* * *

Машина поджидала Анну в намеченном месте в срок. Из нее вышла Кати и предложила Анне сесть в внутрь. Тем же способом Анну доставили до места. Кати приказала ждать, как и в прошлый раз, а через десять минут пригласила женщину в гостиную. Пропихнув Анну в комнату, плотно закрыла за ней дверь. На шикарном кожаном диване вольготно сидела Элизабет, положив ногу на ногу, и курила сигарету на длинном женском мундштуке.

— Ну проходи! — начала она. Анна послушно прошла на середину комнаты и остановилась. — Присаживайся! — Анна опустилась в кресло напротив дивана. — Ты что предпочитаешь виски, мартини, водку?

— Мартини, если можно!

— Что ты сделала с моей помощницей? После общения с тобой, она как не своя. В глаза не смотрит, руки дрожат… — наливая вермут, поинтересовалась Элизабет.

— Ничего, — спокойно отвечала Анна.

Элизабет пристально посмотрела гостье в глаза и спросила:

— Так что тебе нужно?

— Мне нужна ваша помощь. Моя подруга пропала. Я подняла все имеющиеся связи, но она как в воду канула.

— Возможно, канула. Кто она, твоя любовница?

— Она мой друг и очень близкий человек. Сейчас, я чувствую, что она в опасности.

— Пусть так! Почему ты своего любовника, или кто он там тебе, Замбродиса не попросишь о данной услуге? Уверена, что у него больше связей, чем у меня.

— Я не могу просить его об этом. Не нужно, чтобы он знал о наших с ней отношениях, — оправдывалась Анна.

— Понимаю. — Элизабет встала и подошла к окну. — Но ты тоже должна меня понять, что просто так я ничего не буду делать.

— Что вы хотите? — спросила Анна.

— А что ты мне можешь предложить?

— Я не знаю.

Элизабет немного помолчала, но после продолжила:

— Предложи себя. Свое тело.

— Что? Как это? — недоуменно спросила Анна.

— Стань моей хотя бы на одну ночь, и я выполню твою просьбу, — лукаво пояснила Элизабет.

От неожиданности Анна открыла рот. Она не знала, что на это предложение ответить. Но опомнившись, спросила:

— Когда?

— Когда тебе будет угодно. Чем раньше ты решишься, тем раньше я смогу тебе помочь! — ответила Элизабет, повернулась к женщине и пристально посмотрела на нее.

Как две хищные кошки, они смотрели друг другу в глаза. Пауза. Анна понимала, что другого выхода у нее нет, а Мадлен надо выручать… Она медленно стала расстегивать пуговицы на кофточке. Покончив с застежками на манжетах, сняла и сбросила ее на пол. Красивое женское тело предстало перед взором старой лесбиянки. Та спокойно наблюдала за этим странным стриптизом, потягивая сигаретный дым. Анна сняла сапоги и стала расстегивать молнию на джинсах. Сняв джинсы, она бросила их в кучу к блузке и сапогам. Элизабет молча, наблюдала. Но когда женщина собиралась расстегнуть застежку на бюстгальтере, Элизабет приказным тоном остановила ее… Неспешно докурив сигарету, она подошла к Анне и несколько раз обошла вокруг женщины, пристально разглядывая.

— Да, действительно, ты очень красивая. И кожа у тебя безупречная. А как ты сладко пахнешь, уверена, что ты и на вкус такая же сладкая… — рассуждала Элизабет, проводя пальцами по обнаженной талии Анны. Анна была намного выше своей новой знакомой, поэтому взгляд с высоты ее роста был еще более притягательным и волнующим.

Элизабет продолжала:

— Я не хочу принуждать тебя, но если ты согласишься, то получишь самый сильный оргазм в своей жизни. Для тебя это ничего не будет стоить, а в моей жизни уже не будет такой обворожительной любовницы, — сказала Элизабет и погладила Анну по щеке.

Анна нагнулась и поцеловала женщину в губы в знак согласия. Все же, какая разница! Женщина всегда остается женщиной, какого бы возраста и статуса она не была. Возраст — это только условность. Анна любила женщин и уважала их желания, за это качество женщины любили ее. Элизабет целовала страстной «пантере» шею, плечи, грудь, игриво покусывая соски. Затем взяла сексуальную красотку за руку и отвела в спальню. Подойдя к роскошной огромной кровати, Элизабет толкнула Анну на нее, та упала в мягкую перину на спину. Элизабет стянула с пленницы трусики и широко раздвинула ей ноги.

— Люблю когда, женщина сбривает все, приятней ласкать ее «киску»_ — произнесла она и, опустившись в промежность Анны на колени, стала губами и языком ласкать ее.

Анна закрыла глаза, отдавшись нестерпимо приятным ощущениям. Элизабет была права, таких ласк Анна в своей жизни еще не испытывала. Порой ей становилось стыдно за свои истошные вопли в момент, когда очередная волна оргазма бесстыдно накатывала на нее. Опытная любовница не выпускала Анну из своих объятий, крутя-вертя ту, как только заблагорассудится, та и не думала сопротивляться.

* * *

Анна проснулась в первом часу дня бережно укрытая пуховым одеялом. Только сейчас она разглядела, что дорогое постельное белье было белоснежного цвета. Ее вещи аккуратно весели на тремпелях, сапоги стояли подле них. Голова гудела, словно с похмелья, тело было разбитое и чертовски усталое.

Немного погодя в комнату вошла Кати. Она подошла к постели и отрапортовала:

— Доброе утро! Элизабет попросила поухаживать за вами. Я принесу завтрак?

— Да, неси! И себе тоже принеси, не люблю есть одна.

Через две минуты, Кати вошла в спальню с подносом и поставила его на прикроватный столик.

— Садись на кровать ко мне поближе. Не стесняйся! — весело заговорила Анна. Девушка не стала отказываться и присела.

— Как вам спалось? Надеюсь вам было мягко? — произнесла Кати, украдкой поглядывая на обнаженные женские соски.

— Да ты ревнуешь? Только Элизабет ко мне, или меня к Элизабет? — подстегивала Анна, лихо уплетая бутерброд.

— Вы говорили, что это противоестественно. Уговаривали меня уйти от Элизабет. А сами? Сами спите с ней! — раздраженно, но тихо, боясь, что ее кто-нибудь услышит, сетовала Кати.

— Противоестественно это для тебя, но не для меня. Твои чувства не могут быть настоящими, ибо в тебе нет естественного желания к другой женщине. У меня же это чувство врожденное. Я одинаково получаю наслаждение, как с мужчиной, так и с женщиной.

— Но как? Разве такое возможно? Наши девочки говорят другое.

— Они не правы. Так же, как не права и ты, влюбляясь в меня. Не нужно этого делать.

— Но что было тогда в машине?

— Я хотела переспать с тобой. Но не стала этого делать.

— Почему?

— Потому, что ты — чистый цветок. И сорвать его должна не я, а человек, которого ты полюбишь всей душой. В этих стенах ты его не встретишь, поэтому тебе нужно уходить. Иначе ты загубишь свою жизнь. Я вижу, что ты умненькая девочка, подумай сама и взвесь все «за» и «против».