– Удивительно, – пожал плечами Фыф. – Довольно часто замечаю: для того, чтобы люди не убивали друг друга, обычно приходится убить много людей. Но ты прав. Ваша вселенная быстро самовыпилится, если подарить местным хомо возможность исполнения их хотелок. Я вижу неподалеку отсюда довольно большое скопление вооруженных людей. Пойдем заберем их, а потом подумаем, как нам побыстрее добраться до Монумента.

* * *

– Докладывайте, – бросил генерал Кравчук.

Предчувствие, наработанное за долгие годы армейской службы, не сулило ничего хорошего. Не бывает хорошо, когда внутри, от горла до кишок, словно звенит натянутая струна, от вибрации которой того и гляди грозят свалиться с плеч расшитые золотом зеленые погоны.

Но он, похоже, ошибся.

– Задание выполнено, – отрапортовал полковник. – Научный центр на озере Куписта полностью уничтожен.

– Хорошо, – кивнул генерал. – Потери?

Полковник замялся.

– Уничтожены два вертолетных звена.

– Еще? – скрипнул зубами Кравчук.

– И разведрота десантников, сброшенная на зачистку объекта, полностью погибла под выбросом.

– Твою мать! – заорал Кравчук. – Какого хрена ваши яйцеголовые просиживают штаны в Институте аномальных зон?! Они не могли предсказать выброс?!

– Этот был непредсказуемым, – бледнея, произнес полковник. – Ударил за два дня до расчетного времени. И невиданная ранее скорость его распространения не позволила…

– Если с меня слетят погоны, полковник, то и ты, и твои подчиненные – все за мной пойдете на понижение, начальниками КПП, благо их до хрена по периметру Зоны, – прошипел Кравчук, до хруста сжимая огромные кулаки.

– Кстати, о КПП, – отступив на пару шагов подальше от разъяренного начальства, произнес полковник, заранее простившийся с должностью, званием и здоровьем. – Это еще не все.

– Что еще? – прорычал Кравчук.

– Весь личный состав контрольно-пропускного пункта «Дитятки» снялся с боевого дежурства и в полном составе уехал в Зону.

– К-как уехал? – опешив от услышанного, произнес генерал. – На чем уехал?

– На тентованном КамАЗе-5350, который раз в неделю привозил в «Дитятки» продовольствие и боеприпасы. Хозяйственники только начали разгружаться, как охрана КПП словно с ума сошла. Вместе с хозяйственниками. Прицепили к КамАЗу кунг для хранения всякого барахла, все оттуда повыкидывав, сами набились в него с оружием, как селедки в бочку, и поехали прямо в Зону.

– Обе смены набились в чертов кунг? – не поверил своим ушам Кравчук.

– Так точно.

– Бред какой-то, – пробормотал генерал, осознавая услышанное. – Они там что, на головах друг у друга сидели?

Впрочем, вопрос был чисто риторическим, потому полковник счел за лучшее промолчать.

И правильно.

Генералу было не до него.

Он думал.

Гибель двух вертолетных звеньев и роты десантуры – это, конечно, серьезные потери. Но объяснимые. А то, что произошло на КПП «Дитятки», понять было невозможно. И это было самое неприятное. Известного врага всегда можно победить, если как следует пораскинуть мозгами. С неизвестным – хуже, особенно в Зоне, где, допустив даже малейшую ошибку, как нехрен делать можно раскинуть по серой траве собственные мозги, выбитые из бестолковой черепушки.

– Видео с вышек есть? – отрывисто бросил он через несколько минут.

– Так точно! – выпалил полковник. Вытащил из портфеля ноутбук, протянул начальству.

– Там в папке «Дитятки»…

– Разберусь, – буркнул Кравчук.

Разбирался он с полчаса, просматривая записи с камер наблюдательных вышек, не отличающиеся качеством. Но недаром же он столько лет занимал высокие посты – без умения анализировать разрозненные факты и сопоставлять их в единую картину он бы никак на тех постах не удержался.

– Ясно, – сказал он, закрывая ноут. – Этой ночью раздолбаи с «Дитяток» пропустили бандитский конвой. А под утро со стороны деревни Андреевки вышли двое – здоровяк и карлик. Незаметно вышли, на записи их почти не видно – так, несколько кадров. А за ними, похоже, тот самый бандитский конвой и тащился в полном составе, как телки на привязи. И после этого сразу случился исход раздолбаев с КПП. Полагаю, когда КамАЗ проехал Андреевку, те двое со своей бандитской пристяжью в него загрузились и поехали.

– Куда? – вырвалось у полковника.

– Без понятия, – зло бросил Кравчук. – Может, к ЧАЭС, как все остальные идиоты, жаждущие исполнения желаний. Но – сомневаюсь. И потому не исключаю, что они могут еще пару КПП так зачистить.

И, увидев немой вопрос в глазах полковника, сам на него ответил:

– Зачем это им, я тоже не знаю. Но ясно одно. Паре нереально сильных псиоников нужны вооруженные люди. Подозреваю, что, если мы упустим момент, в Зоне может появиться еще одна мощная группировка.

– И что делать? – потерянно спросил полковник.

Кравчук медленно сцепил пальцы обеих рук, словно душил кого-то.

– Настала пора зачистить Зону от людей. Полностью. И от человекообразных мутантов тоже, пока они не зачистили землю от нас.

– Многие пытались, товарищ генерал, – покачал головой полковник. – Да только зря людей положили…

– Многие, – тихо, но с нажимом произнес Кравчук. – Но я пока не пытался. Будь уверен, я сделаю это. Но не тупой атакой в лоб, а по-другому.

* * *

Через Чистогаловку мне ходить не доводилось. И не потому, что про нее жуткие истории рассказывали сталкеры – их про любую заброшенную деревню Зоны чешут у каждого вечернего костра. Просто не сложилось. Да и не хотелось, чтобы складывалось. Я себя уютнее чувствую на открытых пространствах, а в селах Зоны я ощущаю дискомфорт и желание поскорее отсюда свалить. Жуткие они, те места, где когда-то жили люди, но были вынуждены уйти, отступить перед невидимой смертью, однажды заполнившей собою все вокруг. Вон они, маячат на воткнутых в землю шестах, предупреждающие желто-красные треугольники с набитым на них через трафарет знаком радиационной опасности.

Гиблое место. В том далеком и ужасном апреле восемьдесят шестого Чистогаловка оказалась в самом центре радиоактивного заражения, так называемого западного следа. Село накрыл шлейф топливной формы – облако высокоактивных частиц ядерного топлива, вырвавшихся из разрушенного реактора. Фон тут был нереальный. Жителей спешно эвакуировали, а село снесли, глубоко закопав обломки строений. И знаки вон те понаставили, мол, не подходи, человек, если жить хочешь, ибо более «грязное» место на зараженных землях еще поискать надо.

Однако Зона не любит, когда с нее что-то сносят. Через некоторое время после радиоактивного выброса восемьдесят шестого последовал второй. Неведомое Излучение вырвалось из недр разрушенного реактора, повторяя путь первого выброса, уничтожая на своем пути все живое… и восстанавливая то, что успели уничтожить люди.