– Чего ты боишься? Темноты?

– Скажем, я не фанатка, – призналась я.

Я бы никогда не сказала такому, как он, что в семнадцать лет все еще не могу уснуть без света.

– Как так? По сути, темнота – просто одеяло, накрывающее день, чтобы ночь могла спать.

Я подняла голову. Это было удивительно детское объяснение из уст человека, который только что выплеснул все свои эмоции, ударив гнилое дерево.

– Моя мать говорила это моему младшему брату. Он тоже боялся темноты, – грубо пояснил он.

– Твоя семья живет в Рейкьявике? – спросила я, понимая, что он уже сожалел о сказанном.

Он отрицательно помотал головой.

– В Киркьювике?

– Нет.

Я что, должна вытягивать из этого парня каждое слово? Просто хотела немного поболтать, чтобы не думать о том, как невероятно темно сейчас. Я была удивлена, что Арон вообще что-то видел, но, вероятно, он так часто ходил на поляну, что добрался бы сюда даже во сне.

– Где же тогда живут твои родители и брат?

– Нигде. Они умерли. Ты узнала все, что хотела?

Я испуганно кивнула, и, хотя Арон вел себя со мной грубо, мне стало его жалко. Ужас! Вот почему он остался с дядей. Он потерял всю свою семью.

Опустив голову, я поплелась за Ароном через лес. Он тоже молчал, но затянулся сигаретой так сильно, будто хотел высосать из нее весь никотин.

– Дом там, – сказал он после того, как мы вышли из леса. Арон остановился на развилке и указал налево. – Здесь уже можно увидеть крышу дома Марии. Ты дойдешь сама? После Киркьювика нужно свернуть направо.

Я кивнула, хотя почти ничего не видела. У Арона наверняка глаза как у совы.

– Спасибо, – поблагодарила я.

Арон выбросил сигарету и затушил ее ботинком.

– Не за что, – его глубокие карие глаза смотрели прямо на меня.

Только что я чувствовала холод по отношению к нему, а теперь тепло разлилось по всему телу, и ноги стали ватными. Он был таким высоким, смотрел на меня сверху вниз, его глаза были такими темными, ресницы такими длинными, а губы…

Только сейчас Арон, казалось, заметил, насколько мы находимся близко друг к другу, и отступил на шаг.

– Кстати, не говори никому о нашей встрече.

– Почему? – спросила я, мой голос напоминал крик попугая.

– Это не твое дело, – он молча ушел.

Вскоре издалека послышался грохот мотоцикла.

Поскольку облака двигались вслед за Ароном, а луна снова осветила холмы, я смогла заметить край крыши на фоне вершин и пошла в сторону дома.

На следующий день я проснулась около десяти, когда мама уже давно ушла из дома. На комоде рядом с лестницей была записка: «Я на встрече, потом поеду на стройку».

Должно быть, она уже успела купить продукты, потому что, когда я вошла на кухню, сразу почувствовала запах кофе. На столе было масло, хлеб, мед и джем.

Пока я жевала тост, в дверь постучали. Я открыла и увидела перед собой огромный мешок с кривыми ножками в обтягивающих зеленых брюках.

– Ты можешь это взять? – спросил голос, по которому я узнала Темного Эльфа Хакона. – Это для Марии Сигурдардоттир.

Как жаль, что ее нет дома! Я планировала сразу после завтрака пойти к ней и показать фотографию эльфов. Я проглотила последний кусок.

– Конечно.

Хакон бросил мешок мне в руки, и я сразу же согнулась пополам, такой он был тяжелый. Что заказывала Мария? Шары для боулинга? Я поставила посылку на пол и что-то зазвенело. Надеюсь, содержимое не было хрупким.

– Спасибо! – Хакон вытер лоб тыльной стороной ладони. – Можешь расписаться, пожалуйста? – он протянул старомодный блокнот и ручку.

Я кивнула.

– Ты сегодня рано, – не могла не заметить я.

Очевидно, он переносил свет лучше, чем подозревала Мария. Или после многих лет тяжелой работы ему, наконец, удалось преодолеть чары. В противном случае, согласно теории Марии, он бы вообще не был на солнце.

Лицо Хакона осветила улыбка.

– Теперь у меня есть помощник! Мне пришлось ждать пять лет, потому что местный совет постоянно отклонял мою просьбу. Сейчас же у меня даже есть один выходной день в неделю.

Он уезжал медленнее, чем вчерашним вечером, насвистывая счастливую мелодию.

Когда почтальон достиг поворота, я заметила, как он убрал правую руку с руля. Он щелкнул пальцем, и посылки в прицепе внезапно всплыли над ним. Или мне показалось? Солнце ослепило меня.

– Хакон! – крикнула я ему вслед, попытавшись закрыться от солнечного света рукой.

Он остановился и повернулся.

– Да? – все посылки вернулись на место.

Это была просто оптическая иллюзия, мираж.

– Уже ничего, все в порядке. Увидимся завтра! – я снова опустила руку.

Мария действительно лукавила! Я подтолкнула пальцем колокольчик, висящий над крыльцом, и он начал звенеть. Вчера я узнала, что эльфы действительно существуют. Но если этот славный старик был темным эльфом, то я – Саурон.

* * *

Через несколько минут Лиля подъехала на маленькой ярко-красной машине. На ней были синие бриджи и ярко-желтые резиновые сапоги. Видимо, жизнь у нее всегда была яркой.

Я открыла кухонное окно и крикнула, что опасный темный эльф только что принес посылку для ее бабушки, и мы вместе над этим посмеялись.

– Хочешь прокатиться верхом? – спросила она.

– Я не умею.

– Ничего страшного. Лошади – понимающие животные.

– Так всегда говорят владельцы собак, когда выгуливают своих любимцев на поводке, а те гавкают и скалятся.

Лиля ухмыльнулась.

– Клянусь, Халли и Винда – веганы.

Я нерешительно взглянула на них: лошади стояли и паслись на пастбище. Вчера они казались такими маленькими, но сейчас будто выросли. По сравнению с ними фестралы[7] были бы крошечными.

– Давай. Решайся! – Лиля склонила голову.

– Хорошо. Я попробую, – согласилась я.

Будучи городским ребенком, я никогда не каталась на лошадях, но они мне нравились. И я была счастлива, что именно Лиля была тем единственным человеком здесь, в Исландии, который так радушно принял меня.

Мария была совсем не в восторге от нашего с мамой приезда. А Арон… Я сначала даже не хотела о нем говорить. Меня все еще раздражало, что он так со мной обращался. Он даже омрачил воспоминания о моей магической встрече с бузинным деревом и эльфами. Я рассказала бы об этом Лиле, но вчера она ясно дала понять, что думает о тех, кто верит в маленьких людей. Кстати, для меня осталось загадкой, почему вчерашние эльфы – это маленькие существа. По крайней мере тот парень с пучком был очень высоким.