– Вот жучок! – вознегодовало на халтурщика-портного бюро.

– Каждый выживает, как может. – отрезала Фея и снова погладила вышивку. – Полная смена гардероба, конечно, вылилась графине д’Шампольон в копеечку, но зато заработали на этом все, – она начала считать, загибая пальцы. – Месье Арман, разумеется. Леди Энгенгнинг, которая с ходу догадалась о проделках первого портного, но так грамотно повела дело, что он отстегнул ей процент за организацию щедрого заказа. И Золушка.

– Золушке тоже сшили новое платье? – глубоко заинтересовался темой моды гоблин.

Тут уже Фея рассердилась.

– Золушка была не такая дура, чтобы обшиваться в модном доме месье Армана! Она высоко ценила свою обособленность от Аквилонии и свои старомодные фижмы. Первый портной это сразу понял, он ведь не какой-нибудь там амбициозный торговец. Он сделал для нее куда больше – он ввел в моду имперский стиль!

* * *

Все подъезды к Ратуше были забиты великолепными экипажами. Как и обещала леди Энгенгнинг: бомонд и двор почтили своим присутствием маскарад, устроенный отцами города.

Дамы Оливье вертели головами, как заведенные волчки, высматривая гербы на каретах и подсчитывая количество присутствующих аристократов. Всезнающая леди Энгенгнинг их уже предупредила, что король приедет на карете без гербов, или же вместе с кем-то из приближенных. Единственно, как в этой толкотне, освещаемой факелами, можно узнать о присутствии монарха – по лакеям в фиолетовых чулках на запятках кареты. Король Эдвард, конечно, любил срывать цветы удовольствия, прячась под маской, но ему бы и в голову не пришло отказаться от услуг королевской дворни.

А вот принц Гарри не столь предсказуем. Он обожал маскарады, как раз за возможность хоть немного передохнуть от наследного бремени. Поэтому как он приедет, с кем и в кого будет наряжен – это была самая большая интрига вечера.

Золушка с интересом поглядывала в окно кареты из-за широких плеч Каролины и Стефании. В ней бурлили легкомысленные пузырьки предчувствия удовольствий. В такие мгновения даже самые благородные девицы забывают наставления отцов, матерей и нянюшек. Впрочем, хорошее воспитание проявляется не в эти мгновения, а потом – когда ты невозмутимо игнорируешь поворот на кривую дорожку, продолжая шествовать по прямой и укатанной магистрали, еще предками завещанной. И даже обыватели в такой ситуации поставили бы на юную графиню д’Шампольон, но никак не на мадемуазелей Оливье де Уинтерс.

Тем временем карета наших героинь, наконец, пробилась к подъезду. Золушке пришлось хорошенько пристыдить сводных сестер, чтобы они вспомнили о хороших манерах и появились на маскараде как положено. Она до последнего загораживала своими юбками выход наружу, пока Каролина и Стефания, наконец, не надели маски. Очень уж им хотелось, чтобы толпящиеся на лестнице блестящие кавалеры, сразу поняли, кто они такие, и не путать друг с другом. Сестры, послушные указаниям мамаши всегда и везде подчеркивать свое сходство, оделись в идентичные костюмы фрейлин прошлых времен. Тут был тонкий намек на придворную жизнь, к которой они стремились. Графиня д’Шампольон выбрала наряд вдовствующей королевы Селесты, что полтысячелетия назад правила Аквилонией от имени своего сына, а затем и от имени внука. Этот тонкий намек был понятен не каждому, но Золушка его сразу раскусила: мачеха изо всех сил отстранялась от своего благородного супруга, но в тоже время без него она ничто.

Что касается самой Золушки, то она обошлось без намеков и прочих аллегорий, а надела свадебное платье своей бабки, урожденной владетельной княжны Казимо. В отличие от мачехи, на которую приглашение в Ратушу обрушилось, как ушат воды на незадачливого гремлина, наследная графиня сразу отметила в сплетнях месье Армана ремарку о новой моде на маскарады. И как только отец сообщил ей о грядущей поездке в столицу в компании мачехи и сестер, она смекнула, что прогулкой по магазинам дело не ограничиться. Кликнув верную горничную Китти, Золушка побежала потрошить бесчисленные сундуки с нарядами, оставшиеся от прежних хозяек замка. К концу дня, и с головы до ног в нафталине, она, наконец, нашла то, что соответствовало самым высоким стандартам костюмированной моды – великолепное платье графини-бабушки, выходившей замуж в придворной церкви и в присутствии самого великого императора.

И она оказалась права! Наряд, в котором переплелись снобизм владетельных князей Козимо, высокомерие графов д’Шампольон и щедрость великого императора, сразу обратил на себя внимание присутствующих. Джентльмены были приятно поражены соблазнительным декольте, что, к слову, было униформой при императорском дворе. Дамы же гадали, что за портной создал сей шедевр. А некоторые опустились ниже городской канализации и алчно прикидывали его стоимость. Для маскарада в городской Ратуше такой туалет был роскошью, которую отнюдь не все представители бомонда могли себе позволить.

Наконец, одна из дам, отделилась от стайки своих перешептывающихся подружек, и приблизилась к Золушке.

– Прелестное платье, моя дорогая. Это кружева из Гельдерланда? – спросила она приятным низким голосом.

Юная графиня одним взглядом оценила богатое платье незнакомки, и ее манеры, настолько небрежные, что сразу становилось понятно – это птица очень высокого полета.

– Нет, мадам, это Рекамье, – и Золушка не смогла сдержаться, чтобы не похвастаться, – семейные военные трофеи.

– Ваш супруг был в армии короля при той заварушке на границе великого герцогства? – с любезной улыбкой уточнила собеседница.

– Я не замужем, мадам. А кружева – трофеи еще моего прапрадеда! – несколько высокомерно, как принято у д’Шампольонов, сказала Золушка.

Дама продолжала улыбаться с самым любезным видом, но если она была не дура (а уж на таковую она никак не была похожа!), то должна была догадаться, какое государство обирало до нитки великое герцогство Рекамье во времена прапрадедов. Так же она отметила, что ее высокомерная собеседница – девица, и явно очень знатного рода. Так, кто же она?

– Вы будете представляться при дворе? – пустила пробный шар любезная дама.

– Мы не представляемся! – небрежно ответила Золушка. И очень вовремя прикусила язычок, дабы не пояснять, что она имела в виду всего лишь династическую склоку. Потому что дама явно была впечатлена, а ее подружки, уже давно окружившие Золушку так и вовсе пораскрывали рты от изумления.

Дело в том, что при дворе не представляются лишь очень-очень важные персоны, которых владельцы королевских дворцов обычно называют «мой дражайший брат-государь».

– Вы здесь инкогнито? – не сдержавшись, спросила одна из спутниц любезной дамы, высокая костлявая блондинка с заметным кадыком.

Дама одарила ее уничижающим взглядом, и блондинка, стушевавшись, склонилась в полупоклоне. Зато Золушка, ухватившись за этот вопрос, решила поиграть в таинственную незнакомку.

– Да, мы не акцентируем свое присутствие в свете, – сказала она небрежно, поигрывая веером, подаренным лет сто назад императрицей своей любимой фрейлине графине д’Шампольон.