— Валентин Петрович! — Аглая, для которой этот разговор становился все более невыносимым, прервала его на полуслове. — Вы хотели поговорить со мной об Аллочке, а вместо этого ворошите прошлое! Да какое прошлое! И я не вижу в этом никакого толку, кроме, быть может, удовольствия, которое вам доставляет сам процесс…

— Аглая… — Михайлов примирительно развел руками. — Поверьте, никакого…

— Тогда оставьте в покое то, что прошло. Исправить все равно уже ничего невозможно. Распутать — тем более, если даже по горячим следам не удалось. А если вы подозреваете, что Ромка причастен к Аллиной гибели, то могу вас заверить, что он уже несколько лет не выбирается из квартиры дальше лестничной площадки.

— А как давно вы знакомы с вашей Аллой? Года три? — внезапно спросил он.

— Ну… где-то так, — растерялась Аглая.

— То есть познакомились приблизительно в то время, когда с вашим братом случилась трагедия. Незадолго до или вскоре после нее. А познакомил вас, случайно, не он сам?

— Нет, конечно.

— Точно? Пусть мы разговариваем с вами неофициально, но подумайте над ответом, Аглая. Палачей вашего брата, наверное, и в самом деле уже не найти, но помочь воздать за убийство подруги вам, возможно, вполне по силам.

— Как?! — Аглая воззрилась на следователя с вполне искренним недоумением.

— Рассказав мне всю правду, которую вы знаете. Чтобы помочь вам в этом, могу изложить некоторые свои подозрения. Мне кажется, что Алла Георгиевна при жизни тоже была связана с представителями, скажем так, криминальных структур. Как и ваш брат. Вы сами говорили, что круг знакомых у нее был очень широкий, а ее характер, судя по вашим же рассказам, ни в чем не уступал характеру вашего брата…

— И что с того? Может, просто я таких людей к себе притягиваю?

— Которые плохо потом заканчивают?

— При чем здесь это?

— Практически при всем. Вы нервничаете, Аглая.

— А вы бы как вели себя на моем месте? Веселились?

— С таким вот синяком на руке? Думаю, нет.

Аглая шевельнула рукой, привычно пытаясь убрать с глаз долой значительно побледневшее, ставшее разноцветным, но зато сильно расплывшееся пятно. Несмотря на ее богатый опыт в таких делах, на мази и компрессы, быстро избавиться от обширных гематом невозможно. А Цепень, хоть и не прокусил кожу, но сдавил руку зубами на славу.

— Откуда он у вас, Аглая? Я беседовал с вашими коллегами, и они сообщили мне о том, что вы часто приходите на работу с синяками. А иногда хромаете. Или болезненно морщитесь, когда вынуждены поворачиваться. В общем, когда как, но периодичность этих явлений налицо.

— А жизнь вообще штука травматичная. Самый длинный и рваный шрам у меня, например, от того, что я полоснула себя по руке замороженной рыбиной со всеми ее плавниками. На работе, кстати. Надо было срочно разделить целый брикет морских окуней на отдельных рыбин, вот рука и соскользнула.

— Ну, это было всего один раз и при всех. А остальное откуда?

— А дома я и лошадь, я и бык, если вы не в курсе. Ромка мне, конечно, помогает, чем только может, но возможности его, как вам известно, сильно ограничены. Например, для того чтобы искупать брата, мне приходится буквально затаскивать его в ванну. Опираясь о ее край, даже не замечаешь порой, как синяк образуется. Есть и другие нюансы. То, что для других экстрим, для меня повседневная жизнь. В которой, бывает, и спину переклинит, и коленку ушибешь…

— Да, всякое бывает, — согласился следователь. — Но вернемся именно к этому синяку. Он у вас откуда?

— Ударилась.

— А поподробнее?

— Барахло перебирала на антресолях, ящик тяжелый засовывала, — выдала Аглая первое, что пришло на ум. — И он тупо скользнул по моей руке.

— Ваш брат вас не бьет? — Судя по вопросу, следователя эта версия не убедила.

— Нет, конечно! — Уж что-что, а оклеветать Ромку Аглая не смогла бы, даже если бы ее вовсе приперли к стенке.

По каким-то неуловимым изменениям в лице собеседника Аглая тут же поняла: вот сейчас он ей поверил. Кивнул. И сразу задал следующий вопрос:

— А как вы познакомились с Аллой Георгиевной?

Этого вопроса Аглая ждала, и ответ был готов:

— В одном из баров. Я туда однажды зашла по пути с работы, перед тем как идти домой. Это произошло вскоре после Ромкиной выписки из больницы. И, наверное, вид у меня тогда был такой убитый, что Алка сама ко мне подсела, заговорила. Несмотря на всю свою вспыльчивость и прочее, она была невероятно отзывчивым человеком. Хотите — верьте, хотите — нет.

— Аглая, а в каком баре вы встретились?

