Порой мы знакомы с человеком годами и думаем, что знаем его, но один такой взгляд перечёркивает всё, и мы больше никогда не способны вернуться назад. Теперь каждый раз, глядя на него, мы будем вспоминать тот самый взгляд, минующий границы тела и пронзающий самую душу.

Мир можно выразить единым словом.

Душу можно выразить единым взглядом.

Почувствовав этот пронзительный взгляд, Аруог, как ребёнок, которого застали ночью за воровством спрятанных в шкафу конфет, резко отпустил её руки и отстранился. В его глазах мелькнула осознанность.

– Приветствую тебя, Аруог, супруг мой, – сказала Диана, проводя рукой по его щеке.

– Приветствую тебя, Диана, супруга моя.

Он перехватил её ладонь и прижался к ней губами.

– Во мне больше нет страха, – прошептала Диана.

Утром Диана проснулась от лёгких прикосновений чьих-то пальцев вдоль ключицы. Они двигались по следам вчерашних отметин от зубов и взбирались вверх по шее, пока не приземлились под подбородком. Диана поморщилась от боли.

– Эти заживут не сразу. Могут остаться следы, – сказал Аруог.

– А почему раньше не оставались?

– Потому что раньше я не хотел тебе навредить.

Когда Диана привстала с кровати, Аруог немного отодвинулся и отвёл взгляд. После событий прошлой ночи между ними чувствовалась неловкость.

Она потянулась за заколкой, собираясь усмирить подхваченные внезапным потоком волосы, но Аруог удержал её руку, наблюдая, как её светлые локоны живут собственной жизнью, словно шальные молекулы, двигаясь то в одну, то в другую сторону.

– Повернись спиной, – сказал он, игриво отталкивая водой одну из её прядей.

Она послушно развернулась, и он заплёл ей свободную пышную косу и заколол её внизу.

– Такую причёску носила мама. И за это её осуждали все, от знатных дам, до прислуги.

– Почему?

– Тогда в Жемчужном городе эта причёска считалась признаком дурного тона.

– А сейчас? – спросила Диана настороженно. Ей не хотелось прибавлять к списку своих проблем ещё и дурновкусие.

– С расцветом торговли и наплывом приезжих местные дамы стали более открыты к… экспериментам. – Он поправил выбившуюся прядь. – Ну, вот. И никакая Мирми не нужна. Кстати, раз уж мы пережили Полную луну, у меня есть к тебе небольшая просьба. Стая дельфинов, которые нашли тебя на поверхности в день погружения, до сих пор плавает у города. Они хотят убедиться, что ты жива. Я сегодня отведу тебя на окраину, покажу им. Может, хоть тогда они оставят меня в покое.

– Вот ещё! Они помогли меня похитить, а я поплыву их успокаивать? Нет уж, увольте, – фыркнула Диана рассерженно.

– Как и все мы, они несут в себе Волю Океана и повинуются Луне. Порой мы должны делать то, что должны, нравится нам это или нет. Они зовут тебя целыми днями. Я не могу сосредоточиться на делах.

Диана отвернулась в знак своего несогласия, ничего ему не ответив.

– Кхм… Тогда так. Взамен я покажу тебе сокровищницу нашего архипелага – коралловые рифы. Здесь они особенно красивы, и все чужаки первым делом плывут на них взглянуть.

Диана заинтересованно повернулась к нему, и он улыбнулся, понимая, что победил.

– С этого надо было начинать, – сказала она деловито.

– Учту… Я скажу Мирми подготовить одежду для прогулок.

Так называемая, одежда для прогулок представляла собой облегающий комбинезон из плотной материи. В нём не было излишней помпезности и украшательств. Это было лишь полотно, прикрывающее тело от чужих глаз.

Отчего Оиилэ из знатных семей так страшились показать своё тело простому люду, Диана не понимала. Может быть, тем самым они подчёркивали свою значимость. А, может, дело в том, что так одевались их предки, чтившие своё наземное происхождение. Но в Улиан Гиугин супруга Лунного наследника и потомка Арагерра не могла появиться на людях, не прикрыв тело тканью.

Когда Диана спустилась вниз, Аруог уже ждал её у выхода. На нём тоже был походный комбинезон, а в руках он держал трезубец.

– Мы поплывём только вдвоём? – спросила она, оглядываясь в поисках охраны.

– Да. И напоминаю ещё раз, ни в коем случае не прикасайся к трезубцу.

Подплыв к западной окраине города, они остановились. Аруог взял Диану за руку, и они вместе легко проплыли сквозь полупрозрачную материю покрова.

– То есть теперь я могу пересекать его? – спросила Диана, оглядываясь на оставшийся позади город.

– Сквозь Защитный покров может проплывать лишь тот, у кого есть разрешение, и даёт его Глава племени. Но жители города имеют право пропускать своих спутников. А Наземных в город может впустить только Лунный наследник. Твои собратья Гаанэ не могут даже увидеть Улиан Гиугин.

– Дельфины не встретят нас здесь? – спросила Диана, стараясь не отставать от Аруога.

– Они будут ждать дальше по дороге к рифу.

Поначалу Диана с любопытством рассматривала косяки рыб и столпы поднимающихся со дна водорослей, но постепенно начала уставать и терять интерес к окружающим их пейзажам. Она плыла всё медленнее и медленнее, пока, наконец, не остановилась совсем.

– Я устала.

– Мы почти доплыли до стаи. Отдохнём с ними на мелководье позже.

– Но я устала не позже, а сейчас.

Аруог со вздохом переложил трезубец в левую руку, а правой взял Диану за талию. Они быстро набрали скорость и продолжили путь, но такая близость с супругом была для Дианы непривычной, и она то и дело бросала на него неловкие взгляды.

Постепенно дно становилось всё ближе и ближе, пока не оказалось прямо у них под ногами. Аруог отпустил Диану возле огромного булыжника, указывая на него трезубцем.

Диана послушно села на камень. Вокруг не было ничего примечательного: обычное песчаное дно, стаи рыб, мелькающие тут и там, и растущие из-под камней водоросли. Зато у поверхности резвилась стая дельфинов, не торопясь к ним спускаться.

Аруог окликнул их, и дельфины, набрав воздух, нырнули и направились к ним.

– Это временная глава стаи – Ивин, – сказал Аруог, указывая на одного из дельфинов.

Диана кивнула в знак приветствия, а Ивин просвистела что-то на своём, дельфиньем, языке.

– Им нужно возвращаться назад к их основной стае. Но если тебе понадобится помощь, можешь обратиться с просьбой к Луне, и тогда они снова приплывут.

Пока они плыли, Аруог рассказал ей, что на самом деле для дельфинов подобная преданность – это большая редкость. Лишь стаи, издавна принадлежавшие роду или племени, проявляли такую заботу об Оиилэ, а к Гаанэ они ещё реже относились положительно. Эта стая не принадлежала ни к одному из племён, и потому Аруог был удивлён, когда они привели его к Диане в день её погружения. Ещё больше он был озадачен, обнаружив, что они не уплыли сразу же, а столь настойчиво требовали встречи с ней даже после погружения.