К 1891 году Ганди вернулся в Индию, готовый заниматься юридической практикой. Там он узнал, что, боясь расстроить его и помешать успешно закончить учёбу, семья скрыла от него известие о смерти матери.

Начало юридической карьеры Ганди было неблагоприятным; слишком косноязычный для того, чтобы вести перекрёстный допрос свидетеля, он с треском провалился на первом же судебном заседании. Благодаря связям вскоре его отправили в Южную Африку заниматься юридической работой другого вида, что должно было помочь ему освоиться, прежде чем снова вернуться в Индию и приступить к выполнению своих обязанностей. Вы знаете, что случилось с ним в Южной Африке, которую, похоже, не сильно заботило, что одна из её стран-сестёр в Британской империи считалась «жемчужиной».

Теперь обратим внимание на Швецию, где в привилегированной, относившейся к «политической элите» семье в 1905 году родился Хаммаршёльд, младший из четырёх сыновей. Он вырос в Уппсале, одном из городов исторической территории Уппланд, где его отец был губернатором, а во время Первой мировой войны служил стране в качестве премьер-министра. Такое семейное наследие оказало большое влияние на Хаммаршёльда. Он говорил:

Хаммаршёльд преуспел и в академической деятельности, и в карьере государственного служащего. Он был классическим «разносторонним человеком»[16], что определяется словарём Merriam-Webster как «талантливый или одарённый человек, обладающий значительными ресурсами или потенциалом».

В двадцать лет он с отличием окончил Уппсальский университет, став специалистом в лингвистике, литературе и истории. Он изучал экономику и десять лет спустя получил степень в юриспруденции, также в Уппсале. Переехав в Стокгольм, чтобы занять правительственный пост, он продолжил изучать экономику и в 1933 году получил докторскую степень в Стокгольмском университете, где учился в течение года. Он отлично зарекомендовал себя, продвигаясь по службе в шведском Министерстве финансов и Министерстве иностранных дел. Он занимал пост председателя совета Национального банка Швеции и был назначен заместителем министра иностранных дел в 1951 году. Внутренние и международные торговые и финансовые вопросы, а также сопутствующие им дипломатия и переговоры были основой его деятельности на благо Швеции. Он никогда не присоединялся к какой-либо политической партии.

В 1953 году Хаммаршёльда назначили генеральным секретарём ООН, созданной в 1945 году. Он был хорошо известен в этой молодой организации, поскольку руководил шведской делегацией на двух генеральных ассамблеях. Но его назначение на высший пост практически для всех стало сюрпризом. Посоветовавшись с отцом, Хаммаршёльд согласился занять должность – решение, которое дало ему уникальную возможность служить и преуспевать на мировом уровне. Его достижения за семь лет на посту генерального секретаря основывались на убежденности в том, что тихая (или превентивная) дипломатия в отличие от конфронтации была единственным нравственным способом решения конфликтов и, что более важно, их избежания. Такой подход, закреплённый в уставе ООН, довольно сложно осуществим даже в малом масштабе или в аналогичных ситуациях. В мировом масштабе, с иным размером, разнообразием и долгой исторической памятью обид, он кажется невыполнимым.

* * *

Получил ли кто-то из этих людей признание, став лауреатом Нобелевской премии мира?

Для Хаммаршёльда ответ короткий и приятный: да. Нобелевская премия была присуждена практически сразу же после его смерти в 1961 году и не была рефлекторной реакцией в момент скорби. Определённо, у генерального секретаря были свои недоброжелатели, даже смертельные враги (вспомните подозрительную причину рокового крушения). Но казалось, что миру необходимо незамедлительно почтить очевидный весомый вклад Хаммаршёльда в форме единственного посмертного присуждения, когда-либо осуществлённого Нобелевским комитетом. Хаммаршёльд был награждён за независимость, которую продемонстрировал в своём руководстве ООН, за работу по сохранению мира во время Суэцкого кризиса 1956 года и усилия по достижению мира в Конго – непосредственную деятельность на момент его смерти.

Для Ганди ответ тоже короткий и не такой приятный, нет. За свою долгую карьеру активиста он накопил многочисленных личных и политических почитателей и врагов; как и в случае с Хаммаршёльдом, вспомните, как умер «отец Индии». Несмотря на усилия его сторонников, которые номинировали его в 1937, 1938, 1939, 1947 и 1948 годах (за считаные дни до убийства), Нобелевской премии ему не присудили. Однако Нобелевский комитет дважды «кивнул» в сторону Ганди: в 1948 году не было вручено ни одной премии мира, а награждение далай-ламы в 1989 году было сопровождено комментарием председателя Нобелевского комитета: «Отчасти это дань уважения памяти Махатмы Ганди».

Нет никаких подтверждений, что Ганди и Хаммаршёльд когда-либо встречались, но можете ли вы представить их разговор, если бы он состоялся? Этих двух разносторонних людей объединяло ключевое сходство, которое стояло выше их принадлежности к разным эпохам и разным культурам, разным расам и религиям. Оно вдохновляло их лидерство: Ганди использовал сатьяграху, а Хаммаршёльд – дипломатию.

Хьюберт Хамфри[18] хорошо сказал об этом в своей речи «Живое наследие Ганди», которую произнес в колледже Дага Хаммаршёльда в Вашингтоне, округ Колумбия, 18 ноября 1969 года: «Взаимосвязь очень легко проследить. Существует чёткое философское правопреемство от человека, который принёс на политическую арену концепцию ненасилия, к человеку, который стремился институционализировать ненасилие среди наций. Оба посвятили свои сердца и умы целям, всё ещё первостепенным для проблем человечества».