За окном уже начало темнеть и рабочий день близился к концу, когда полковнику юстиции Зигмунду Ложису позвонил замначальника ГСУ СКР Павел Барковский и сообщил о теракте в аэропорту. Была срочно собрана группа из двенадцати следователей центрального аппарата. Колонна машин выдвинулась в Домодедово. Туда же выехали несколько передвижных криминалистических лабораторий. Также к месту преступления прибыли следователи Московского межрегионального следственного управления на транспорте, следователи ГСУ СК России по Москве и Московской области.

Место происшествия, куда прибыла следственная группа полковника Ложиса, представляло собой задымленную территорию с очагами огня. Горели вещи потерпевших: сумки, куртки, стоял сильный запах гари. Местами все еще осыпалась штукатурка — даже через полтора часа после взрыва. Сотрудники ЛОВД Домодедово оцепили зону происшествия, но первым делом по прибытии следователей было — огородить всю территорию, где были разбросаны останки жертв, вещи и части взрывного устройства.

Прежде чем начать осмотр места происшествия, первая задача — это обеспечить и убедиться в безопасности оперативно-следственной группы, отсутствии угроз. Сначала помещение было обследовано взрывотехниками и саперами. Только после этого можно было приступать к работе. При этом сам аэропорт за исключением огороженной территории функционировал в штатном режиме. Сразу после взрыва ряд рейсов был направлен в другие воздушные гавани Москвы, задержан вылет других. Но затем авиаторы снова вошли в рабочий ритм. Жизнь мирового мегаполиса и московского авиаузла нельзя остановить ни на минуту, никаким террористам это не удастся.

Мне тоже выпало в тот бесконечный день хотя бы отчасти помочь нашей следственной группе. Сразу после теракта прошел звонок дежурного о случившемся, я выехал сюда прямо из дома, с больничного. Сразу было понятно, что в аэропорт скоро прибудут представители всех СМИ. Если их работу не направить в нужное русло, могут даже осложнить обстановку.

Для работы журналистов выделили отдельную секцию в комплексе аэровокзала немного в стороне. Примерно в то же время в зале официальных делегаций развернули штаб, куда прибывали представители ведомств, Минтранса, областных властей. Здесь я согласовывал, какую информацию нужно обязательно дать в эфир, чтобы не было домыслов и искажения, а о чем лучше не сообщать. После этого периодически выходил к прессе. Пока работали в таком режиме, простуда сама куда-то испарилась. В такой почти военной обстановке организм мобилизуется, и ему уже не до болезни.

Официальный представитель Следственного комитета при прокуратуре РФ Владимир Маркин (в центре) во время интервью журналистам у аэропорта «Домодедово», где произошел взрыв. 24 января 2011 г.

В Домодедово я приехал почти одновременно со следователями, они только приступили к работе. До сих пор помню тяжелый запах гари и осколки, хрустевшие под ногами. Нужно было пробираться аккуратно, чтобы не наступить на останки и частицы, которые собирали криминалисты в качестве вещдоков. А ведь весь этот кошмар произошел в месте, знакомом многим из нас. Сколько раз приходилось встречать или самому прибывать в этот зал международного терминала. Да и потом тоже, каждый раз по прибытии, невольно вспоминалась эта ужасная картина, множество погибших людей.

Осмотр места происшествия

Место происшествия было просто огромным. Чтобы ускорить предельно тщательный осмотр, руководитель группы Зигмунд Ложис предложил разбить его на сектора. Получилось 16 секторов, каждый пять на пять метров. Обычно один следователь составляет протокол и идет от сектора к сектору. Но на это ушло бы очень много времени.

Осмотр места происшествия

На каждый сектор нужно было поставить следователя, криминалиста, судебно-медицинского эксперта и специалиста по баллистике. Каждый из специалистов занимался своим делом. Задача судмедэкспертов — описать ранения потерпевших и установить причины смерти погибших. Баллистики определяли направления разлета и количество поражающих элементов — шариков от подшипников, которыми было начинено взрывное устройство. Криминалисты изымали и изучали вещественные доказательства.

По всем секторам составлялись протоколы осмотра места происшествия, которые потом соединили в единый протокол. Если в секторе было два-три трупа, в нем работали два следователя. В следственную группу было включено около 160 следователей, а к ее работе привлечено около полусотни сотрудников оперативных служб. Кроме осмотра места происшествия, нужно было отсматривать видео с камер наблюдения в аэропорту «Домодедово», а также проводить следственные действия с потерпевшими в тех медицинских учреждениях, куда их отвезли.

Одной из первых задач было — никого не допустить на место происшествия. Это необходимо для того, чтобы фрагменты вещественных доказательств, взрывных устройств, человеческих останков не оставались на подошвах посторонних, а на место взрыва не привносились чужеродные вещества, которые могли помешать экспертному установлению причин взрыва.

Председатель Следственного комитета Александр Бастрыкин также одним из первых прибыл на место происшествия. Он дал команду в течение 48 часов установить, что произошло, причину взрыва и кто совершил самоподрыв. Никто из членов следственной группы не уходил из своего сектора, не спал эти двое суток. Руководитель группы Зигмунд Ложис каждые четыре часа на месте докладывал лично Председателю СКР, который, в свою очередь, был на прямой связи с руководством страны.

Только после 74 часов непрерывной работы Председатель СКР разрешил руководителю следственной группы поспать четыре часа и сам позволил себе отдых. В дальнейшем З. Ложис докладывал о ходе расследования по итогам каждого дня ближе к полуночи. Срочность и скорость следственных действий была связана не только с тем, чтобы работать по свежим следам. Главное было вычислить, откуда пришла угроза столице, и не допустить повторных взрывов в Москве. А такая угроза существовала, по опыту событий осени 1999 года.

Одной из первых задач было — никого не допустить на место происшествия. Это необходимо для того, чтобы фрагменты вещественных доказательств, взрывных устройств, человеческих останков не оставались на подошвах посторонних, а на место взрыва не привносились чужеродные вещества, которые могли помешать экспертному установлению причин взрыва. Все следователи были в бахилах. Когда на место прибыли министр внутренних дел РФ, мэр Москвы, руководители федеральных ведомств, даже их не пропускали по указанию З. Ложиса. Без его личного разрешения никто не мог зайти на место происшествия.