– Тётушка, вы больше не хотите признавать меня? – я позволяю глазам увлажниться. – Ах, дядюшка, мне не стоило возвращаться, мне стоило остаться в храме. Я не должна позорить семью. Я вернусь.

Я действительно порываюсь уйти. Почему нет? Меня остановят и будут упрашивать, ведь иначе злые языки скажут, что бедняжку Нишаль выгнали из дома.

– Нишаль, ты всё не так поняла, – дядя бросается ко мне и собственным телом перекрывает выход. – Ты побледнела и осунулась, только поэтому твоя тётя не узнала тебя. Она помнит тебя жизнерадостной и красивой, а сейчас ты сама на себя не похожа. Иди в комнату, а я пришлю целителя. Хорошо?

– Тётя, вы не сердитесь на меня?

Слов дяди недостаточно. Если тётя сама признает, что не сердится и не винит меня, то позже я не позволю ей попрекать меня сорванной свадьбой.

– Нишаль, твой дядя говорит правильно, тебя не узнать.

Она собирается увильнуть? Разумно, но…

– Вы сердитесь, тётушка, – вздыхаю я.

Ей остаётся лишь одно:

– Нишаль, я ни в чём тебя не виню, и не сержусь. Знак судьбы даётся нам свыше, и мы можем лишь принять его. Я счастлива, что ты вернулась домой. Иди скорее в свою комнату, ты должна хорошо отдохнуть. И переоденься.

– Да, – повинуюсь я.

Тётушке, наверное, не терпится расспросить дядю, каким чудом я оказалась жива и даже здорова. Пусть расскажет, ничего не имею против. Пока они будут говорить, я начну наводить свои порядки. Только позавтракаю сперва.

Я иду по коридору довольно быстро, поворачиваю за угол. А вот и дорогая сестрёнка…

– Нишаль?!

Тиана смотрит на меня как на привидение. Ах да, меня же мысленно похоронили. Я улыбаюсь:

– Сестрёнка?

Честно? В том, что она увела у Нишаль жениха я её не виню. Если девочка готова быть второй, то это её личные проблемы. Скорее, нужно сказать спасибо за то, что она обнажила истинную сущность Калана. Но вот то, что она навредила Нишаль, я принять не могу.

Тиана справляется с эмоциями быстрее, чем я ожидала, бросается ко мне на шею, крепко обнимает и выплёскивает целый фонтан восторга. Я отстраняюсь:

– Сестрёнка, мне так стыдно. Из-за меня и твоя репутация пострадала, репутация всей семьи.

– Нишаль, не говори глупостей! Мы все любим тебя, желаем тебя только добра и, конечно, не станем ни в чём винить. Знак судьбы это знак судьбы. Нишаль, ты провела семь дней и ночей беспрерывно молясь?

– Да, Тиа. Старший брат сказал, что, должно быть, Небеса благословили меня.

Сестрёнка берёт меня под руку, и мы вместе идём в сторону моих комнат, она осторожно с показной доброжелательностью и сочувствием расспрашивает, что случилось на свадьбе и как я осталась жива. Я «лью» ей в уши выгодную мне версию. Сестрёнка кивает. Я же внимательно присматриваюсь к коридорам, к попадающимся по пути служанкам.

У меня в доме интересное положение. С одной стороны, как младшая, я должна подчиняться воле дяди и тёти. С другой стороны, я дочь старшей ветви рода, а они – ветвь младшая, так что я могла бы перехватить управление домашним хозяйством. Только зачем? Достаточно перекрыть финансовый кран, и посмотреть, как они запляшут.

Тиа исполняет роль служанки и лично открывает для меня дверь. Я вхожу в свою гостиную и едва не налетаю на сундук. Гостиная похожа на склад, всюду ящики, коробки. Похоже, моё приданое как собрали перед отправкой в дом мужа, так оно и ждёт, никто его обратно не раскладывал.

– Нишаль, – Тиа помогает мне сесть с кресло, – не расстраивайся. Раз Небеса тебя благословили, значит, они не отказались от тебя.

– Что ты имеешь в виду?

Тиа успокаивающе берёт меня за руку:

– Ты молилась за Калана, и Небеса приняли твою молитву. Уверена, цензор просто не сможет остаться равнодушным. Хотя твоя помолвка была разорвана, обещание можно вернуть.

Вернуть?! Ха, мне нравится, как она подбирает слова.

Но вообще в чём-то Тиа права. Благословение Небес отчасти перевешивает позор, а значит совсем исключать замужество нельзя. За Калана я, конечно, не пойду…

– Тиа, ты ошибаешься. Помолвка была разорвана, и только отец может решить, как поступить дальше.

– Нишаль? – она слегка теряется.

И я дожимаю:

– Тиа, принять решение может только мой отец. Что это будет за ситуация, если после такого скандала дядюшка отошлёт моё обещание прямо перед приездом отца?

– Нишаль…

Тиа никогда не слышала от Нишаль твёрдого, уверенного, практически, приказного тона. Спорить она не решается, ей банально нечего возразить. Ан, нет, одну попытку она всё же предпринимает:

– Калан так любит тебя. Вдруг твой отец будет против? Может быть, поговорить с папой, и он передаст обещание сегодня же?

Я растягиваю губы в улыбке:

– Тиа, с каких пор юный господин Дар для тебя всего лишь Калан?

Попалась?

Конечно, нет. Тиа бледнеет, но тотчас берёт себя в руки:

– Нишаль, о чём ты? Мы всегда упоминали юного господина по имени.

Упс, не учла.

– Даже тогда это было слишком вольно, Тиа, но тогда я была невестой господина Дара. Поскольку помолвка разорвана, больше столь неофициальное обращение недопустимо, иначе люди могут подумать, что ты с ним близка, – я улыбаюсь.

– Нишаль? Ты изменилась.

– Хм? Должно быть, это действительно так. Я очень ясно осознаю то, что раньше от меня ускользало.

В дверь постучали, и завершение беседы получилось идеально двусмысленным. Дождавшись разрешения, Изи приглашает в гостиную семейного целителя. Степенный пожилой мужчина с окладистой бородой уважительно кланяется:

– Юная госпожа, доброго дня.

– Доброго, – здороваюсь я.

Первое впечатление мужчина производит приятное – он обращается ко мне так, как должно обратиться к дочери главы влиятельного рода. Либо он не знает, каково моё истинное положение в семье, либо не придаёт значение, что более вероятно. Как бы то ни было, мне нравится.

– Изи, проводи сестрёнку. Тиа, прости, я не смогу сама.

– Что ты, Нишаль! Я надеюсь, ты в порядке.

Тиа уходит, я же поворачиваюсь к целителю:

– Спасибо за беспокойство, я хорошо себя чувствую.

Естественно, слов недостаточно. Целитель просит меня лечь на банкетку и пять минут водит надо мной ладонями. Жаль, на магическое зрение перейти нельзя – выдам себя светящимися глазами – а ведь любопытно, что он там делает. Всё же в моём арсенале слишком энергоёмкие заклинания, а те, что я изучала в первое и второе перерождение успели за ненадобностью подзабыться.

– Хм, ваше тело не понесло ни малейшего ущерба, будто вы каждый день полноценно питались. Я бы сказал, вы стали крепче, госпожа.