— Что значит пропали? В одночасье? Так не бывает.

— Бывает, — холодно сообщил Лоди. — Мы посчитали, что это наша кара. Мы же не сразу приняли первородных. Но… Ты не существо магии и не понимаешь, что такое сопротивляться собственной сути, которая вся тянется, готовая раболепствовать и преклоняться перед высшей магией, коей и являются драконы. Вот тогда и пришли на помощь артефакторы. Мы могли смело смотреть в глаза первородным. А потом… Артефакторы просто исчезли. Их никогда не было много… А тут и последние… Ты и сама знаешь, у вас, небось, они тоже на вес золота?

Я кивнула. На моей памяти сейчас в Симирале четверо активных артефакторов. Одна уже в возрасте. Двое тоже немолодые и всего одна юная, вроде в прошлом году закончила обучение. У нас тоже есть академия артефакторов, вот только истинными выходят оттуда единицы. А в Шеване, получается, вообще никто не выходит.

— Как они исчезли?

— Умерли… — он ответил просто, не задумываясь. — Все разом…

Прошел к клетке с химерой, открыл замок.

Монстр за решеткой сощурил глаза и рыкнул. Знойка подпрыгнула на месте и кинулась к скамейке, стоящей у стены. Оттуда яростно запищала, возводя глаза к потолку и хватаясь за сердце.

А я все стояла с ведром в руках.

— Умерли? Все разом? — Осененная догадкой, чуть его не выронила. — Их убили?

Лоди косо посмотрел на меня и прижал палец к губам.

— Вслух не говорят. Но вот что интересно. С тех пор ни один еще не родился. Из нас, конечно, стараются сделать подобие. Вот только разве можно из меня, некроманта в пятом поколении, артефактора сделать? Сколько учи не учи… Темная кровь. — Он настороженно посмотрел на химеру. — Итог один: буду на зубах одной из этих тварей. Хорошо, если не на первых же игрищах.

У меня руки задрожали так, что вода из ведра выплескиваться начала.

— Нам с ними придется?.. — Язык стал ватным от ужаса. — А вот этот амулет, что сейчас у тебя, мы можем его использовать?

— Этот остался от бывших артефакторов, — вампир улыбнулся невесело. — Его выдают уборщикам. Закончим — заберут. Ну еще в первые выходы артефакторам тоже выделяют защиту. Правда, слабенькую. Но там и твари рядом с этими, — покосился на химеру, — не стоят. А вот на последних играх… Ты сам должен.

— И что, кому-то удавалось? — Я сглотнула, представляя, как клыки химеры вонзаются в меня и дерут молодую плоть.

Лоди отрицательно покачал головой.

— Повезет — жива останешься… Еще больше повезет — с руками и ногами, дай нечистые, в полном комплекте. Последнее крайне редко, только если родичи постараются выкупить тебе какой-нибудь из имеющихся в закромах ростовщиков амулетов.

— Нет у меня родственников, — глухо прошептала я, подходя в страхе к клетке и глядя в глаза химеры.

— Значит, старайся учиться, — буркнул Лоди, сгребая лопатой экскременты жуткой твари. — Может, тебе повезет…

— Повезет, как же… — прикинула я, невесело учитывая мое везение в последние дни. — Хотя, может, я и не доживу до встречи с тварями. Еще до того кто-нибудь из сокурсников убьет или покалечит. И стану я не нужна правителю. А тогда… — Подавила вздох. Что это вдруг нашло? С чего это вдруг уныние напало? И не такое переживали. Бывали трудные годы. Очень трудные. Когда без матери осталась, мне лет десять было, сама выживала в лесу. Было такое, что чуть в зубы диким волколакам зимой не попала. Те голодные, злые, ни людей, ни магии не чурались. А у ж меня, девчонку малую… А зима та лютая была. Далеко мне пришлось от дома уйти, чтобы найти животную пищу. Зайца отыскала в дальней западне. Да и тот худой, одни кости торчат. Вытащила, голову скрутила. Назад уж воротиться собралась, а тут они. На запах крови пришли… Пятерых собственной магией без каких-либо артефактов убила. Двое… Плохо помнила. Кружили, зубами клацали. Я ростом им едва ли до макушки доставала. И откуда силы взялись… От страха. От желания выжить. От вечного ведовского: «Ведьмы не сдаются. Бьются за себя. За жизнь. За тех, кто зависит от них. До крови, до смерти, до последней искры магии и сил».

Снег слепил глаза. Руки ломило от лютого холода.

«Либо я, либо они», — билось в висках, в то время когда растрескавшиеся на морозе губы шептали жуткие по силе и черни проклятия.

До сих пор в памяти остались кровавые вспышки и предсмертный вой.

Я не помнила, как к избе своей добралась. В крови вся, одежка порвана, магия истощена так, что и жизненные силы почти все вытянула. Тетка дальняя, ведьма, меня выхаживала три дня. Мы смерть подобных нам чувствуем. Я при смерти была, вот она и пришла из города. Диву давалась, ожидала мертвую меня увидеть, а я жива осталась.

«Видать, хорошие хранители о душе твоей пекутся», — приговаривала, когда я ее на опушку провожала. Хорошая была тетка. После она иногда ко мне забегала: то сластей городских принесет, то сдобы и крупы.

Жаль.

Погибла.

Я уж побольше была, когда смерть ее учуяла. Но до сих пор воспоминания сковывают невыносимой болью душу. Скребутся, выворачивая ее наизнанку. Горечь потерь, впитавшаяся в сердце, навечно в нем осталась.

Я моргнула, сгоняя навернувшиеся слезы.

— Эй, ты чего? — подступил Лоди. — Не смей! Если расклеишься, все… Сразу можешь в петлю лезть. Не место здесь для слез. Все только и ждут, пока ты слабину покажешь. Прогнут. Тогда от тебя точно правитель откажется. Зачем ему слабая человечка? Из слабой человечки хорошего артефактора не выйдет. На этом и не станет Таны. — Парень взял меня за подбородок и посмотрел в глаза.

Странный у него был взгляд. Будто из-под ресниц проникала успокоительная магия. Хотя нет. Не успокоительная, упокоительная. Хотя что еще мог сделать некромант в пятом поколении? Он упокоевал мне душу и изъеденное болью за годы войны сердце. Неправильно упокоевал, будто присыпал землицей то горе, что я за свои не слишком-то большие годы успела перенести. Однако это помогало. И слова говорил мне грубые, такие живым не говорят, но мне плакать расхотелось. Я носом шмыгнула, ощутила, как проползла по платью и жалостливо к щеке прижалась Знойка. Лоди протянул к ней руку и погладил осторожно, будто боялся, что зверюшка под его пальцами рассыплется.

— Может, все у тебя и получится, — сказал, глядя на ящерку. — Вот у меня точно шансов нет… — вздохнул, отвернулся и направился в клетку с химерой. — Амулет после активации действует двадцать минут, а потом его заряжать полчаса нужно будет. Так что поторопимся.

Парень быстро закончил чистить клетку под неусыпным взглядом монстра. Вышел.

— Ты бы все-таки амулет мне дал, — покосилась я на химеру. Вот не нравился мне ее плотоядный взгляд. И хотя видела, что она к Лоди даже не прикоснулась, все же с защитой на собственной шее как-то поспокойнее будет.

Вампир усмехнулся, но амулет мне отдал. Я нацепила цепочку на шею. Посмотрела на изящный кулон и вошла более уверенно. Химера сидела в углу, взгляда с меня не спускала. Я ведро посреди клетки поставила.