А он, казалось, ничего не замечал, расспрашивая ее о прошедшем дне, о занятиях, друзьях и преподавателях. Она отвечала довольно остроумно, потому что он пару раз посмеялся над ее рассказами. Но на ее вопрос о том, как прошел день у него, лишь отмахнулся.

– О, как всегда, очень скучно и напряженно. Ездили с членами комиссии туда-сюда. Мне это изрядно надоело, даже говорить об этом не хочется.

Уяснив прозвучавшее в его словах предупреждение, Джейн послушно ответила на его очередной вопрос о своей жизни, стараясь не забывать, что она играет роль богатой наследницы, при этом все-таки надеясь, что привлекает Френсиса не этим.

Поужинав, Ормонд проводил ее до выхода, говоря:

– Я немного передохну, выпью портвейна. Но, если ты хочешь, присоединяйся.

Джейн портвейн не любила, да и вообще считала, что алкоголь пробуждает в человеке все самое худшее, поэтому сдержанно отказалась. Возвращаясь в свои комнаты, невесело размышляла, неужели Френсису нужно стимулирующее, чтобы прийти к ней? Или это так заведено в этом доме, а он просто не представляет, как она относится к спиртному?

На этот раз Джейн устроилась в кровати, выключив свет и прикрыв глаза. Если Френсис заявится так же поздно, как и вчера, то она притворится, что спит. Он наверняка уйдет. Не слишком-то он стремится к близости с ней.

Но Ормонд пришел почти сразу. Свет включать не стал, и ударился в темноте об ножку стула. С проклятьями нырнув в постель, свирепо пообещал Джейн:

– В следующий раз ты пойдешь спать ко мне. По крайней мере, там-то мне все знакомо, и ноги о мебель я бить не стану.

Повернув девушку к себе, приник к ее губам со странной фразой:

– Мне сегодня весь день до чертиков хотелось выяснить, почудилось мне это или нет.

Джейн не поняла, что он имел в виду, но скоро забыла эти непонятные слова. Его губы были еще сладкими от вина, и от их вкуса у нее закружилась голова. Френсис принялся ласкать ее с таким напором, будто от этого зависела по меньшей мере его жизнь. Джейн даже почувствовала себя как на каком-то извращенном экзамене, где невидимый экзаменатор должен быть выставить Ормонду оценку.

Внутреннее напряжение и ожидание боли не давало ей расслабиться, и изнемогший Френсис пробормотал:

– Похоже, накануне я свалял самого большого дурака в своей жизни.

Это тоже было непонятно. Что он имел в виду? Он не хотел связываться с девственницей? Джейн очень хотелось это выяснить, но она промолчала, боясь показаться нелепой. Кто же разговаривает в такие минуты!

Закончив, Френсис приник к ней и пообещал:

– Тебе будет со мной хорошо, вот увидишь! Но почему ты не предупредила меня вчера?

Он не уточнил, о чем она его не предупредила, но Джейн все было ясно.

С загоревшимися от стыда щеками она пробормотала:

– Ну, не всем же это нравится.

– Что не всем нравится? Быть первым мужчиной у прелестной девушки? Неужели тебе кто-то отказал?

Услышать, что она прелестная девушка, было на редкость приятно, но Джейн постаралась не придавать этой фразе слишком уж большое значение. Френсис – джентльмен и, конечно, говорит то, что должно ей понравиться. Но вовсе не факт, что он думает именно то, что говорит.

– Ну, не так, как ты думаешь. Мне рассказывала об этом моя подруга, Шарлотта. С ней это случилось.

Ормонд недовольно фыркнул.

– Но я же не сопливый юнец, милая, а взрослый мужчина. Если бы ты меня предупредила, все было бы по-другому.

Тут настал черед Джейн скептически удивиться.

– Точно по-другому, ты уверен?

Помолчав, он честно сказал:

– Я надеюсь на это. Потому что в ином случае я просто перестал бы себя уважать. А это неприятное состояние, надо признать.

Джейн показалось, что Ормонд не понаслышке знает, что это такое, но он спросил, отвлекая ее от догадки:

– Тебе завтра снова вставать в такую рань?

Джейн не считала, что семь часов – это рань. В Линксуайте они вставали к заутрене гораздо раньше.

– Ну да. Занятия начинаются ровно в восемь.

Это Френсису категорически не понравилось.

– Неужели нельзя найти что-нибудь поприятнее?

Джейн не поняла.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, другой колледж, где занятия начинаются не так рано. А еще лучше – вообще бросить учебу. Зачем тебе учиться?

Прикрыв глаза, Джейн сосчитала до десяти. Зачем ей учиться? Да затем, чтобы найти хорошую работу и прилично зарабатывать, что означает независимость. Но Френсису этого объяснять не стала, помня, что для него она богатая и независимая особа.

– Просто хочу себя уважать. Ты говорил, что тебе хорошо знакомо это чувство. Ну так и мне тоже.

Хмыкнув, он прижал ее к себе и предложил:

– Ну, так давай спать, чтобы завтра встать пораньше.

Удивленная Джейн не могла удержаться от вопроса:

– Разве ты не пойдешь к себе?

Френсис смутно пробормотал, засыпая:

– Не хочу. Мне впервые хочется провести ночь с женщиной. Странное, но очень приятное чувство. – И заснул, по-детски уткнувшись носом в ямочку у основания ее шеи.

Устраиваясь поудобнее, Джейн неловко поерзала, еще раз удивилась неожиданным превратностям своей судьбы, и тоже заснула.

Утром проснулась до звонка телефона и замерла, боясь разбудить Френсиса. Просыпаться рядом с мужчиной было непривычно, но очень, очень приятно. На занятия идти жутко не хотелось, но чувство долга превозмогло недостойный порыв разбудить Ормонда поцелуем и потребовать продолжения.

Бесшумно выбравшись из теплой постели, первым делом отключила звук будильника. Поеживаясь от прохладного ветерка, прошедшего по ее босым ногам, на цыпочках отправилась в ванную. Умывшись, так же бесшумно пробралась в гардеробную. Натянув привычную форму, захватила сумку с тетрадями и спустилась в столовую, не очень, впрочем, надеясь на завтрак.

И ошиблась. Буфет был полон. К ее удивлению, первой с краю стояла привычная для ее английского желудка овсянка со свежими фруктами. Попробовав, Джейн сочла, что приготовлена она очень хорошо, и с удовольствием съела всю немаленькую порцию. Запив ее чаем по-русски, то есть с молоком, пошла вниз.

Дворецкий со слегка заспанным видом двинулся ей навстречу. Джейн стало стыдно. Сколько же неудобств приносит персоналу ее ранний подъем!

– Мистер Флинт, ну зачем вы так рано поднялись! Я вполне могла бы выйти через черный вход.

Он выпрямился во весь рост и посмотрел на нее с таким укором, будто она его по меньшей мере нецензурно оскорбила.

– Что вы, мисс Сандерсон! В приличных домах прислуге не полагается вставать позже хозяев!