избрать императора Астура. Не моего ума дело обсуждать почему так вышло, но на Астур опустились Вышние и вмешались в нашу судьбу. Они сожгли Гортонскую рощу – приют нечестивых и безбожных философов. Здесь рядом со мной сидит их Посланник, и он объявил волю Вышних, которые хотят, чтобы он стал нашим императором.

Ого, наместников пробрало. Они зашумели, послышались гневные восклицания:

– Это сказки для простолюдинов! Слыхали мы эти байки о летающих драконах, изрыгающих огонь! Ты прохвост, Корсу, решил поживиться из государственной казны. В каменоломни его, низкого торгаша.

Со своего места поднялся Картан, жесткий безгубый рот его презрительно кривился, глубоко упрятанные темные глаза полыхали злобным огнем. Он нарочито медленно и тихо стал цедить железные слова:

– Господа наместники! Этот жалкий простолюдин – опасный сумасшедший. Он нанял какого-то мальчишку, фокусника с Востока, умеющего творить, якобы, чудеса. Наша ужасная ошибка в том, что мы не создали в свое время охранительную группу Совета, как я настаивал. Видите, к чему привело благодушие – столица накануне хаоса. Чтобы спасти государство, нужно сию минуту убить их обоих, тут же. Кликните стражу, пусть они умрут прямо здесь. Только так мы избежим серьезных государственных потрясений.

Алекс поднялся. Ему был смешон этот злобный паук, бесконтрольно распоряжающийся сотнями тысяч жизней.

– Не корчи из себя блюстителя государственных интересов, ты, прохвост. И ты прохвост в тысячу раз больший, чем Корсу. Тебе напомнить, сколько ты утянул из казны? Ты превысил в три раза сумму государственных налогов, ты полностью разорил богатейшую провинцию Астура. Сколько украденного золота в твоих кладовых? Ты берешь мзду с пиратов Южного моря – чем больше они ограбят судов, тем богаче станет наместник. Государственные серебряные рудники в Цекальских горах, закрытые по твоему настоянию, как опустошенные – сколько тетов серебра ты выгребаешь оттуда? Две тысячи семей аристократов, казненных по твоим оговорам – где их имущество? В казне? Как бы не так. Сотой доли того, что ты совершил, достаточно для того, чтобы поджарить тебя живым.

Приподнялись кустистые брови, губы в веселом изумлении вытянулись трубочками – наместники с огромным интересом узнавали о проделках своего коллеги. Корсу молодец – двое суток напролет тайная стража систематизировала информацию о преступлениях Картана.

– Что до чудес, я тебе их сейчас продемонстрирую, – Алекс коснулся сенсора включателя бодиглайдера, медленно поднялся над скамеечкой, выпрямился и взлетел под купол. Брезгливо морщась, сгреб с карниза кучу птичьего помета и, пролетая над Картаном, плюхнул ее в ухоженную подвитую прическу. Несмотря на остроту момента, наместники дружно заржали. Взбешенный Картан вскочил, надо отдать ему должное – он был прирожденным атеистом:

– Господа, вы не раз видели на базарах проделки фокусников, они вытворяют кое-что и почище. Не отвлекайтесь, прикажите убить их немедленно!

Алекс, опустившийся на эстраду, сдернул с трона ополоумевшего вконец Корсу, основательно уселся, положил ногу на ногу и вытянул из кобуры бластер.

Оружие имеет магическую силу над людьми. Конечно, эти аборигены и близко не могли представить, что держит в руке мальчишка. Но вид серо-стальной металлокерамической штуковины с дырчатым кожухом термоизолятора произвел впечатление. Алекс пристроил локоть на колене, ослепительно-алая точка лазерного прицела улеглась на груди Картана. Притихшие наместники стали опасливо отодвигаться.

– Для тебя, Картан, есть еще один аргумент. Но, господа, это уже последний.

Ф-фух! Полыхнувший дымный луч уперся в наместника, сейчас же что-то лопнуло и поднялось облако зловонного пара. Вспыхнул багровый шар и на скамье, где сидел наместник Архода, неохотно горели черные останки, исходя смрадным дымом.

Оба соседа Картана, порядком обожженные, мгновенно скатились со скамьи.

Воцарилось недолгое молчание. Но эти ребята не зря были лидерами в своем мире – никто не завопил, никто даже не дернулся. Наместник Северной провинции, худой высокий человек, брезгливо сморщил аристократический нос:

– Господа мои, вам не кажется, что здесь дурно пахнет? Отчего бы нам не перебраться в более благопристойное место и не обсудить сложившуюся ситуацию.

Он прикрыл выпуклые глаза истончившимися веками, потер торчавший подбородок и, улыбнувшись, сказал:

– В конце-концов великий Кумат сам выбирает себе орудие.

Группа живописно расположилась у стола в рабочем кабинете императора. На лицах было сдержанное оживление. Отлично, превосходно, дело шло к торгу. О, Алекс сторгуется с ними, безусловно. Голосом глубоким и значительным он произнес:

– Господа наместники, прежде всего я хочу вас поблагодарить за ваш высокий вклад в дело процветания Астура. Мне прекрасно известно скольких трудов вам стоит нынешняя мощь государства. Паршивая овца, единственная в этом благородном обществе, с божьей помощью устранена. Я человек безусловно государственный, – он жестко и внимательно прошелся взглядом по лицам собравшихся, – а интересы государства требуют от меня считаться с интересами самых важных персон в этом государстве.

О, мальчик говорил совершенно на их языке. Располагая огромной и непонятной силой, он, тем не менее, шел на разумный компромисс. Ну-ка, ну-ка, что скажет этот любопытный паренек?

Жизненный опыт не подвел их, они поняли, что мальчишка этот никакой не фокусник – фокусники так не думают и не разговаривают.

– Итак, господа, я глубоко сожалею, что подобным образом вторгаюсь в жизнь страны. Но такова воля Вышних. Вы можете в них верить или не верить, это ваше право. Но считаться с их силой вам придется безусловно.

Великий боже, сколько в нем открылось актерского дарования! Никогда, никогда, он даже помыслить не мог, что он способен на такое.

Алекс «держал паузу». Он пронизывал взглядом каждого до самых сокровенных глубин души. О, это был миг триумфа, бесконтрольные властители человеческих судеб, ужасные и беззаконные тираны отводили глаза от этого сопляка, у которого и борода-то, кажется, не росла.

Алекс уперся в столешницу, взгляд его врывался в святая святых этих алчных людишек, вычитывал в них чудовищную и бесконечную жажду власти. Намеренно фальшиво улыбаясь, он медленно цедил:

– Вышние создали вас по своему образу и подобию, они ничем от вас не отличаются. Ваши помыслы мне открыты, – он тяжело уперся взглядом в белесые выпуклые глаза наместника Северной провинции.

– У всех у вас сейчас одна мысль: можно ли меня убить? Можно. Но для этого потребуются не ваши ничтожные силы. И даже если меня убьют, вы, как люди государственные, должны понять – вас не оставят в покое.

Алекс сделал резкий жест рукой, остро улыбнулся:

– Вас будут убивать. Не всех сразу, Вышние прекрасно понимают, что страну нельзя оставить без руководства. А так, выборочно. Несогласных. Причем не так грубо, как я вам сегодня продемонстрировал. Поверьте, все будет гораздо тоньше.

Голос его стал жестким:

– Нам отлично известны решительно все персоналии от которых хоть в какой-то