты, ОМОН... Вести ты себя должен красиво, с доброй улыбочкой и без выкрутасов... Потому что нам уже, вбей это себе в голову, терять нечего. За похищение людей, сам понимаешь, ничего хорошего не бывает. И только вякнешь, пуля будет твоя...

Дорога за город тянулась бесконечно долго. Казалось, вся Москва стремится покинуть городские кварталы. Начал моросить дождь, делая дорогу скользкой и блестящей.

– Раздражает меня эта суета вокруг, – пожаловался Арби, заметно нервничая, когда пришлось в очередной раз остановиться.

– А ты не раздражайся, – Муса сохранял невозмутимость.

Чуть дальше поток машин рассосался. Ехать стало легче, и можно было надавить на акселератор. Арби делал это с удовольствием.

– Не гони, – подсказал Муса. – Гибоны скоро...

Но пост ГИБДД миновали благополучно. Рядом с постом стояло так много машин, что ментам просто некуда было уже дополнительные ставить. Так и проехали, не превышая скорости, спокойно мимо. Правда, чуть дальше стояла другая машина с гибонами. Эти с каким-то дальнобойщиком отношения выясняли. И их благополучно миновали. Теперь можно было ехать спокойно, и Арби надавил на акселератор. Стремясь поскорее добраться до поворота с основной дороги, где движение вообще будет минимальным и мало риска кого-то встретить...

Через час они к этому повороту подъехали. И в это время по мобильному Мусе позвонил Руслан. Дал указания, продиктовал номер телефона. Муса повторил, и Арби заметил, как беспокойно зашевелился пленник.

– Хочешь с папочкой пообщаться? – спросил Муса.

– Если можно... – аккуратно ответил Гоша. Так аккуратно, словно боялся, что этот разговор может принести ему какие-то неприятности. Впрочем, он понимал, должно быть, прекрасно, какие неприятности может принести этот разговор и ему, и отцу.

Муса набрал номер.

– Владилен Викторович... Как ваше распрекрасное настроение? Не понимаете? Сейчас вам любимый ваш сынок кое-что скажет, может быть, тогда поймете...

И протянул трубку Гоше.

– Папа... – Голос Гоши был тих и неуверен. – Тут какие-то люди... Они наставили на меня пистолеты и увозят куда-то... Я не знаю... Вот... Трубку берут...

– Поняли ситуацию, Владилен Викторович? Прошу оценить нашу вежливость и уважение к вашей персоне... Пока с вашим сыном ничего не случилось. Но случиться может... О каких суммах вы говорите? Никакого выкупа. Нет... Просто вам следует быть более сговорчивым в некоторых вопросах... И Гоша к вам вернется целым и невредимым. Просто свежим воздухом подышит и вернется... К вам обратятся, и вы поможете... Что касается возможного обращения к ментам, то сами понимаете, чем это может вам грозить. И вам, и вашему сыну. Я вас понимаю... Нет, с мамой Гоша говорить не желает. Как настоящий мужчина, он о делах разговаривает только с отцом... Все... Прекратили прения. Завтра вас навестят, и вы сделаете все, что положено. Сразу после оформления документов Гоша поедет в Москву. Я прощаюсь, Владилен Викторович...