Вмешательство Диего удивило Маклейна, но в его словах, безусловно, была доля правды. Возможно, перспектива обогатиться за счет женщин удержит гребцов от насилия.

– Что касается капитана, – продолжал Диего, – вы не завоевали бы свободу, если бы не этот человек. Многие из вас видели, как он убил Мендосу. Это воин, он разбирается в навигации и он нужен нам. Я предлагаю вы брать его капитаном.

– Поддерживаю, – тут же присоединился Макдоналд.

– Откуда нам знать, что у него есть то, что он нам наобещал? – не унимался Феликс.

– Испанцев в Шотландии не встретят с распростертыми объятиями, – подал голос другой.

– Вам придется поверить мне на слово, – просто скачал Маклейн. – Это все, чем я располагаю.

В толпе поднялся гул, затем снова наступила мертвая тишина.

– Работать нам придется вместе, – добавил Патрик. – И первым делом вам нужно освоить много навыков. Если потом вам потребуется работа, она всегда найдется для вас на кораблях моей семьи. – Говоря это, Патрик надеялся, что у Маклейнов еще есть корабли и что сама семья еще существует. Пока же он давал обещания, которые, возможно, не сумеет сдержать.

– Мы пойдем за человеком, который нас освободил, – наконец сказал кто-то, и тут же его поддержал хор согласных голосов. Один Феликс молчал, но Патрик заметил на его лице гримасу недовольства.

– Вам придется беспрекословно подчиняться дисциплине, – холодно заметил Маклейн. – Я буду требовать исполнения приказов.

Люди с готовностью закивали, затем снова уставились на своего нового капитана.

– Во-первых, нам нужно распределить еду и вино. Некоторые из вас, кто не сдержался и переел, возможно, чувствуют себя неважно. Ешьте понемногу, пока ваши желудки не привыкнут к пище. Потом вы всю жизнь будете есть столько, сколько захотите, но пока следует соблюдать осторожность. И еще, – Маклейн обвел свою команду внимательным взглядом, – нам придется тяжело и много работать. Возможно, даже придется снова грести, если стихнет ветер.

В толпе послышалось недовольное ворчание.

– Другого выхода нет, – продолжал он. – Обещаю, что грести вы будете не как рабы и бить плетьми вас никто не будет. Вас также не станут приковывать к скамье или принуждать. Цена наших усилий должна быть ясна каждому: если у нас все получится, вы снова обретете свободу.

Ворчание стихло, и Патрик прочел на лицах людей согласие.

– Диего, – он указал на человека рядом с собой, – я назначаю первым помощником. Макдоналд будет отвечать за хозяйство, а Феликс станет вторым помощником.

Хмурая гримаса Феликса тут же сменилась растерянной улыбкой.

– Кто-нибудь из присутствующих знает, как вести учет припасов?

Руку поднял человек мавританского происхождения, у которого имелись веские основания ненавидеть не только Мендосу, но и всех остальных на корабле.

– Возьми себе кого-нибудь в помощь и после доложи, что ты выяснил.

Тут вперед вышел Феликс:

– Что должен делать я как второй помощник?

– Составь список желающих работать с парусами: нам нужны здоровые мужчины, способные взбираться по реям.

Когда люди отправились выполнять полученные задания, Диего взглянул на Патрика:

– Феликс?

– Он лидер. Нам выгоднее, чтобы он был на нашей стороне, чем на своей собственной.

Диего улыбнулся, затем кивнул:

– Итак, нас ожидает интересное путешествие, сеньор.

Убедившись, что Диего может держать судно на курсе, Патрик спустился вниз.

Женщины, должно быть, перепуганы насмерть. Старшая, хотя и вела себя вызывающе, не могла скрыть страха, вторая, почти ребенок, просто онемела от ужаса…

Велев Диего позвонить в судовой колокол, если в нем возникнет нужда, Патрик отправился в капитанскую каюту, где нашел бутылку вина, случайно ускользнувшую от глаз восставших гребцов, когда те впервые ворвались в каюту капитана. Зажав бутылку в руке, он направился в каюту к женщинам.

Мануэль и еще двое часовых, сидя на палубе перед их дверью, играли в кости.

Мануэль сделал попытку вскочить, но Патрик остановил его и постучал в дверь, а затем повернул ручку и вошел.

Племянница Мендосы встретила его весьма неласково. Патрика утешало лишь то, что ночной наряд она сменила на изысканное платье ярко-голубого цвета. Тем не менее ее глаза отражали внутреннюю борьбу, отчего лиловая кайма вокруг радужки стала еще заметнее.

– Джулиана Мендоса?

– Да, – ответила, она. – Кармита – моя служанка, она почти ребенок. Умоляю, пощадите ее.

Патрик вдруг подумал, что до сего момента эта женщина скорее всего никого ни о чем не умоляла. Потом он увидел в ее глазах свое отражение: варвар, голый по пояс, и обтягивающих штанах. Кровь с тела он смыл, но не имел возможности вымыть как следует голову и бороду, а его спина была сплошь покрыта шрамами. Сеньорита, судя по всему, не забыла, что несколько часов назад он был весь залит кровью.

– А вы сами не хотите попросить пощады?

Лицо Мендосы вспыхнуло, руки взлетели к голове, и тут Патрик заметил заколки.

Опережая бунтарку, он выдернул их из ее волос, и, освобожденные, они рассыпались спиралями до самой талии.

– Нет, леди, у вас больше не будет возможности причинить вред мне или моим людям.

– Вашим людям? – удивилась она.

– Да, – холодно подтвердил Патрик. – Теперь я капитан судна.

– А что вы сделали с командой?

– Отправил в преисподнюю, – мрачно констатировал он.

– Всех до единого? – В глазах Джулианы застыл ужас. – Неужели никто не остался в живых?

– После многих лет побоев и голода люди не испытывали жалости.

Джулиана спрятала дрожащие ладони в складках юбки.

– А как вы намерены поступить с Кармитой? – спросила она тихо.

– На что вы готовы, сеньорита, ради благополучия девушки? Насколько я понимаю, это ваша служанка.

– Она моя подруга, и я несу за нее ответственность. Я бы многое сделала, чтобы защитить ее.

– Например, легли бы под меня? – съязвил Патрик, которому все меньше нравилось влечение, испытываемое им к родственнице Мендосы. – У меня давно не было женщины, тем более благородного сословия.

Лицо Джулианы побледнело, когда Патрик приблизился к ней вплотную, но она не пошевелилась и лишь прошипела сквозь зубы:

– Убийца!

Затем она плюнула Патрику в лицо. Маклейн вытер лицо тыльной стороны ладони.

– Этим вы вряд ли поможете вашей юной подруге. И это не убийство, когда сражаешься за собственную жизнь. Ваш дядя действительно настоящий убийца.