— В «Лагуне». Это недалеко от моего дома.

— И после знакомства вы с Аллой Георгиевной сразу пошли к вам домой?

— Нет. Мы проболтали в баре почти до полуночи. А если вам интересно, знала ли Аллочка Ромку, то я сама познакомила их, но случилось это гораздо позже, всего года полтора назад.

— Ясно, — кивнул следователь. — Как-нибудь мы с вами еще вернемся к этой теме, но не сейчас. А пока у меня к вам последний вопрос: насколько мне известно, у вас в одном из банков открыт счет, и на нем лежит весьма кругленькая сумма. Если не секрет, откуда вы берете деньги, Аглая?

— А на работе приворовываю, — нахально заявила загнанная этим вопросом в угол девушка. — Ну, периодически еще любовники делают подношения. Такие вот аморальные действия тоже подпадают под вашу юрисдикцию?

— Нет. — Он покачал головой, внимательно глядя на нее. — И, надо сказать, я сильно сомневаюсь в том, что вы способны приторговывать собой.

— Способна, поверьте. — Аглаю смущал его взгляд, но отступать было некуда. — Потому что у меня на руках брат-инвалид, которому почти как воздух необходимы операция и дорогостоящие протезы. Без них он просто погибнет, понимаете?

— Понимаю. — Михайлов наконец-то отвел от Аглаи глаза, вздохнул. — Ну что же, спасибо за то, что уделили мне время. Но не прощаюсь с вами надолго, Аглая. Вы, как умная девушка, сами должны это понимать. Поразмышляйте на досуге над нашим сегодняшним разговором. Может, все-таки захотите что-нибудь добавить к нему? Моя визитка у вас имеется.

— Поразмышляю, — пообещала Аглая.

Уже после того как фигура следователя скрылась вдали, Аглая ощутила, что ее потряхивает, несмотря на полуденный зной. Да, разговорчик получился! Она-то думала, что рассказала при первой же встрече все, что можно, и на этом для нее все закончится. Не тут-то было! Что он начал откапывать? Почему попытался связать между собой Ромку и Аллочку? Впрочем, тут же подумалось Аглае, связь действительно есть! Ведь вербовать ее для собачьих боев пришли к ней в свое время те же субъекты, что пытались беседовать с ней насчет Ромки! И, возможно, как за Ромкиной прошлой деятельностью, так и за нынешним подпольным клубом стоит одна и та же криминальная организация. Но как следователь мог об этом догадаться? И что он знает вообще? К чему все эти неожиданные разговоры о синяках? Счастье, подумала Аглая, что сейчас двадцать первый век на дворе, и полиция не действует инквизиторскими методами, а то он, продолжая гнуть свою линию, выведал бы уже все, что ему знать не нужно. И тогда бы она, Аглая, была бы уже не жилец, потому что поплатилась бы за свою разговорчивость сполна. И даже не стоит гадать, как именно, достаточно просто прийти домой и взглянуть на Ромку. Аглая передернулась. Вот уж попала меж двух огней! Хорошо еще, что полученные в последний раз от шефа деньги в связи с последними событиями не успела положить на счет. И не положит теперь. Почему следователь стал интересоваться ее финансовыми делами? После того как ознакомился с Аллочкиными? У нее тоже был открыт счет в этом банке, так что все возможно. И самое паршивое, что даты пополнения счета у них с Аллой приблизительно совпадали. Наверняка Аглаю еще спросят об этом, надо подумать, что она будет отвечать. Ее, как она поняла, вроде ни в чем пока не подозревают? Только Ромку и Аллочку? Ну, с Ромкой понятно… С Аллой вообще-то тоже: ее счет был открыт и начал пополняться на несколько месяцев раньше, чем Аглаин. Не то чтобы Аглая намного позже стала участвовать в боях, просто до них у меня скопилось немало долгов, вот и нечего было откладывать, пока не рассчиталась. А Алка… Та действительно собиралась когда-нибудь поступить в институт, вот и копила. Не так рьяно, как Аглая, но после каждого боя несла в банк определенную сумму. Да, с учетом этого как-то странно сегодня следователь отнесся к ней, к Аглае. Не стал пытать всерьез. То ли решил не торопиться, то ли и без нее знает уже достаточно много? Что же теперь делать? Может, шефу позвонить? Нет, подумав, решила Аглая, лучше не спешить. А то — как знать — не стоит ли вроде ушедший следак где-нибудь поблизости и не наблюдает ли за ней — куда она кинется? Поэтому с шефом лучше не встречаться до тех пор, пока тот сам не проявит инициативу. А при встрече надо будет еще сто раз подумать, стоит ли ему говорить многое, потому что молчание — золото. Хотя тот, может, и сам все узнает, ведь у него как будто есть какой-то источник информации в прокуратуре. Вон как быстро разузнал о том, что Аллочку разыскали на пустыре…