Не думаю об Игоре. Мне плевать.

И даже если все в этом доме окажутся против и встанут в стойку — уложу. Мне хорошо с ней. Настолько, что руки трясутся от касаний к ее коже, когда провожу по спине, задрав майку. Отрываюсь от нее и целую в шею, оставляю влажный поцелуй вдоль ключицы и спускаюсь ниже. Чувствую, как она всхлипывает и хватается за меня, как дрожит и выгибается.

Да бля… какого ж хера я творю!

Заставляю себя взять себя в руки и оторваться от нее. Не хочется — не то слово. Усилием воли таки делаю шаг назад. Смотрю, как она одиноко стоит у стены, буквально вжавшись в нее. Стыдливо прячет глаза и кажется потерянной.

Дибил, блядь!

— Ленааа, — протягиваю и подхожу ближе.

Адский стояк уж точно не способствует диалогу, и хрена с два я понимаю, что за хуйня происходит и почему меня ведет. Почему от нее? И какого настолько?

Она поднимает на меня свой потерянный взгляд, и я разве что не скулю от дибилизма своего поступка. Она же меня теперь шарахаться будет.

В комнате горит ночник и мне прекрасно видно выражение ее лица. Она не знает ни что говорить, ни что делать. А я мысленно херачу себя дубинками по башке, потому что сорвало пиздец как не вовремя. И стояк, натягивающий ткань брюк, тоже не в тему. Но он есть. Как и желание развернуть ее к стене, зарыться в ее волосы, ухватиться за талию и целовать, а потом трахать до хриплых стонов.

Да бляяя…

— Мы не должны были, — ее слова попадают в цель.

Я слегка успокаиваюсь.

Стояк уже не затмевает разум, и я смотрю со стороны на то, что мы натворили. Вернее на то, чего не натворили. Однозначно я не жалею, но боюсь, что мой напор мог бы спугнуть ее.

— Прости, я напился, — нахожу единственное верное оправдание и надеюсь, что она не обратила внимания на то, что я не пил. Совсем. — Я не должен был этого делать, прости…

— Да-ня, — мое имя ее губами звучит… охуенно оно звучит. Так, что сразу хочется повторить. Дернуть на себя, схватив в объятия и не отпускать никуда. Предложить ей помощь и увезти.

— Лена! — нас прерывает громкий голос из гостиной. Вижу, как Лена дергается, ее лицо перекашивает гримаса боли. Не успеваю что-то подумать и предпринять, как она быстро подходит к двери, бросает мне: — Сиди здесь! — и выходит.

К нему.

— Я тут. Тише, Мишка спит! — нежным, практически ангельским голоском заливает ему вранье чистой воды.

— А я тебя потерял, родная, — мне показалось, или в его голосе прозвучали нотки металла. — Как и Даню. Не знаешь, где он? — и что это за хуйня? Какого хера он приплетает ей меня? Подозревает? Я слишком откровенно пялился на нее за столом?

— Откуда я могу знать, — слышу раздражение в ее голосе, а затем вскрик и стук.

Не нужно говорить, что я еле сдерживаюсь, чтобы не выйти и въехать ему по полной.

— Игорь, не нужно. Я не знаю, где Даня. Может, вышел.

— Я был на улице. Его там нет.

— Ну, иди, проверь в комнате у Мишки. Может быть, он там? Может, мы там трахались?

— Ладно, — протигвает Игорь. — Может, я не заметил, как он выходил.

Услышал удаляющиеся шаги и стук двери. Вышел, зашел в соседнюю комнату и присел на кровать. На повестке дня, вернее ночи, разговор с Леной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Намерен не просто предложить ей помощь, а настоять на отъезде. Снять квартиру, помочь материально и с разводом. Я же вижу, как он над ней издевается. Вижу, что ей плохо. И она живет с ним точно не из-за огромной любви.

Я раздумываю над тем, как это лучше преподнести, поэтому не сразу понимаю, что дверь в комнату открыли.

— Опа! А ты что тут делаешь? — Игорь удивленно смотрит на меня, а я вообще не понимаю, как он в таком состоянии еще понимает, как изображать удивление. Его ведет от малейшего дуновения ветра.

— Устал, — выдыхаю и стараюсь говорить развязно.

— Напился, даа? — Игорь плюхается рядом.

Начинает что-то бормотать и разводить философские мысли на пьяную голову, а я просто сижу и строю предположения на счет того, как поступлю дальше.

Что скажу, чтобы она не отказалась. Как обращусь, чтобы правильно поняла и какие приведу доводы, если вдруг начнет отказываться. Я почти придумал идеальный разговор, когда услышал храп рядом.

Почти что рассмеялся.

Как? Ну вот как можно ревновать свою бабу к другу и вырубаться, оставив оппонента с ней в одном доме.

Пусть не одну, но все же.

Я поднимаюсь, вырубаю свет и иду в холл, где заметно опустело. Мой взгляд тут же замечает спящего на диване Лешу. А вот ни его жены, ни Артура я не вижу. Дима с Аллой уже уехали, а Валера с Ольгой только собираются, а вот Света пытается добудиться такого же беспробудного Вовчика.

Эти двое вообще не должны были приезжать, но прибыли, так как дети уехали к бабушке. Вова нормальный, но сегодня праздник, так что вряд ли она сможет добудиться мужа.

Я спокойно жду, когда все свалят. Возьмут к чертям свои вещи и съебутся. Ждать приходиться недолго. Свете удается добудиться мужа и их забирает Дима с Аллой.

Точнее, Алла, которая спокойно и уверенно села за руль. Когда только собираюсь поговорить с Леной, которая, между прочим, спокойненько так меня игнорит, прибывает ее сестричка.

Риточка, блядь.

Риточка-калиточка, так я ее прозвал, потому что, кажется, что ноги раздвигает кому не попадя.

— Привет, — она залетает в дом, раздевается и разувается, и входит на кухню, слегка шатаясь. — Где мне лечь, Лена? — обращается к сестре так, будто та ей обязана.

Нет, я предполагаю, что сестра сюда приехала не от хорошей жизни, и что Лена с Игорем живет тоже не просто так, но блядь… уважение где?

— Ложись у Мишки в комнате, — Лена продолжает мыть посуду, а я спокойно прислоняюсь к стене и жду, когда мы останемся одни.

— О, а ты чего домой не едешь? — Рита равняется со мной и удерживается за мою талию, делая вид, что ее занесло.

— Сестре твоей помогаю убираться, — спокойно комментирую и отодвигаю Риту подальше от себя.