На следующий день армада подошла к Сент-Кристоферу. Кабальные слуги, испытавшие на себе все «прелести» плантационного рабства, воспользовались этим обстоятельством и бежали от своих английских и французских хозяев на испанские корабли, снабдив испанского генерала ценной информацией. Серьезного сопротивления испанцам оказано не было, если не считать партизанских действий небольшого англо-французского соединения, в составе которого отличился племянник д'Эснамбюка Диэль дю Парк. Он убил одного из испанских командиров, сам получил восемнадцать ран и был доставлен на борт галеона, где, несмотря на старания врачей, умер спустя две с половиной недели. По словам Шарлевуа, испанцы оказали ему при захоронении такие почести, «которые в Испании оказывались только самым важным персонам».

Тем временем Урбэн де Руассей со своими людьми покинул форт и бежал в Каптер к д'Эснамбюку, упрашивая последнего не оказывать испанцам сопротивления, а переехать с четырьмя сотнями колонистов на остров Антигуа. Д'Эснамбюк, опасаясь расправы, вынужден был принять это предложение. Люди спешно погрузились на борт двух кораблей капитанов Жирона и Роза, стоявших на рейде, и вышли в море. Шторм не позволил им подойти к Антигуа, отбросив на север, к острову Сен-Мартен. Здесь, остро нуждаясь в пресной воде и продовольствии, Руассей сговорился с несколькими офицерами и солдатами покинуть д'Эснамбюка и принудил капитана Роза увести его корабль «Сент-Анн» во Францию (там кардинал Ришелье обвинил Руассея в трусости и государственной измене, приказал заковать его в кандалы и посадить в Бастилию).

Появление испанской армады у острова Синт-Эстатиус заставило сьёра де Каузака 24 сентября эвакуировать с берега всех его людей и спасаться бегством. Посетив Эспаньолу и Тортугу, о чем мы уже рассказывали в главе 3, он увел свои корабли в Европу.

После ухода испанского флота с Сент-Кристофера капитан Жирон вернулся туда с людьми сьёра д'Эснамбюка и, как свидетельствует хроника, «насильно высадил их опять». Через какое-то время сюда пожаловали также французы, укрывшиеся во время испанского нападения на островах Монтсеррат, Сен-Бартельми и Ангилья. Таким образом, французская колония на Сент-Кристофере была восстановлена В 1635 году она перешла в собственность Компании островов Америки, образованной в феврале по инициативе кардинала Ришелье. В том же году сьёр д'Эснамбюк основал постоянные французские колонии на островах Мартиника и Доминика.

Скудость источников не позволяет определить, где в это время находился Левассёр. Его имя вновь «всплывает» в документах лишь в 1638 году в связи со смертью д'Эснамбюка (последний умер в 1637 году), так и не уплатившего ему долг. В регистрах Компании островов Америки записано:

«Собрание в среду 6 января 1638 года Вышеупомянутый сьёр Берюйер представил ходатайство, поданное Компании сьёром Левассёром, в котором он рассказывает о завоевании острова Сент-Кристофер у дикарей еще до того, как Компания была образована, и о том, что сьёр д'Эснамбюк обещал возместить ему понесенные расходы, чтобы [теперь Компания] компенсировала часть его издержек; требование [Левассёра] к Компании, чтобы она позволила ему доставить на названный остров пятьдесят пассажиров, освободив от всех пошлин, полагающихся Компании».

Из этого документа видно, что в начале 1638 года Левассёр и полсотни его друзей-гугенотов находились во Франции, откуда собирались вернуться в Вест-Индию за счет Компании островов Америки. Компания порекомендовала ему взыскать долг умершего д'Эснамбюка с наследников последнего.

По всей видимости, Левассёр прибыл на Сент-Кристофер из Франции вместе с рыцарем Мальтийского ордена Филиппом де Лонвийе де Пуанси.

