Таня сделала небольшую паузу перед последним словом. Или просто зависла?

– Ладно, еще будет время поболтать. Пока ты не особо освоился с имплантом, я буду тебе слегка помогать.

– Подожди!

Я окрикнул девушку.

– М?

– То есть, когда я… Ну, это…

– Нет, тогда же не было соединения. Но и сейчас я не буду все время смотреть твоими глазами.

Она коварно улыбнулась и исчезла, оставив нас с Коммом двоих. Какое-то время мы оба отходили от увиденного. Как я понял, Комм с таким тоже столкнулся впервые.

– Рина!

Крикнули мы одновременно, вспомнив, зачем вообще тут собрались.

В руке снова началось легкое покалывание и через пару секунд я видел мир глазами Рины. Она стояла рядом со своей машиной, общаясь с дедом в спецовке. Айбот вывел мне адрес, и я отключился.

– Комм, она тут.

Я переслал ему место.

– Это не так далеко, соседний район. За полчаса доберемся.

Весь путь, как и сказал Комм, занял тридцать минут. Прибыв на адрес, мы оказались среди десятка гаражей. Все они были одинаковы и казалось, что найти Рину будет крайне сложно.

– Ты не заметил никаких особенностей, когда смотрел через нее?

– Светлая плитка, темный пол, тусклая лампа, дед, машина. Все, больше ничего не видел.

– Можешь посмотреть еще? Если повезет, Рина покажет нам номер на стене гаража, тогда найти его будет не проблема.

Я снова подключился к Рине. Она сидела на небольшом стуле и разговаривала с механиком, который стоял в яме под машиной и что-то в ней настраивал. Рина встала и в поле зрение попал номер «77 Б». Я отключился.

– Семьдесят семь Б.

– Идем, сектор Б сразу за поворотом.

Мы шли по небольшой дороге между рядов гаражей, пока не поравнялись с белыми воротами с матовым стеклом, на которых сверху светилась голубая табличка «77 Б».

Комм постучал и нам открыл тот самый мастер. Казалось, что цифры над входом показывали не номер гаража, а его возраст.

– Чаво хотели?

Спросил нас седой дедуля. Его лицо было испещрено морщинами, на глазах висели многофункциональные очки для диагностики техники. Руки, как и спецовка, были испачканы непонятной жидкостью, похожей на масло.

– У вас…

Комм толкнул меня в бок.

– Мы искали мастера по ремонту.

– Зачем он вам? Сейчас же роботы чинят за полчаса, да и вы пешком пришли.

Мы молчали, не зная, что сказать. Импровизация у нас не получилась.

– Так бы и сказали, что за подругой пришли. Проходите.

Внутри гаража мы встретили Рину. Она сидела, облокотившись на еще одну машину, накрытую чехлом.

– А вы тут какими судьбами?

– Да так, за тебя переживали.

Оправдывался Комм.

– И как же вы меня нашли.

– Рука Бога передала твое место положение.

Соврал я.

– Круто, но больше не надо следить за мной с помощью этой штуки.

– Прости.

Мне стало ужасно стыдно перед ней, и я отвернулся, чтобы не встретиться с ней взглядом. Тогда я и заметил до жути знакомое колесо.

– Извините, а что у вас там стоит?

Спросил я у деда, который почти полностью залез в капот машины Рины.

– Не твоего ума дело.

Я провел рукой по месту, где должен быть капот. Внизу ладонь легла на квадратную фару, рядом, как я и ожидал, была решётка радиатора.

– Неужели семёрка?

Проведя по решетке, я окончательно убедился, что это ВАЗ 2107.

– Откуда ты знаешь? Ты один из этих, как их там, размороженных?

Дед бросил свое занятие и полностью переключился на меня.

– Из них самых, в две тысячи двадцатом еще ездили такие. Если скажешь год выпуска, могу и тип двигателя угадать.

Механик снял с жигулей чехол. Под ним стояла вишневая семерка с блестящей решеткой радиатора. Выглядела она, как с завода. Ни одной царапины, даже пыли на ней не было.

– Полностью рабочая. Пробег меньше тысячи. Досталась мне по наследству.

Сказал дед, ласково гладя ее по капоту.

– Так что же вы на ней не ездите?

– Бензина давно уж нет. Вот, электродвигатель почти в нее поставил, да все жду доставку переходников. Мне их на заказ делают.

Пока мастер продолжал заниматься магнитокаром Рины, я рассказывал ребятам про семерку, волги и москвичи, что их двигатели, при желании, можно заводить при простое свыше двадцати лет, в отличии от электронных моторов.

На часах было уже семь, когда дед закрыл крышку капота с громким хлопком.

– Готово, принимайте работу.

С виду машина не изменилась.

– Ринка, я поставил тебе энергоопустошитель. Если в конце на прямой будешь отставать, включи его. Он через распределители выдаст огромную мощность, но учти, скорее всего после такого движку хана. Но уж лучше на новой машине, чем совсем без нее.

Рина внимательно слушала и смотрела туда, куда показывал дед.

– Еще я увеличил основную мощность, накинул вес спереди, чтобы разгоняться проще было. Ну еще немного рулевую улучшил, теперь поворачивать проще будет.

Мы сели в машину и, попрощавшись с дедом, поехали на гонку. Даже с учетом новых апгрейдов Рина продолжала нервничать.

– Рина.

– А?

– Старайся не нервничать, в гонке тебе это точно не поможет.

– Как тут не нервничать, когда моя машина на кону.

– Это всего лишь машина, заработаем на новую. Тем более ты сможешь его выиграть, я уверен.

– Надеюсь.

Мне показалось, что ей полегчало, по крайней мере она перестала нервно покусывать губы и держаться изо всех сил за руль.

Когда мы приехали на Джанк там уже была огромная толпа народа. Судя по всему, сарафанное радио разнесло весть. Сама трасса состояла из трех участков. Первый была длинная прямая, которая заканчивалась поворотом на сто восемьдесят градусов. Это был довольно опасный поворот, который не проходило большинство гонщиков. Загвоздка была в том, что пройти его можно на скорости не выше двух сот пятидесяти, но новички, разогнавшись до трех сотен, думали, что впишутся и врезались. Второй участок представлял собой череду узких поворотов между куч металлолома. Его называли участком баланса, так как весь транспорт там двигался не быстрее шестидесяти. Третий участок состоял из шпилек. Он был решающий. Те, кто въезжал на него первый, обычно первым и заканчивал гонку, потому что обогнать на них было невозможно.

Рина высадила нас у края дороги, и мы перелезли на трибуны. После чего она поставила свой магнитокар рядом с серым раннером.

– Явилась все-таки.

– Я не собираюсь сдаваться такому идиоту.

– Посмотрим, как ты заговоришь, когда проиграешь.

Вся толпа с нетерпением ждала начала гонки. До восьми часов оставалось пять минут. Даже издалека я ощущал огромное давление, которое полностью легло на Рину. Проиграть гонку