Именно поэтому когда в очередной раз я прихожу на его могилу и вижу небольшой клочок бумаги, немного опешиваю и беру его.

Там только адрес и кодовое слово. То, которое мы всегда использовали для боев. В душе загорается надежда, а потом я вспоминаю, что он здесь, в могиле, и понимаю, что это просто кто-то, кто хорошо его знает.

Я решаю поезать туда в свадебное путешествие, к тому же Лена не против. Мы быстро собираем чемоданы, летим отдыхать, и я честно держусь три дня, после чего меня нахрен срывает, и я тащу Лену к дому. Хрена с два я знаю, кого увижу там, поэтому именно так и отвечаю Лене. Я не знаю куда мы приехали.

— То есть? — тут же спрашивает она. — Как это… не знаешь?

— Сюда привел меня мой покойный друг, — выдаю то, что у меня на душе, ничего не тая и не скрывая.

— Тот самый?

— Да.

Я беру ее за руку и чувствую, как она сжимает пальцами мою ладонь.

Нам открывает молодая женщина, а сзади выглядывает маленький мальчик. Я думаю, что ошибся, но она называет меня по имени.

— Даня, верно?

— Да, — только и могу выдать я, потому что совершенно точно не знаю ее.

— Проходите.

Она уступает, и мы заходим в дом. Не знаю почему я чувствую себя так спокойно и даже не предполагаю, что здесь меня может ждать расплата, арест или что-то подобное. Я совершенно точно был уверен, что найду здесь что-то важное.

Женщина проводит нас в гостиную и говорит, что сделает нам кофе. Мы выжидаем, когда я слышу позади:

— Ну что ж… вот и встретились.

Поворачиваюсь, потому что думаю, что это обман слуха, зрения, да вообще сон. Бес стоит живой и здоровый, одет в обычную футболку и спортивные брюки, гладко выбрит и подстрижен.

— Чего стоишь? — усмехается он. — Иди, обними спасателя ваших душ.

Мы практически налетаем друг на друга. Я сжимаю Беса в своих объятиях и не могу осознать, что он здесь.

— Какого хрена? — только и могу выдать я.

— А ты что думал, я действительно взорвался на машине, — он смеется. — Или, может, должен был сесть?

Он украдкой смотрит на Лену, затем на меня и коротко кивает, хотя я почему-то уверен, что она и так давно знает об Игоре. Возможно не наверняка, но точно догадывается.

— Познакомьтесь, это моя жена Лина, — говорит он, едва женщина заходит в комнату.

— Лина? — только и могу выдать я.

А потом меня пробирает. Я смеюсь, как идиот, потому что смотрю на трехлетнего сына Беса и понимаю, что черт все спланировал заранее. Он прекрасно знал, что уедет, поэтому и убил Игоря.

— Ну ты лис, — только и выдаю я.

Вспоминаю, что слышал о Лине Лэй. О той самой мега-женщине, перед которой дрожал весь город. Говорили, что ее убил собственный любовник, но… она жива и, блядь, сидит передо мной.



Мы разговариваем, кажется, целую вечность, а когда собираемся домой, я не хочу уходить. Я действительно обрел лучшего друга и вряд ли когда-то забуду то, что он сделал, пусть он и запланировал все это заранее.

— Я тебя убью, родной… а-а-а-а-а-а, блядь, — ору что есть мочи, потому что внизу живота будто разрезает на две части.

— Обязательно, — с усмешкой говорит он. — Вот ты уже начала, — намекает на руку, которую я с силой сдавливаю при очередной схватке.

До сих пор не знаю, как я решилась на четвертого ребенка…

— Ты сама хотела еще одного сына, — напоминает мне муж.

— Я просто забыла что это такое, — корчусь в муках, потому что мне невероятно больно, и я точно не пошла бы на это еще раз.

— Все будет хорошо, Лен, — Даня целует меня как раз во время схваток, а я только могу орать и обзывать медсестер, которые пытаются проткнуть меня иголкой.

— Папочка, в родзал идете? — спрашивает акушерка, и я сдавливаю его руку сильнее.

— Идет!

Дальше мне кажется, что вижу просто сон, где я послушно тужусь, ору и, кажется, слишком сильно сдавливаю Данину руку, потому что буквально слышу хруст его костей. Ну или не его.

— Поздравляем, у вас сын, — говорит доктор, и я обессилено откидываюсь назад.

Я сделала это. Подарила любимому мужчине сына. Родила здорового мальчика и сейчас любовалась его пухленькими щечками и еще закрытыми глазками. Даня держит его на руках, а малыш раз за разом чихает, заставляя нас смеяться.

— Как назовете? — спрашивает медсестра.

— Рома, — выдаю я.

— Рома… — повторяет Даня и с благодарностью смотрит на меня.

Мы назвали сына Ромой в честь человека, который подарил нам эту жизнь, и я безумно счастлива, что обрела настоящую, большую семью, где есть две бабушки, десятеро кумовей и лучшие друзья, которые всегда рядом, всегда подставят плечо и помогут.

Я принимаю поздравления по телефону, говорю, что мы здоровые и счастливые, что нас впереди ждет только хорошее. Я убеждаю себя, потому что уверена — так и будет!

Я не знаю, что с моей матерью и Ритой. С сестрой я прервала контакты, не жалея. Не могла смотреть на человека, который предал не только меня, но и моего ребенка. Практически оставил его без нормальной, адекватной матери.

— Я люблю тебя, — говорит Даня, целуя меня.

— И я люблю, — отвечаю и тянусь к малышу, провожу пальчиком по его щечке. — Теперь это твоя маленькая копия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец