– Не уходите, Джудит, сядьте. Вот, Гудвин, пожалуйста, полюбуйтесь.

Я не спешил проявить заинтересованность. Возможно, как однажды заметил мой приятель, я воспитан не лучше, чем чванливый тигр, но Эми Винн являлась членом комиссии и одной шестой частью нашего клиента, и я не мог ее игнорировать. Итак, прежде чем полюбоваться, что, находилось на столе перед Имхофом, я обернулся к креслу, в котором сидела Эми Винн, и поздоровался. Она кивнула в ответ еле-еле, следует отметить. Затем я обернулся к столу и посмотрел на то, что предлагал мне Имхоф.

Всего лишь тонкая стопа бумаги форматом восемь с половиной на одиннадцать дюймов. На верхнем листке заглавие «СЧАСТЬЕ СТУЧИТ В ДВЕРЬ», ниже – АЛИСА ПОРТЕР. В верхнем правом углу дата – 3 июня 1957. Текст на остальных страницах был напечатан через два интервала. Я посмотрел на нумерацию последней страницы – 27.

– Где это нашлось? – спросил я.

– В шкафу, в регистратуре. В папке, помеченной «Эми Винн».

– Кто обнаружил рукопись?

– Мисс Фрей, моя секретарша. – Имхоф ткнул большим пальцем в сторону молодой особы. – Мисс Джудит Фрей.

– Когда?

– Минут за десять до того, как я позвонил вам. Мисс Винн как раз была здесь. Мы беседовали с ней по поводу письма, которое я отправил ей на прошлой неделе, и я вызвал мисс Фрей и попросил ее принести копию этого письма. Она принесла всю папку, потому что там, по ее словам, кое-что было. «Кое-что» оказалось этой рукописью. Мисс Фрей утверждает, что пять дней назад этой рукописи в папке не было. В тот день она в последний раз заглядывала в папку. Я хочу вас кое-что спросить. Помните, в то утро Мортимер Ошин сказал, что Эми Винн находится в таком же положении с Алисой Портер, как он сам с Кеннетом Реннертом, и я ответил, что вовсе не в таком же, потому что рукопись Алисы Портер не обнаружена, на что он ответил: «Будет». Не «может быть, будет», а именно «будет». Помните?

– Ерунда. – Я подвинул кресло и сел. – Мало ли что люди говорят! Вы познакомились с рукописью?

– Поверхностно. Так же, как и мисс Винн.

– Возможно, это и не имеет значения. Тот, кто сунул рукопись в папку, наверное, знает, что такое отпечатки пальцев. Кто имеет доступ в регистратуру?

– Все.

– Сколько всего?

– В договорном и редакционном отделах – тридцать два человека. А всего в издательстве больше ста, но сотрудники других отделов никогда не ходят в регистратуру.

– Но могут ходить?

– Конечно.

– Кто постоянно находится в регистратуре?

– Никого. Сотрудники бывают там, только когда в этом возникает необходимость.

– Туда может войти посторонний?

– Думаю, что да. – Имхоф склонился вперед. – Послушайте, Гудвин. Я сразу же вызвал вас. Следы еще не остыли. Ниро Вульф считается лучшим в этих делах, он и вы вместе. Я хочу, чтобы вы поймали этого сукина сына, и побыстрее.

– Его или ее?

– Неважно. Но побыстрее, черт возьми! – Он стукнул кулаком по столу. – Подбросить рукопись в мое издательство! Подумать только! Что вы предпримете? Чем я могу вам помочь?

Я положил ногу на ногу.

– Довольно сложное дело. У мистера Вульфа уже имеется клиент – Объединенная комиссия по вопросам плагиата, членами которой состоите и вы с мисс Винн. Может произойти столкновение интересов. Например, если рассматривать этот случай обособленно от других, то, возможно, правильнее всего было бы забыть о том, что рукопись обнаружена. Сжечь ее или спрятать. Но это не понравится комиссии, потому что эта рукопись может оказаться полезной для того, чтобы навсегда прекратить этот шантаж с плагиатом, то есть добиться именно того, чего хочет комиссия. Сколько человек знает о находке?

– Трое. Мисс Винн, мисс Фрей и я. И вы. Четверо.

– Давно ли мисс Фрей работает у вас?

– Около года.

– Следовательно, вы еще недостаточно хорошо ее знаете.

– Я знаю ее довольно хорошо. Она была рекомендована мне моей бывшей секретаршей, когда та вышла замуж.

Я взглянул на Джудит Фрей и снова перевел взгляд на Имхофа.

– В связи с мисс Фрей возникают два очевидных вопроса. Первый: не сама ли она положила рукопись в папку? Второй: если это сделала не она, можно ли ей доверять, что она позабудет о находке, если вы попросите ее об этом? Иначе будет весьма рискованно.

– Я не подкладывала рукописи, мистер Гудвин, – громко заявила мисс Фрей. – И если мой шеф не может мне доверять, лучше я подам заявление об уходе.

– Я всего лишь размышляю вслух. – Я обернулся к Имхофу. – Даже если вы доверяете мисс Фрей и решите, что она может держать язык за зубами, и уничтожите рукопись, остаюсь еще я. Я видел рукопись. Конечно, я сообщу об этом мистеру Вульфу, и он будет действовать исходя из интересов клиента, то есть комиссии, и может оказаться, что…

– Мы не уничтожим ее, – выпалила мисс Винн, подергивая носиком. Глаза у нее покраснели. Руки, которые она держала на коленях, сжались в кулачки. – Никогда прежде я не видела этой рукописи, и никто не может доказать, что видела! Мне противно все это! Противно!

Я обернулся к ней.

– Я понимаю вас, мисс Винн. В конце концов пострадаете вы, если Алисе Портер удастся ее трюк. Хотите услышать мой совет?

– Конечно.

– Но учтите, что после того, как я доложу все мистеру Вульфу, он может отменить мое предложение. Во-первых, дайте мне рукопись. На всякий случай я проверю, нет ли на ней отпечатков пальцев, а мистер Вульф сравнит текст с остальными. Во-вторых, никому не говорите ни слова. У вас, если не ошибаюсь, нет адвоката?

– Нет.

– Хорошо. В-третьих, не вступайте ни в какие переговоры с Алисой Портер. Если получите от нее письмо – не отвечайте. Если она будет звонить – вешайте трубку. В-четвертых, пусть мистер Вульф отнесется к этому случаю как к части того, ради чего он был приглашен. Он не может лично допросить всех служащих издательства и не будет этим заниматься, но у него есть квалифицированные люди, которые проделают это, если, конечно, мистер Имхоф окажет им содействие.

– Содействие, гм! – буркнул Имхоф. – Я впутан в это дело не меньше, чем мисс Винн. У вас все?

– Нет, – я продолжал обращаться к мисс Винн. – И последнее, я думаю, что идея Мортимера Ошина имеет шансы сработать. По выражению лица Саймона Джекобса, когда я просил его написать очерк о том, как чувствует себя литературный вор, мне показалось, что он ненавистен самому себе. Мне думается, что он пошел на это, оказавшись в трудном финансовом положении, ведь у него семья, дети, ему нужно их содержать… Теперь он жалеет о содеянном и был бы счастлив свалить этот груз со своей совести, и если сможет сделать это, не опасаясь тюрьмы, и к тому же еще получить приличную сумму, мне кажется, что он согласится. Гарантировать не могу, но я видел его лицо. Если я прав, вся авантюра с плагиатами выяснится. Только крючок нужно наживить поаппетитнее, а двадцать тысяч долларов вдвое аппетитнее, чем десять. Итак, в-пятых, я рекомендую вам сказать мне, что мы можем увеличить сумму до двадцати тысяч.