Я откинулась на диванную подушку и вздохнула.

– О’кей, – после паузы сказала я Ханне и Шарлотте. – И что же мы будем делать с библиотекой?

– Я все еще за то, чтобы раздобыть лом и наведаться к ее владельцу, – заявила Ханна.

Шарлотта продолжала пялиться в телефон и не ответила ничего.

Проблема в том, что, хотя мой отец и пообещал разрешить проблему, в первый школьный день у него оказалось слишком много дел. И сегодня, когда я пожаловалась на обиду, он заверил, что займется нашим делом в выходные. Встревожило меня в папиной реакции то, что его совсем не задело поведение Дарси, а значит, приходилось признать, что де Винтеры действительно имеют бесспорные права на владение замком. Во время большой перемены мы с ребятами хотели вернуть экран в технический класс, но выяснилось, что права у семейства Дарси были не только на владение замком, но и на ключи. Впрочем, двери западной библиотеки по ночам и так запирались. Как и все другие двери в том коридоре. Меня пугало, как быстро Дарси де Винтер и Тоби Белл просто взяли и прибрали к рукам сотни квадратных метров. И для чего?

Тоби по секрету рассказал Шарлотте, что Дарси хотел приехать именно сюда, а их поездка по Европе придумана просто для маскировки – это Дарси впарил своим родителям, чтобы те ему хоть немного не мешали поразмышлять в Штольценбурге, как выразился Тоби. Причиной тому – сестра Дарси и событие, произошедшее четыре года назад. Меня немного удивило, что родители Дарси ничего не должны были об этом узнать. На математике я развлекалась тем, что представляла, как посылаю сообщение лорду и леди де Винтер («Уважаемый лорд, уважаемая леди, вы, наверное, не знаете, но ваш сын у нас в Штольценбурге, а не пялится на Колизей в Риме. Конечно, вы были бы больше рады, вернись он домой. Мы вот точно бы обрадовались, получив свою библиотеку обратно…»). Но я отказалась от этой мысли – детский сад какой-то!

– В мастерской Шаде наверняка найдется что-нибудь, что можно использовать как рычаг, – все твердила Ханна. – Только стыдно разрушать резную дубовую дверь.

– Отца приступ хватит, – хмыкнула я.

Причем, возможно, восьмой по счету.

– А если мы найдем другое место?

– Нет. Мы пришли туда первыми. Это наша школа.

Я чувствовала, как во мне снова поднимается ярость. Но раз уж я решила никогда больше не нервничать из-за Дарси де Винтера, то сразу сменила тему. Я быстро повернулась к Шарлотте, которая молча набирала что-то в телефоне:

– Все в порядке? Что-то не ладится с обновлением?

Шарлотта помотала головой:

– Да нет. Я просто уже несколько часов жду ответа.

Она показала мне чат с Тоби: всего полтора дня – и уже сотни сообщений.

– Вау, он точно на тебя запал.

Сообщения за последний вечер были по большей части по-дурацки банальными, романтическими, полными вычурных метафор, такими, какие обычно любят писать мальчишки. Но сегодня утром, около полвосьмого, общение вдруг прервалось. «Еду в Кельн на несколько дней и еще не знаю, когда вернусь. Бывай», – и ниже смайлик на серфе.

Шарлотта на это ответила: «Ох, это неожиданно» — и немного позже: «Что делаешь?» А Тоби больше ничего не писал, даже когда через час Шарлотта спросила, все ли в порядке и есть ли причина, почему он молчит.

– Это просто смешно, – пробормотала я.

Шарлотта продолжала пялиться в телефон, будто пыталась загипнотизировать его так, чтобы он высветил сообщение от Тоби.

– Может, у него в Кельне важная встреча. А может, просто зарядка села, – проговорила она. – Надеюсь, ничего плохого не случилось.

На самом деле я надеялась, что этот парень не намерен разбивать сердце моей лучшей подруги.

К вечеру следующего дня дела стали совсем уж странными.

А как безобидно все начиналось. Мы с Шарлоттой шли по парку с тренировки по плаванью, торопясь вернуться в замок в свои комнаты, чтобы успеть до ужина высушить мокрые волосы феном. Ничего не предвещало того, что мое понимание мира скоро перевернется с ног на голову. Мы как раз проходили мимо самого большого фонтана в центре парка, как вдруг кто-то выскочил из подлеска и бросился нам навстречу.

– Бегите! – закричал Тоби. – Скорее!

Он в панике оглядывался по сторонам. Видно, он несся по лесу сломя голову: одежда порвана и в пятнах; лицо украшали пятна грязи, из царапины на левой щеке сочилась кровь; в волосах застряли листья и веточки; на одной ноге не было ботинка. Да и в целом выглядел парень измотанным до предела. «Словно спасался от смерти», – подумалось мне. Но, конечно, этого не…

– Или прячьтесь! – продолжал орать Тоби. – Быстро!

– Тоби! – воскликнула Шарлотта. – Что происходит?

Мы замерли на месте, и Тоби уже оказался рядом с нами. Вместо ответа он схватил меня и Шарлотту за плечи и рухнул за фонтан, утянув нас за собой. Я больно ударилась коленями о гравий и поцарапалась о бордюр.

– Ау! – вскрикнула я. – Ты спятил?

Шарлотта тоже подала голос.

– Мой локоть! – простонала она.

– Тс! – шикнул Тоби и прижал наши головы к земле.

Он что, псих?

Я дернулась, пытаясь освободиться от его руки на шее. Гравий затрещал под моими разбитыми коленками.

– Тише, – процедил Тоби, не разжимая губ, и только усилил захват.

Я начала задыхаться, Тоби же, высунувшись над кромкой фонтана, всматривался в сторону опушки леса, где (насколько я могла углядеть, уткнувшись носом в подмышку Тоби) не было ни движения.

Он точно псих. И если мы не хотим, чтобы он еще больше слетел с катушек, надо не впадать в панику.

– Извини, – вежливо пробурчала я в нос. – Но ты меня задушишь.

(Воздух, которым я дышала, не то чтобы был совсем свежим.)

– Тс! – повторил Тоби, но ослабил хватку, и мы с Шарлоттой смогли немного отодвинуться.

– Что случилось? – прошептала Шарлотта. – От кого мы тут прячемся?

– Мы думали, ты в Кельне, – добавила я.

Тоби приложил палец к губам, не спуская глаз с опушки леса. Через несколько минут там по-прежнему было тихо, и парень немножко расслабился.

– Есть телефон с собой? – спросил он еле слышно. – У моего зарядка села. А нужно срочно позвонить в полицию.

– Зачем? – спросила я.

– Вот, – сказала Шарлотта и протянула Тоби свой смартфон.

Через несколько секунд мы услышали, как Тоби объясняет диспетчеру службы спасения, что от деревни до замка его преследовал огромный лев. Лев!