Рейчел не знала, что ответить. До дома им было ещё минут 40 езды в напряжённом траффике пятничной ночи.

Рейчел: Долгая история. Еду домой. Буду минут через 45. Я всё объясню.

Папа: Тебя ждёт серьёзный разговор. Ты в беде, мисс.

Рейчел положила телефон обратно в сумочку и сползла вниз по сиденью. Она уже и не знала, что хуже: попасть в аварию или вернуться домой. Она ненавидела этот вечер и жалела, что всё прошло именно так.

Когда машина наконец въехала на аллею, ведущую к дому, часы показывали 1:23. Рейчел увидела, что её родители смотрят в окно.

– Пока, Рейч, я напишу тебе завтра, может быть сходим в кино, ведь теперь у тебя есть удостоверение! – сказала Эмили.

– Кх… Доброй ночи, – сказала Рейчел.

Лишь только переступив порог дома, она услышала голоса родителей.

– Рейчел, иди сюда, быстро, – сказал её папа.

– Иду, – ответила Рейчел.

Она подошла к родителям, чьи лица покраснели от ярости. Они выглядели уставшими и ужасно сердитыми. Рейчел никогда раньше не видела их в таком состоянии, и ей стало страшно.

Втроём они вошли в гостиную и сели на диван.

– Что случилось? – спросила мама.

– Ну, я потеряла счёт времени, – попыталась избежать ожидавшего её наказания Рейчел. – Когда закончился фильм, Терон решила заехать в гости к друзьям, а я не могла на неё повлиять.

– В каком это смысле ты не могла повлиять? И к кому вы заезжали? – продолжал допрос отец Рейчел.

– К Джессике, моей новой подруге, – быстро ответила она.

– Ты вообще понимаешь, что опоздала на два с половиной часа?! Мы с твоей мамой ужасно волновались!

– Простите. Я же извинилась. Что ещё я могу сделать?

– Ты наказана. Никакого телевизора, радио и тусовок с друзьями до конца выходных. Тебе следует хорошенько обдумать своё поведение, – бросил отец Рейчел.

– И больше никуда не поедешь с этой Терон. Общение с ней до добра точно не доведёт, – добавила мама.

– Это не так, она очень милая, откуда вам знать! – закричала Рейчел.

– Довольно. Марш в свою комнату! – рявкнул отец.

Когда Рейчел встала с дивана и пошла мимо родителей в сторону лестницы, её отец неожиданно сказал:

– Ну-ка вернись.

Рейчел медленно пошла к нему.

– Подойди сюда, – сказал он. – Ближе. Ты курила?

– НЕТ! – сказала Рейчел.

– Ты пахнешь, как пепельница, ты не чувствуешь? – сказал отец.

– Рейчел, скажи нам правду, ты курила? – снова спросила мама Рейчел.

– Я правду говорю: не курила.

– Видимо, то были твои новые друзья. Они плохо на тебя влияют. Тебе следует подружиться с кем-то другим, – сказала её мама.

Рейчел в ярости повернулась и пошла к лестнице. Она знала, что родители не поверили ей, но самое смешное было в том, что она действительно не курила. Это была единственная правда, которую она им сказала. Девочка чувствовала себя виноватой за то, что обманула родителей, но если бы они узнали, что она была в Нью-Йорке, её бы наказали пожизненно, а не только на выходные. Рейчел злилась еще и потому, что завтра (точнее, уже сегодня) её ждало большое свидание с Робом и она не хотела пропустить его вместе с первой вечеринкой года. Это катастрофа.

Вымотанная и уставшая, Рейчел стянула футболку, скользнула под одеяло и быстро заснула, забыв даже сделать запись в дневнике впервые с седьмого класса.

На следующее утро Рейчел проснулась всё ещё утомлённой. Она попыталась восстановить события в голове, но прошлая ночь была как в тумане. Девочка была расстроена, что заставила поволноваться родителей и ослушалась их, но с другой стороны, ей казалось, что ей дали слишком мало времени на тусовку и были слишком строги. Ей приходилось возвращаться домой раньше, чем другим девочками её класса, и соблюдать множество других правил.

Эти мысли печалили Рейчел, а всякий раз в моменты грусти она любила изложить свои печали дневнику, чтобы облегчить душу. Она потянулась за ним и неожиданно вспомнила, что забыла сделать туда запись прошлой ночью. Это было единственное, в чём Рейчел была строга с собой: она не любила, когда день проходил мимо, не оставляя после себя письменной фиксации.

Рейчел открыла страницу, поставила вчерашнюю дату и написала о своей сумасшедшей ночи с подругами.

Закончив писать, она закрыла дневник. Если её родители когда-нибудь доберутся до него, ей конец.

Было 10 утра и в животе у Рейчел уже заурчало. Она немного нервничала, зная, что внизу ей придётся встретиться с родителями, но просидеть весь день в комнате тоже не могла. Когда она пришла на кухню, её родители уже сидели там, всё ещё в пижамах, читали Нью-Йорк Таймс и пили кофе. Они посмотрели на неё, но ничего не сказали. Их взгляды снова заставили её почувствовать уколы совести.

Родители Рейчел сидели абсолютно молча и Рейчел было ясно, что они всё ещё злятся. Она подошла к буфету, чтобы достать хлопья, попутно захватила молоко из холодильника и тихонько села по другую сторону от стола. В комнате стояла тишина, никто не произнёс ни слова.

Рейчел разрывало на куски: она отчаянно хотела рассказать родителям правду, но ужасно боялась их реакции. Она жалела, что у них не такие доверительные отношения, но они так сильно за неё переживали, что она сочла, что скрыть правду будет лучше.

Когда она опрокинула бутылку с молоком, чтобы выпить оставшиеся несколько капель молока, её отец наконец произнёс:

– И не забывай: никакого телевизора, радио, и даже не думай о том, чтобы куда-то сегодня пойти с друзьями. Ты наказана до утра понедельника.

– Я знаю, знаю. Я сожалею, – сказала Рейчел примиряюще.

Она думала о своём наказании и поняла, что они забыли забрать её сотовый. Обычно, когда её наказывали, её телефон брали в заложники в первую очередь.

Прежде, чем они могли вспомнить об этом, Рейчел очистила тарелку, выбросила пустую упаковку от хлопьев и бутылку из-под молока и пошла наверх. Если она просидит здесь ещё, они точно вспомнят про него.

Рейчел отсоединила от провода сотовый, который заряжался на её прикроватной тумбочке, и открыла его.

1 новое сообщение.

Дана: Привет, Рейч, ходили вчера в кино, соскучились по тебе.

Прочитав сообщение, Рейчел стало грустно. Она вспомнила, как просто всё было в Пенсильвании. Она редко попадала в беду, а тусовки с друзьями никогда не превращались в сумасшедшие гулянки. Жаль, что она не может снова оказаться с ними сейчас и развлекаться так, как привыкла, вместо того, чтобы справляться в новом мире, о котором почти ничего не знает.