Через час и сорок пять минут Уинни наконец нарушила молчание:

– Что нас ждет сегодня вечером?

Ларкин барабанил пальцами по подлокотнику:

– Обычный семейный ужин. Завтра я покажу тебе дом и территорию вокруг. Если не будет дождя, завтра мы с тобой будем помогать развешивать украшения. Вечеринка в субботу в два часа.

– На улице?

– По-видимому. Моя сестра любит рисковать. Синоптики обещают голубое небо и солнце.

– Она наверняка в восторге.

– Я уверен, ей даже в голову не приходит, будто что-то в этом мире пойдет не так, как она хочет. Как правило, Анна-Лиза прет напролом.

– Ты ее любишь.

Он улыбнулся:

– Я люблю всю мою семью, но Анна-Лиза особенная. Я до сих пор не понимаю, как она выжила в доме в окружении одних мужчин.

– А ее муж?

– Сэм? Он друг семьи. Мы дружим с ним с детства. Его отец проектировал Волфф-Маунтин.

– Сэм и Анна-Лиза хорошо ладят?

– Они нравились друг друга с детства. Но оба ужасно упрямы, причем Анна-Лиза упрямее Сэма. Чтобы признать, что они любят друг друга, им пришлось застрять в доме во время снежной бури.

– Как романтично!

Ларкин фыркнул:

– О да. Когда они не пытаются убить друг друга.

– Ты же сказал, что они влюблены.

– Влюблены. Но любить Волффов нелегко.

Уинни посмотрела на густую листву за окном. Ее взволновало услышанное. Нет ли опасности, что она в него влюбится? Конечно нет. Ведь он откровенно заявил ей, что просто хочет с ней переспать.

– Когда ты в последний раз приезжал домой?

– На Рождество, и пробыл дома довольно долго. Потом я приезжал на два дня сразу после рождения племянника. Я должен был увидеть его, чтобы поверить, что моя сестра-хулиганка повзрослела и стала матерью.

– Похоже, она необычная женщина.

– Как и ты. – Он пристально на нее посмотрел. – Внешне ты и Анна-Лиза не похожи. Но вы обе страстно защищаете то, что вам небезразлично. Думаю, она тебе понравится.

Проехав примерно две мили по извилистой дороге, автомобиль остановился у портика из плитняка. На вершине горы было заметно прохладнее, чем в долине, и Уинни вздрогнула от ветра, выйдя из машины.

Дом, где вырос Ларкин, был огромным и действительно походил на замок. Расположенный на поляне среди лиственных и вечнозеленых деревьев, дом выглядел так, будто веками был частью горы. Уинни знала о трагедии, заставившей патриархов семьи Волфф спрятать своих детей от общества.

– Пошли, – сказал Ларкин. – Я познакомлю тебя с родными, если кто-то есть в доме.

В доме был только управляющий, который вышел их поприветствовать. Три двоюродных брата Ларкина и Анна-Лиза жили в собственных домах на горе. Девлин с женой Джиллиан должны были приехать из Атланты через несколько часов.

Уинни с интересом оглядывала великолепный холл, а экономка отвела Ларкина в сторону, чтобы переговорить с глазу на глаз. Вскоре пожилая женщина повела Ларкина и Уинни наверх.

Уинни потянула его за руку, заставив наклониться, и прошептала:

– Что она тебе сказала?

Ларкин остановился на ступеньке, его глаза озорно блеснули. Он словно помолодел на несколько лет.

Увидев удрученное выражение лица Уинни, Ларкин приложил все силы, чтобы не рассмеяться.

– Успокойся, – тихо произнес он, обнимая ее за талию. – Я взрослый мужчина. Она просто выполняет свою работу.

Уинни ничуть не выглядела спокойной:

– Что ты ей ответил?

Сначала он решил ее поддразнить. Искушение было почти непреодолимым. Особенно после того, как он представил, что было бы, если бы он и Уинни действительно стали любовниками.

Ларкин вздохнул:

– Я сказал, что ты мой хороший друг и предпочитаешь жить в отдельной комнате.

Казалось, его ответ унял опасения Уинни, особенно когда экономка остановилась в дверях огромных апартаментов. Водитель шел за ними следом с багажом. Уинни вскрикнула от восхищения и удивления.

– Замечательно, – негромко произнесла она, проходя внутрь, кладя сумочку на кровать и поворачиваясь кругом. – Я буду жить как принцесса.

Ларкин знал, что Уинфред Беллами привыкла к красивым вещам. Но он попросил приготовить эти апартаменты для своей гостьи потому, что они были оформлены с особым вкусом. Ему хотелось ее побаловать. Огромная кровать была накрыта покрывалом цвета морской волны и слоновой кости. Такого же цвета были шторы на больших окнах. На полу лежал мягкий ковер цвета зеленого мха. В комнате было много изысканного антиквариата, начиная с невысоких шкафчиков и кресел и заканчивая стулом, обтянутым шелком цвета слоновой кости.

Экономка и водитель незаметно ушли.

– Ну, – произнес Ларкин, – что скажешь? Я попросил разместить тебя здесь. Мои апартаменты напротив.

Не обращая на него внимания, Уинни распахнула двери и вышла на небольшой каменный балкон. Ларкин пошел за ней следом. Вид на огромный лес усиливал ощущение полного уединения. Даже птицы на секунду умолкли, купаясь в нежных лучах послеполуденного солнца.

Ларкин положил руки на плечи Уинни, чувствуя тепло ее тела через тонкую ткань свитера.

– Я хочу, чтобы здесь ты была счастлива, – пробормотал он, уткнувшись носом в ее затылок.

Она напряглась:

– Столько трудов, чтобы меня соблазнить?

Ее резкие слова задели его гордость. Он развернул Уинни лицом к себе:

– Я могу легко соблазнить женщину, и она ляжет со мной в постель. Если ты меня не хочешь, так и скажи. Скажи «нет», и я оставлю тебя в покое.

Они стояли так близко друг к другу, что он чувствовал, как вздымается и опускается ее грудь.

– Я никогда не лгу, – прошептала она. – Даже самой себе. Я хочу тебя. Но я боюсь, мы оба пожалеем.

Обхватив руками ее бедра, Ларкин прижал Уинни к себе:

– Я тоже об этом думал. Я не могу обещать тебе того, чего ждет большинство женщин. Но ведь можно получать удовольствие ради удовольствия. Сейчас нам никто не помешает. Зачем ждать?

С этими словами он поцеловал Уинни. Ее горячие губы были невыразимо сладкими.

Она обняла его за шею тонкими руками и запустила пальцы в волосы. Ларкина словно ударило электрическим током. Его переполняло желание. Приподняв Уинни, он усадил ее на каменные перила, крепко обнял и прижался лбом к ее лбу:

– Ты мне отказываешь, да?

– Я хочу сказать «да», но не могу. Пока не могу. Еще слишком рано. Мне нужно время. Один из нас должен оставаться разумным.