Командор Филипп Блондель де Лонвийе де Пуанси, шевалье ордена Святого Иоанна Иерусалимского, командор Дуазмон, шеф эскадры королевских кораблей в Бретани, по рекомендации кардинала Ришелье 15 февраля 1638 года был назначен королем Людовиком XIII губернатором Сент-Кристофера и, кроме того, генерал-лейтенантом Французских Антильских островов. Отплыв из Гавра 12 января 1639 года, он прибыл на Мартинику 11 февраля. Отдохнув там пять дней, Пуанси снова поднял паруса и прошел к острову Гваделупа, а оттуда — к конечной цели своего путешествия, Сент-Кристоферу.

Из французских источников явствует, что Левассёр был назначен командором Пуанси ответственным за состояние фортификаций на острове и способствовал их улучшению. Но поскольку ближайшие соратники губернатора — ярые католики — терпеть не могли гугенотов, они начали интриговать против Левассёра. Пуанси пришлось искать подходящего случая, чтобы под каким-нибудь благовидным предлогом избавиться от Левассёра и его единоверцев. Такой случай подвернулся, когда к Пуанси явились беженцы с Тортуги и попросили у него поддержки в борьбе против англичан. Генерал-лейтенант предложил Левассёру выбить английских «узурпаторов» с Тортуги и стать его губернатором.

Не исключено, что пост губернатора Тортуги рассматривался Компанией островов Америки как плата Левассёру за ту помощь, которую он в 1625 году оказал д'Эснамбюку.

Заключив с командором соглашение о равном долевом участии в предстоящей экспедиции, Левассёр посадил на борт судна полсотни верных ему людей и в конце мая или начале июня 1640 года прибыл на северное побережье Эспаньолы. Там он временно обосновался на островке Пор-Марго и в течение лета налаживал дружеские отношения с буканьерами и пиратами. В последний день августа 1640 года, получив известие о захвате англичанами французского судна, он неожиданно высадился в Кайоне и вскоре стал хозяином Тортуги.

15 ноября того же года Пуанси написал подробное сообщение о захвате Тортуги французами и отправил его в Париж руководителям Компании островов Америки.

«…Пришел корабль на [остров] Синт-Эстатиус, — читаем в мемуаре Пуанси, — который доставил известие, каким образом французы стали хозяевами Тортуги… То, что касается Тортуги, подтверждено письмами, которые Левассёр написал мне и которые содержат отчет о том, каким образом он стал ее хозяином. Однако сначала расскажу о причине, побудившей меня предпринять это предприятие.

Как-то раз некий английский капитан без официального поручения или назначения увел 300 человек своих соплеменников с соседнего острова Невис, лежащего в одном лье от Сент-Кристофера; зная, что на Тортуге было около сорока французов, не имевших начальника, которые жили тихо, никого не беспокоя, он решил неожиданно навестить их. И, действительно, под предлогом дружеских намерений он высадился там на сушу. Французы, будучи слабее, приняли его благосклонно и помогали ему и всем его людям своими припасами в течение четырех месяцев, после чего, в ответ на это и вопреки правилам гостеприимства, он [английский капитан] их разоружил, вытеснил на большую землю Сен-Доменг и убивал хладнокровно. Некоторые из них, кому посчастливилось бежать, явились ко мне с жалобой; но поскольку я был не в состоянии отомстить за эти беззаконие и жестокость по отношению к моим братьям, я решил незаметно и с честью осуществить уход с этого острова названного Левассёра, так как он был приверженцем так называемой реформированной религии, и, прежде всего, купил ему небольшое судно, которое весьма кстати оказалось на нашем рейде, и велел ему… обосноваться на островке, именуемом островом Марго, который с тех пор называют [также] Убежищем… чтобы оттуда найти удобный случай захватить этого английского капитана, которого Левассёр, уже после обоснования там, отправился посетить. Он завел с ним дружбу, договорившись, чтобы быть нам друг у друга желанными гостями и чтобы, в частности, некоторые французы, укрывшиеся на Тортуге, почитались и торговали там так же [свободно], как и англичане.