– На самом деле я согласна с тем, что к бузинному дереву относятся уж слишком серьезно, – сказала Лиля после того, как мы простояли несколько минут в неловкой тишине. – Взгляни на него. В любом случае это дерево – труп.

– А может быть, и нет, – возразила я.

Порыв холодного ветра пронесся через поляну и унес бабочек за собой. Они скрылись в голубом переливающемся облаке. Прекратилось и щебетание птиц.

Винда обыскивала мои карманы мягкими губами в поисках кусочка хлеба или чего-нибудь еще, чтобы перекусить. В ее поведении было что-то утешающее. Мы с мамой всегда ладили, и я давно не слышала от нее таких серьезных упреков. Тем более она никогда не срывалась на мне в присутствии кого-то. Обвинение в том, что я эгоистка, задело меня. Ведь сейчас речь шла не обо мне, я пыталась защитить дерево, бабочек, эльфов, для которых это дерево раньше было домом или до сих пор им является… В конце концов, люди в это верили. Да это было бы интересно даже туристам!

– И все же этот Карлссон – странный мужик, – Лиля снова запрыгнула на спину Халли.

– Да? И как ты это поняла? – я схватилась за стремя, поставила в него ногу и забралась на лошадь.

– Никто не знает, откуда они. В какой-то момент он просто появился в Киркьювике и остался там. Он и Арон теперь живут по очереди то здесь, то в Рейкьявике.

– Арон ничего тебе об этом не рассказывал? – с его стороны было действительно неожиданно, что он пришел мне на помощь.

Лиля покачала головой.

– Арон всегда был очень замкнутым. Его родители и младший брат погибли в результате несчастного случая, когда он был еще совсем ребенком.

«Знаю, он мне рассказал» – чуть было не сорвалось у меня, но, к счастью, я вовремя сдержалась, потому что это вызвало бы много ненужных вопросов.

– Потом его забрал дядя, – продолжила Лиля. – Больше никто о них ничего не знает.

– Арон еще учится в школе?

Она отрицательно покачала головой.

– Он выпустился еще позапрошлым летом.

– А что он делает весь день? Работает на дядю?

– Нет. Только иногда водит машину. Большую часть времени он просто где-то слоняется. Спит до полудня и выходит вечером. Бабушка недавно сказала ему, что так продолжаться не может, ему уже нужно думать о дальнейшем образовании. Но он считает, что оно того не стоит.

– Почему нет?

Лиля пожала плечами.

– Разве его дядя ничего не говорит по этому поводу?

– Ему и вовсе плевать на Арона. Он на долгие годы отправил его в школу-интернат и привозил сюда только на каникулы. И даже тогда он не обращал на него особого внимания. До недавнего времени Арон приходил в мастерскую бабушки и ремонтировал с ней мотоциклы.

Вот почему они с Лилей так хорошо знали друг друга. Были ли они когда-нибудь вместе? Я хотела бы узнать. Но спросить не решилась.

На самом деле, мне жаль Арона. Его родители и брат погибли, а дяде на него наплевать. Неудивительно, что он держался так отстраненно. У меня тоже не было отца, но, по крайней мере, мама всегда была рядом. Несмотря на то, что она рано родила меня и ей всю жизнь приходилось так много работать…

Внезапно на одной из верхушек деревьев раздался такой громкий треск, что Винда отпрыгнула в сторону.

– Что это было? – спросила я, пытаясь принять прежнее положение в седле.

– Определенно белка, – сказала Лиля. Она все еще сидела прямо на спине Халли.

– Наверное, это была довольно тяжелая белка, – сделала вывод я, глядя на качающиеся ветви ясеня.

Я слезла с лошади и стала искать причину звука в толстых ветвях дерева. На мгновение мне показалось, что я увидела бледное круглое лицо. Ребенок!

Я моргнула. И когда снова открыла глаза – там никого не было, только разноцветные листья. Возможно, мне показалось. Ребенок никогда бы не забрался на такое высокое дерево. Первые ветви начинали расти только на высоте двух метров над землей. Просто почудилось. Но я не могла избавиться от неприятного ощущения, что кто-то идет за нами по дороге домой.

После того, как мы отвели Винду и Халли на пастбище, Лиля довольно быстро попрощалась со мной, потому что ей нужно было быть дома к обеду. Я посмотрела на часы. Почти час дня. Фух! Время здесь шло гораздо медленнее, чем в Германии. А поскольку мамы не было дома, на обед можно не рассчитывать.

Я съела яблоко, запив йогуртом. После перекуса пошла в свою маленькую комнату болтать по скайпу с Доро. Пока мы с Лилей катались, она дважды пыталась до меня дозвониться.

– Ну? Ты уже встретила троллей в Исландии? – весело спросила моя лучшая подруга. Я была рада слышать ее голос.

– Нет. Здесь кругом одни только камни. И к ним относятся довольно пренебрежительно, – я прилегла на кровать.

– А как насчет эльфов?

– С ними нельзя шутить по этому поводу. Есть даже движение протеста, которое хочет помешать строительству отеля по проекту моей мамы, потому что на поляне растет дерево, которое якобы является входом в мир эльфов.

– О боже! Значит, они действительно верят в это! – засмеялась Доро. – Исландцы – странные люди.

Да, они странные. Но не из-за их веры в эльфов.

– Ты знала, что в Рейкьявике есть музей пенисов? – продолжила Доро. – Самый большой экспонат принадлежит кашалоту, самый маленький – хомяку. Его длина всего 2 миллиметра. Невероятно, правда? – она хихикнула.

Пока я составляла в голове план, как перевести тему с 2-миллиметрового пениса хомяка на рассказ про эльфов ростом метр семьдесят, Доро вдруг снова стала серьезной.

– Фэй!

– Да…

– Я вообще думала о том, стоит мне рассказывать тебе это или нет, но я просто сделаю это. Тот-чье-имя-нельзя-называть заходил ко мне вчера вечером.

– Лиам?

– Запрет на имя снят?

– Нет, я просто хотела быть абсолютно уверенной, что мы имеем в виду одного и того же человека. Что он хотел?

– Он спрашивал о тебе.

– Ага! И конечно, он не может спросить меня лично, – не то чтобы я охотно отвечала на телефонные звонки, особенно если звонит кто-то, чей номер телефона я сохранила под именем придурок! Но он мне даже не писал.

– Я думаю, ему стыдно за свой поступок. Он хотел знать, будем ли мы обе участвовать в следующей акции.

– Нет, спасибо. Лиам умер для меня, – сказала я и, к своему облегчению, обнаружила, что имела в виду именно то, что сказала. В отличие от привычного мне состояния, мое сердце не колотилось, как только кто-то упоминал его имя, и я действительно не хотела встречаться с ним снова или даже просто поддерживать какой-либо контакт. Тем более его идеи были детскими и идиотскими. Кольраби перед зданием местного парламента, бомбы с семенами на островках безопасности… Что можно этим изменить? Но здесь, в Исландии, я могла бы реально изменить ход событий. Старая бузина была не просто деревом. Это был вход в эльфийский мир. И мне необходимо помочь эльфам спасти его.