– Пойдем, Повелитель хочет тебя видеть, – сказал он спокойно.

Кажется, Носферату немного успокоился. Он сидел за своим массивным столом, скрестив перед собой руки, и спокойно смотрел на Бернда.

Тот сразу же принял покорную позу. Он хотел показать своему господину, как он сожалеет о своем промахе. Не только жестами, но и словами.

Носферату небрежно отмахнулся от него. Его уже не интересовала эта история. Демон думал о будущем:

– Пожалуй, я допустил ошибку, отправив тебя одного на это задание. Я знаю, что Катрин Бауэр особенная. И она знает правила; ей известно, что лишь она одна может победить меня. В ее венах течет кровь Эльзы Грунд.

Его черные глаза сузились:

– Я сам овладею ею, это не поручение для слуги. Поэтому сегодня же вернусь в Монзинген. Винтер все организует.

Мутные глаза Бернда беспокойно забегали. Зависть к ненавистному сопернику не давала ему покоя. Но он промолчал – он и так уже совершил одну ошибку.

– Как прикажешь, Повелитель!

– Через два дня состоится наш праздник крови. Подготовка уже началась! – демон громко захохотал. – Вы все сможете досыта напиться. Но мы должны быть осторожны, мы не можем позволить себе новые потери. Нас и так слишком мало. Ты меня понял?

Бернд поспешно закивал. Предвкушение свежей крови снова наполнило его энергией.

– Хорошо, что ты понимаешь, – Носферату помедлил и продолжил тихим голосом. – Праздник крови окончательно и на все времена докажет всем мою силу. Катрин Бауэр – единственный враг, которого мне стоит бояться. Но недолго. В одну из ближайших ночей я заберу ее. Она навсегда станет моей спутницей.

* * *

На следующий день Веронику Бланк выписали из клиники в Каллене. После дневного обхода она поехала вместе с Катрин в Монзинген, чтобы забрать свои вещи. По дороге никто не проронил ни слова, обе молодые женщины были заняты своими мыслями. Подъезжая к дому, Катрин все же рассказала Веронике о фестивале вина и о своем намерении его остановить.

Журналистка хотела помочь подруге, но не могла на это решиться. Воспоминания о нападении вампира преследовали ее день и ночь. Возможно, она успокоится, когда снова окажется в Берлине, в своей квартире.

Герхард ждал их с плохими новостями:

– Я сегодня постучался в десяток домов, и только в одном мне открыли дверь. Люди вели себя так враждебно, что, я думаю, наверняка все они уже инфицированы.

Катрин тихо вздохнула.

– Вся деревня словно находится во власти темных чар. Я боюсь, нам не удастся спасти людей. И если завтра состоится праздник…

– У меня есть идея, – вдруг заговорила Вероника, которая все это время хранила молчание и внимательно слушала. – Нужно дать объявление в местную газету, мол, фестиваль в этом году не состоится. И нужно убрать вывеску на въезде в деревню.

– Но у нас слишком мало времени.

– Тогда можно попробовать обратиться на радио, – Вероника ненадолго вышла из гостиной и вернулась с толстой адресной книгой. – Я знаю редактора новостей на одной радиостанции в Майнце. Если я его попрошу, то он обязательно сообщит в новостях о том, что праздника в этом году не будет. Это наверняка услышат много людей. А тех, кто все-таки приедет, придется ловить на месте.

Не дожидаясь ответа, она повернулась и пошла к телефону.

– Думаешь, это сработает? – скептически спросил Герхард.

– Конечно. Вероника знает, что делает, – ответила Катрин.

Журналистке удалось уговорить знакомого редактора втиснуть нужную новость уже в ближайший выпуск новостей. После этого она собрала свою дорожную сумку:

– Я бы с радостью осталась, но…

– Все в порядке. Мы скоро увидимся.

Вероника задумчиво посмотрела на подругу, затем сняла с шеи золотую цепочку с крестиком и вложила в руку Катрин:

– Возьми, тебе это пригодится больше, чем мне.

Проводив взглядом такси, в котором уехала Вероника, Катрин вернулась в дом. Она вдруг почувствовала себя потерянной и одинокой. И только когда к ней подошел Герхард, нежно обнял ее и поцеловал, девушка немного успокоилась.

– По крайней мере, у нас есть небольшое утешение, – медленно произнес он. – Теперь Вероника в безопасности.

Герхард даже не мог предположить, насколько он ошибался…

* * *

Таксист показался Веронике излишне общительным. Он постоянно смотрел на девушку в зеркало заднего вида и доверительно подмигивал. Вероника с самым безразличным видом, на который была способна, демонстративно смотрела в окно. Но это мужчину не смущало, – он продолжал болтать:

– Жаль, что вы именно сейчас уезжаете из Монзингена, ведь завтра здесь состоится фестиваль вина. Это настоящее событие, так что все останутся довольны, – он прищурил глаза, пощелкал языком и расплылся в улыбке. – Я бы с удовольствием поплясал с вами, фройляйн!

Водитель начинал ее раздражать, но она решила воздержаться от ответа. Меньше всего ей сейчас хотелось топать пешком до Каллена.

– А ведь до Берлина путь не близкий, верно? – услышала она слова водителя.

Вероника насторожилась.

– Откуда вы знаете, куда я еду? – серьезно спросила она и впервые пристально посмотрела на таксиста.

Его лицо показалось ей знакомым, но она не могла вспомнить, где видела его раньше. На круглом лице выделялись колючие серые глаза, лоб прикрывала лоснящаяся кожаная кепка. Кто же это такой?

– Может, будет лучше, если вы меня выпустите? Остальную часть пути я пройду пешком, – как можно спокойнее сказала она.

Мужчина рассмеялся. Затем он снял кепку и положил ее на переднее пассажирское сиденье. У него был абсолютно гладкий череп. В этот момент Вероника поняла, что попала в ловушку. Она определенно видела фотографию этого мужчины в статье про Темных братьев. Он принадлежал к секте, и звали его…

– Элиас Винтер! Я давно хотел вам представиться, ведь с некоторых пор нас кое-что объединяет, – сказал он наигранно дружелюбно. При этом он внимательно следил за девушкой. – И мы должны соблюдать правила приличия!

– Что вам от меня нужно? – ее голос задрожал. Она инстинктивно дотронулась до повязки на шее.

– О, нет, совсем не это. Я жидкостью не питаюсь, – он рассмеялся своей собственной шутке. – Я лишь посыльный, который должен вас, так сказать, доставить по назначению и по пути присмотреть за вами.

– Что это значит? Выпустите меня сейчас же! – она схватилась за дверную ручку, но открыть дверь ей не удалось.

Винтер довольно ухмыльнулся:

– Защита от детей. Здорово, правда?

Вероника не обращала на него внимания. Она опустила боковое стекло и высунулась на улицу. Мимо периодически проезжали машины, Винтер что-то кричал, а Вероника махала руками и кричала, призывая на помощь. Но никто не воспринял ее отчаянные жесты всерьез: водители встречных машин либо с раздражением сигналили, либо качали головой, либо ограничивались недвусмысленными жестами.