litbaza книги онлайнИсторическая прозаОткровения немецкого истребителя танков. Танковый стрелок - Клаус Штикельмайер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 59
Перейти на страницу:

Чтобы прийти к какому-то определенному упреждению, которое можно перенести на сетку прицела, наводчик — в дополнение к тому, что в «Пантер пример» называется «новым способом расчета упреждения», или, если уж на то пошло, в дополнение к старому способу — должен сразу знать и, после короткого расчета, использовать тот непреложный факт, что четыре тысячных равны одному интервалу между соседними марками на сетке прицела; однако весь расчет упреждения остается вполне простым.

Например, при движении со скоростью 24 км/ч под углом между 90 и чуть более 30 градусов советский танк, дистанция до которого вычислялась в этой главе выше, потребует для бронебойного снаряда:

24: 3 = 8 тысячных упреждения.

И поскольку четыре тысячных соответствуют одному промежутку между марками,

8:4 = 2 промежутка.

Для осколочного снаряда упреждение выстрела по тому же танку становится

24: 2 = 12 тысячных и 12: 4 = 3 интервала.

Цель, приближающаяся или удаляющаяся под углом около 30 градусов, требует половину полного упреждения. Конечно, цель, движущаяся под углом 0 градусов, не требует упреждения вообще. Двигаясь со скоростью 36 км/ч под углом, требующим полного упреждения, цель требует при выстреле бронебойным максимального для половины сетки упреждения в три промежутка между марками. Однако многие танки были способны двигаться еще быстрее; советский Т-34/76, например, имел максимальную скорость 53 км/ч, что для бронебойного составляло 53: 3 = 17,67 тысячных и 17,67: 4 = 4,42 промежутка, или 1,42 промежутка дальше крайней боковой марки со своей половины сетки прицела.

Столь примерные показатели упреждения, рассчитанного на основе вычислений в уме, признавались официально хотя бы потому, что они работали даже на большой дистанции. К 1943 году наводчикам приходилось вести бой в основном на больших дистанциях; танковая пушка была способна нанести убойный удар через борт многих типов танков с дистанции в 2000 м. Также, возможно, столь либерально подсчитанное упреждение танковой пушки отчасти одобрялось потому, что средний наводчик все равно выстрелит на долю секунды до или после того, как середина вражеского танка совпадет с прицельной маркой, от которой отсчитывается упреждение.

На Восточном фронте расчет упреждения можно было выбросить, потому что башни большинства советских танков были смещены довольно далеко вперед, так же как и у советских штурмовых орудий впереди располагались боевая рубка и пушка.

Возможно, с высоты опыта наводчика Второй мировой войны стоит честно подтвердить, что не должно быть сомнений в общей ценности написанного о танковых пушках в примерно 50-летней давности авторитетном «Тигер пример» и не менее авторитетном «Пантер пример».

При определенных обстоятельствах наводчик мог стрелять без взятия упреждения, прямой наводкой; «Пантер пример» приказывает: «Целься точно в центр» на дистанции 200 м или менее. Стрельба вилкой, то есть трехступенчатая стрельба, помещение цели в центр между двумя попаданиями и затем накрытие цели бронебойным или осколочным — метод, к которому наводчик прибегал, работая без расчетов по более отдаленной цели.

Наводчик, конечно, должен быть лучше знаком с телескопическим прицелом, чем просто знать устройство сетки. По каждому типу танка базовая техническая информация по оптике включала номер модели башни или прицела — не так уж и много.

В 1943 году было много наводчиков в чине обер-ефрейтора, чьи два шеврона подтверждали, по крайней мере, два полных года службы. Наводчиком солдата делала в основном его репутация. Редко на этой должности оказывался ефрейтор с одним шевроном. И там никогда не бывало рядовых. Однако требований к наводчику — унтер-офицеру не существовало, как и, кстати, к унтер-офицеру — водителю. Командир более крупной части предпочитал полагаться на «звездную команду» с унтер-офицером в наводчиках и штабс-ефрейтором в водителях. В командирском танке офицер-радист был также башенным стрелком — пожалуй, единственный случай, когда эта должность занималась офицером. Наводчик был заместителем командира танка; следовательно, в качестве обер-ефрейтора он вполне мог отдавать указания, если не приказания, водителю, который мог быть унтер-офицером — неплохо для наводчика, которому было, скажем, 19 лет.

Зная из собственного опыта обучения, что наводчику приходилось многое решать в уме, бывший наводчик, описывая танковые битвы, часто испытывал искушение использовать внутренний монолог, поток сознания, в попытке представить функцию наводчика в более выгодном свете. Однако многие внутренние монологи — например, относящиеся к каждому выстрелу из танковой пушки, — определенно заставят читателя этих танковых историй страдать от повторов.

Глава 6 Встречи: путешествия с Pz-IV и без него

Весной 1944 года 17 танковых экипажей из 5 человек из 8-й роты 25-го танкового полка — незадолго до того в Бамберге я был приписан к этой роте — проехали 200 км пассажирским поездом третьего класса из Бамберга в «Нибелунгенверке» («завод Нибелунгов») в Линце на берегу Дуная в Австрии для приемки новых «панцеров-IV» для 2-го батальона 25-го танкового полка, воюющего на Восточном фронте. К тому времени «Нибелунгенверке», производящий Pz-IV с апреля 1941-го, был единственным оставшимся производителем этого типа средних танков.

Надежно закрепленные на платформах, 17 Pz-IV ждали нас на «Ни-верке», как местные называли завод. Мы сразу заметили, что в боевом отделении каждого нового танка был новый «машиненпистоле 40» (МП-40), а также новый «Кляйнемпфангер» (малое радио) в бакелитовом корпусе. Приемник был младшим братом «фольксемпфангера» («народного радио»), недорогого радио, которое небогатым немцам выдавали практически бесплатно.

Мы могли понять, почему там были МП-40, но не могли сообразить, зачем в танковую укладку были включены радиоприемники на 220 вольт. Там, куда мы везли эти танки, просто не было источника тока с такими параметрами. Тем не менее маленькие приемники поехали с нами.

Не увидев в Линце ничего, кроме запасных путей у «Ни-верке», мы проехали в товарном поезде около 400 км до Пшемышля, города в Юго-Восточной Польше у украино-польской границы. Почти всю Вторую мировую войну название города было известно многим немецким солдатам благодаря его большому «Энтлаузунганштальту» (пункту санитарной обработки). В военном смысле Пшемышль был узлом немецкого железнодорожного сообщения на южную часть Советского Союза и обратно.

Не имея необходимости проходить вошебойку, мы, танкисты, жившие в своих танках, стоявших на платформах, проехали до места назначения еще километров двести. В конце примерно 800-километрового пути в конце марта 1944 года мы наконец доставили гусеничные машины в свой полк в городе Черновцы. По этому случаю меня, прослужившего в немецкой армии 17 месяцев, встретили как новичка на Ост-фронте (Восточном фронте).

Для поездки требовалось 17 полных экипажей — 85 человек, — потому что, например, Pz-IV могли без разгрузки отбить налет партизан на железную дорогу, особенно к востоку от Пшемышля. Сокращенные экипажи не могли адекватно защищать поезд, состоявший из локомотива, девяти платформ, восемь из которых несли по два танка, и двух товарных вагонов. В конце марта 1944 года стоящие у подножия Карпат Черновцы (на румынском — «Чернаути», на немецком — «Черновиц») заняли советские войска.

1 ... 11 12 13 14 15 16 17 18 19 ... 59
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?