Торговец со всеми почестями провожает меня в кабинет, предлагает удобное кресло у стола, а сам садится во главе. Я про себя хмыкаю, невольно сравнивая торговца с министром, лорд Ливей вёл себя куда почтительнее, впрочем, он кланялся магу. Я открываю учётную книгу и сосредотачиваюсь на цифрах. Почерк у торговца убористый, буковка к буковке, каждая выписана тщательно, читать приятно, будто печатный текст, а не рукописный. Я бы, пожалуй, так не смогла. Записи радуют аккуратностью и расстраивают бессистемностью, статьи расхода перемежаются статьями дохода. Видно, что мы в прибыли, и что денежки стекаются в наши карманы, но… Я достаю чистый лист бумаги. Эх, мне бы сюда моего управляющего из прошлой жизни, идеально вёл дела.

«Партия №1» – пишу я. – «Тираж 500 экземпляров». Делю лист пополам, слева будут расходы, а справа, соответственно, доходы. Теперь в «расходах» подраздел «производство».

– Уважаемый, в таком виде отчётность гораздо понятнее, не находите?

– Так никто не делает, – слегка теряется он, но лист придвигает ближе и смотрит с интересом.

– Смелые альбомы тоже никто раньше не рисовал. Тоже не станете?

– Юный господин, в вашем способе записей что-то есть… Если вести такой учёт для лавки или дома…

– Попробуйте, вдруг понравится?

Пока суммы небольшие, посчитать в уме не составляет труда. Ошибок я не нахожу, что, впрочем, не означает, что их нет. Выжду ещё пару партий, и спрошу торговца в лоб. Пусть врёт сколько угодно, правду мне скажет его аура.

– Неплохо. Господин Пландик, вы бы до дома удовольствий прогулялись?

– Что?! Юный господин, не совсем вас понимаю. Я женат.

– Да я разве против? Я же вам прогуляться не к девочкам предлагаю, а к управляющим. Если в альбоме появится портрет не вымышленной, а реальной развратницы, разве она не станет популярной? За популярность нужно платить, ага?

– Юный господин, да вы! Я иду немедленно!

Пфф!

– Вы же женаты, господин Пландик. Уж потерпите до завтрашнего дня, сейчас управляющим не до вас. Кстати, возможно вы договоритесь с одним, и мы выпустим альбом, посвящённый одной единственной особе.

– Я понял.

– Вот и славно. Я вас навещу.

– Вы не останетесь, господин благодетель?

Торговец выглядит искренне опечаленным.

– В другой раз, – обещаю я.

Господин Пландик не настаивает, провожает меня к выходу. У двери он всё же пытается возразить, что уже поздно, но я не слушаю. Подумаешь, поздно. Пусть ночь меня боится. Дверь захлопывается, я слышу тяжёлый ход ключа в замке. Вечер обнимает сырой прохладой. На улице сумрачно и… безлюдно. В доме напротив окна закрыты глухими ставнями. Я оборачиваюсь – в доме торговца окна тоже успели закрыть.

Рикш нет, наёмных экипажей и подавно. Впрочем, вечерняя прогулка только на пользу, за прошедшие дни, давая телу щадящую нагрузку, я неплохо поправила своё физическое состояние.

Первый рикша попадается на центральной улице. Над повозкой качается сетка с десятком толстых светлячков. Свет скудный, но разглядеть контуры сидения хватает.

– Хей! – подхожу я.

– Господин? – голос у рикши усталый.

Работа, должна признать, чудовищная, платят, я уже поняла, крохи. Но куда людям деваться? Всё, что я могу сделать сейчас – нанимать и платить щедрее, чем услуга стоит.

– Отвези меня в хорошую гостиную в центре. Мне нужна отдельная удобная комната и безопасность для меня и моих вещей, которые я буду оставлять в комнате без присмотра. Есть тут такое?

– С отдельной ванной, господин, дорого. Слиток серебра в сутки.

– Поехали.

С такой ценой на месяц снимать перебор, а вот на неделю раскошелюсь. Я ведь ещё не знаю, как сложится дома. Да, я уверена в себе, но пути отхода следует подготовить. Жизненный опыт говорит, что особо скупые умирают рано, зато на мешке золота с козырями в руках. А уж мне жадничать сама Система не велела, сколько бы богатства я ни скопила, на перерождение не утащу, всё равно начинать придётся заново.

Вход в гостиницу освещает молочно-белый шар. Бытовой артефакт – это явный признак заведения класса люкс. Я расплачиваюсь с рикшей слитком серебра и, не слушая его лепет, вхожу. Дверь для меня распахивает служащий.

– Добро пожаловать, уважаемый господин.

Управляющий с подозрением смотрит на мою довольно простую одежду, однако с ходу за порог не выставляет. Я краем глаза замечаю, что впустивший меня служащий делает какие-то знаки. Наверное, видел, как я отдала слиток? Удачно получилось. Или нет?

– Добрый вечер, мне нужна комната на неделю.

– Уважаемый господин, предоплата – три серебряных слитка.

Я расплачиваюсь:

– И плотный ужин в комнату, – есть в общем зале я не собираюсь, ведь из ужина мне нужно выкроить утренний перекус. Когда меня завтра завтраком накормят?

Получив слитки, управляющий не стесняется проверить их на вес и на зуб. Я терпеливо жду.

– Всё в порядке?

– Да, прошу, – управляющий передаёт мне ключ. – Уважаемый господин, ужин будет доставлен через пять минут.

– А после ужина – горячую ванную, – до водопровода тут ещё не додумались, воду таскают в вёдрах и наполняют бадью. Канализации тоже нет, но в ходу зелье, разлагающее все отходы в безобидную мутную водичку, полезную для растений.

– Да, уважаемый господин. Желаете выбрать девушку, чтобы прислуживала вам?

Эм? Это точно приличная гостиница?

– Нет, в особого рода услугах я не нуждаюсь.

– Да, господин.

Служащий провожает меня на третий этаж, открывает четвёртую слева дверь. В коридоре нет номеров, зато есть названия. Мне достаётся «Облако в меду». Я прохожу первой, бегло осматриваюсь. В моём распоряжении гостиная, за ней спальня, соединённая с купальней.

– Угу.

Интересно, в этом мире есть традиция чаевых? Служащий уходит быстрее, чем я принимаю решение. Я бросаю мешок прямо на кровать и возвращаюсь в гостиную. Вовремя – в дверь уже стучатся, и худенькая, на вид лет четырнадцать, большеглазая служанка вносит тяжело гружённый поднос. Девочка быстро сервирует стол, кланяется. Её движения безупречны, но испуганный взгляд выдаёт, что от очередного постояльца она не ждёт ничего хорошего. Вот для неё слиток не жалко, однако я отсыпаю чешуйки, потому что слиток не та ценность, которую может сберечь беззащитный ребёнок. Я отсылаю девочку и принимаюсь за ужин.

На утро оставляю сыр и индейку, положенные между двух лепёшек и завёрнутые в бумагу.

Ванную мне наливают пара крепких мужчин, умудрившихся принести полные вёдра и по пути не расплескать ни капли. Я пальцем проверяю температуру воды, согласно киваю, и меня оставляют в одиночестве. Бадья наполнена наполовину, вёдра стоят рядом на специальной подставке, чтобы из бадьи было удобно достать. Черпаки – огромный и поменьше, литровый – висят на крючке. Мыло, бальзамы – чего только нет на полке.