С годами, превозмогая стыд, пришлось заново учиться "прижимать Иру к школьной доске".

Приходилось работать над нестандартными речевыми оборотами, избавляясь от малейшего налёта детского идиотизма и стыдливости. Приходилось заново учиться смотреть в глаза, борясь с желанием отвести взгляд в сторону, будто повинен в непонятном смертном грехе. Начиная с последних классов школы и заканчивая первыми курсами института, приходилось контролировать малейшие свои телодвижения, лишь бы выдавить из себя того ребёнка, который однажды вдруг решил, что симпатизировать кому-то — это стыд и срам. Для этого потребовались целые годы кропотливой работы над собой.

Но как всё это случилось? Как стало возможным, что такое естественное и невинное движение души, как симпатия к кому-то, оказалась возведённой в ранг постыдного?

Только больная и изощрённая фантазия тайного режиссёра могла придумать столь увечный поворот сюжета. Словно чья-то незримая, но сильная рука воздвигает заслонку между человеком и его желанием. И это действие надолго порождает неудовлетворённость в людских душах. А в чьих-то душах — и до самой гробовой доски.

Бертран Рассел ещё в 1929-ом пытался приподнять завесу тайны. Он писал: "Дети никогда не видят своих родителей голыми и, начиная с младенческого возраста, не могут видеть голыми своих братьев или сестер. Им запрещено касаться половых органов или говорить о них; на все их вопросы, касающиеся секса, следует возмущенный ответ: «Замолчи сейчас же!». Относительно их происхождения, им сообщается, что их принёс аист или их нашли в капусте. Рано или поздно они всё-таки узнают интересующие их факты — обычно в превратном виде — по секрету от других детей. Таков результат родительского воспитания, которое рассматривает эти факты как непристойные. Дети делают отсюда вывод, что в отношениях между матерью и отцом есть что-то гадкое, что-то такое, чего они сами стыдятся и потому так усердно стараются скрыть. Дети вдруг понимают, что их постоянно обманывали те, кто их любит и о них заботится. В результате их отношение к родителям, к браку и к противоположному полу необратимо искажено, и лишь немногие мужчины и женщины, получив традиционное воспитание, способны иметь чистое представление о половых отношениях и браке. Благодаря традиционному воспитанию дети усваивают привычку лгать и обманывать, когда речь заходит об этих вопросах, и видят, что родители и учителя хвалят их в этом случае за хорошее поведение; они усваивают, что половые отношения — хотя бы и в браке — более или менее отвратительны, что в стремлении людей продолжать свой род проявляется их животная природа" (Рассел Б., "Брак и мораль").

И действительно, не здесь ли причины вдруг возникающей стыдливости, когда понравившиеся мальчик и девочка вдруг начинают стесняться даже смотреть друг другу в глаза? Не в примате ли христианской морали, зацикленной на таинственной теме "прелюбодеяния", истоки тех самых барьеров, которые в какой-то момент трудно преодолимой силой настойчиво и с остервенением принимаются ставить палки в колёса возникающей нежности? Пример таких изощрённых суждений, вывернутых наружу-наизнанку-вкривь-и-вкось, Стругацкие вложили в уста одного из героев "Гадких лебедей": "То, что наиболее естественно, то наименее приличествует человеку".

Так и живём. Все эти иррациональные квазирелигиозные воззрения — крайне неудачная попытка оторвать кору от лимбической системы и показать, что пациент может остаться живым и счастливым.

Декортикация в условиях глубокого Средневековья. Не дай бог кто-то подумает, что нравится нам… Весь мир перевернётся, и мёртвые восстанут. Гром и молния.

Всякий интерес к человеку непременно сексуализируется и в силу этого воспринимается как что-то порочное. Простой факт приглашения женщины в ресторан сразу интерпретируется как предложение переспать, а потому уже и сам по себе выглядит вульгарно. Совместный ужин давно перестал пахнуть стейками и вином и вполне ощутимо окрасился в пятьдесят оттенков серого.

Как ловко и незаметно древние общественные установки накладывают клеймо стыда и позора на наши светлые чувства. Да так ловко, что вполне даже взрослая женщина на вопрос, почему она неспособна дать знать о своей симпатии конкретному мужчине, твёрдо отвечает: это ниже моего достоинства…

Показать свою симпатию становится недостойным нашей безукоризненной персоны. Этот едкий яд вливается в души совсем ещё малых детей и навсегда определяет их жизни. Удивительно потом смотреть на уже взрослых людей, по причине древневековых и неосознаваемых табу неспособных сообщить о своих нежных чувствах. Они упускают радость жизни. Они упускают саму жизнь.

Представить, скольких интересных и тёплых людей мы упускаем по причине наших мутных представлений и зажимов — это уму непостижимо. Живём на самую широкую ногу, разбрасываясь самым ценным.

Я знаю немало уже взрослых, казалось бы, состоявшихся личностей, остервенело держащих себя в руках (иначе говоря, просто откровенно трусящих), лишь бы не сообщить о своём светлом чувстве конкретной персоне. Для них и по сей день это нечто запретное и будто бы наказуемое. На это смешно и одновременно очень досадно смотреть.

Восточная мудрость гласит: "Поспешите восхищаться человеком, ибо упустите радость". И эту простую истину я усвоил с ранних лет. Это главное, что легло в основу моего жизненного кредо. Нет лучшего фундамента для счастья, чем возможность сообщить человеку о своих светлых чувствах.

В моём кругу сейчас нет интересных мне женщин, которым бы я об этом не сказал. Да, кто-то реагирует равнодушно, но кто-то — с неподдельным энтузиазмом, и это замечательно. Главное же, я сделал то, чего хотел, и потому сделать должен был. И в этом плане я спокоен.

Я спешу насладиться жизнью и людьми, которые её наполняют. И уверен, эти мои признания дарят им радость. Как и мне самому.

Почему я счастлив? Да потому что никто и ничто сейчас не в силах запретить мне выразить нежность и восхищение человеком. Никакие люди и никакие табу. Это всё ваше, не моё.

Сложно передать словами, насколько лёгкой становится жизнь, когда любому понравившемуся человеку ты можешь просто и прямо сказать об этом. Всё меняется в корне. Особенно когда говоришь это искренне, а не чтобы достичь каких-то целей.

Сколько сложено сюжетов на тему "Если завтра конец света" или "Вдруг Вы узнали, что смертельно больны", где герой почти всегда в итоге бежит сообщить кому-то, как любил его все эти годы. И люди смотрят эти сюжеты, умиляются им, будто сами в действительности бессмертны иль безнадёжно верят в реинкарнацию. Ох, уж этот удивительный безудержный оптимизм)))

Так вот я всем всё сказал. И даже если завтра мне предстоит исчезнуть, я сделал всё правильно и ни о чём жалеть не буду.

Пока все прочие украдкой и стыдливо поглядывают на объекты своего