карачун в Португалии, но это могло косвенно усилить Великую армию и посему будем переиначивать текст известной песни c «My my, at Waterloo Napoleon did surrebder» на «My my, at Waterloo Wellington did surrebder»[12]. А наш компьютерный гений Александр подредактировал песню в новой редакции и сбросил ее на главный компьютер танка. Атланты все любили дублировать в технике и в танке, помимо главного компьютера были дублирующие модули движения, вооружения и защиты, а для звуковых сигналов и освещения, тоже был отдельный модуль.

Надо сказать, что битва при Ватерлоо, был это действительно какой то клубок случайностей, странностей и накладок. Наполеон выигрывал и в худших ситуациях, а тут, впервые в его военной карьере в управлении войсками проскакивала некая неадекватность, а британцы в своих действиях прямо цвели и пахли, хотя ранее в тактике себя ну никак не показывали с хорошей стороны. Но надо честно сказать, что в процессе сражения, ни один попаданец обнаружен не был (не считая нас конечно).

Первый удар я предложил нанести по Синему хрену (шутка из старого анекдота), по Блюхеру разумеется и параллельно развернут корпус Груши назад. И второй удар, нанести по британской кавалерии, а главное выжечь британскую артиллерию. Французы конечно враги, но расстрел гвардейцев картечью в упор, тогда, когда битва уже практически закончена, это не по солдатски.

Блюхера решили встретить на Маасе и именно там появились боевые порядки Легиона, на этот раз изображающего рейтар времен Северной войны. Мы добавили еще дюжину мобильных групп для разборок с британской кавалерией и артиллерией, ну а наш любимый танк, уже по традиции поехал искать британскую ставку.

Маршал Груши не любил проявлять инициативу и это было известно всем и посему, пакет от императора доставленный гусарским разъездом,он воспринял с большим облегчением, а то погоня за пруссаками затягивалась и вообще казалась дорогой в никуда. Маршал приказал корпусу разворачиваться и начать марш дирекцией на Ватерлоо. А на Маасе начался закат Прусской армии, когда рейтары в древней амуниции и непонятной государственной принадлежностью, расстреляли боевые порядки пруссаков и перешли в сокрушительную атаку, сметая все перед собой сверкающими зеленым светом клинками. Блюхер лично повел кавалерию в контратаку и пал вместе с полком Черных гусар, вырубленным полностью.

А на поле Ватерлоо кипела битва, солдаты штурмовали никому не нужную ферму Угумон, гибли в лесу, кавалерия гибла в бесполезных атаках, по поводу и без повода гремели пушки, короче, как сказал один мудрый человекмонархи, били других монархов, своими подданными, и тут пришел лесник…

На этот раз в башенных люках нашего танка никого не было, но зато из динамиков неслась песня Ватерлоо. Танк просто подъехал и уничтожил штаб Веллингтона вместе с охраной, а потом с холма стал методично уничтожать пороховые обозы артиллерийских парков, информаторий четко давал наводку. А мангруппы рейтар начали шустрить по кавалерии и уцелевшим батареям и тут от Шапель-Сен-Ламбер ударил корпус Груши, и именно Груши, а не Блюхер кричали сегодня сакральные слова: «Солдаты, тот у кого из вас, я увижу в глазах хотя бы искру жалости, будет расстрелян». Но играть с Историей, это иной раз непредсказуемо… Бонапарт лично повел в атаку гвардию на дрогнувших британцев и получил залп картечи из уцелевшей британской пушки прервавший его линию жизни. Так что в этой исторической параллели, «Сто дней» императора, закончились ничем. Праздновать мы поехали в казино Грига, по этому поводу один из рулеточных залов был выделен только в наше распоряжение, Григ отчитался по работе заведения и преподнес нашим дамам драгоценные гарнитуры из хабара, за что получил от них полный респект.

Глава 19. На сопках Манчжурии

Русско-Японская война, это на мой взгляд эхо Крымского позора, через продолжение разложения Империи, через тлен коррупции и измены. Тревожным звонком было убийство тыловыми крысами капитана Казарского, командира героического брига Меркурий*, тогда военные казнокрады во время ревизии, отравили его кофе с мышьяком, а дело мало что спустили на тормозах, так еще и наследство его разворовали полицейские Николаевского управления во главе со свои шефом. До них мы еще доберемся, но тревожит та точка бифуркации в которой объединились поражение в войне, революция и измена на всех уровнях.

Мы не моряки, так что не полезли в Цусиму, но мысль такая была, но на кону у нас встали две идеи, первая спасение «Варяга» и его крутая героизация, а вторая подредактировать бой на реке Ялу и уже в качестве трех вишенок на торте мести, нивелировать трех злых гениев этой войны, Куропаткина, Стесселя и Фока.

Главным местом пересечения всех векторов того сражения, мы посчитали Тюренченский бой, там 11й Восточно-Сибирский полк бросали в бесплодные штыковые атаки, отражаемые японцами ружейно-артиллерийским огнем, так что наше командование положив половину полка ничего не добилось. К этому бою мы подготовили два легиона гомункулусов, одетых в древние китайские доспехи с элементами аксессуарности Хушень и Яогуя, увенчав их головой тигра, при наличии световых мечей и модулей защитного поля, да и сами принарядились соответственно. Так что малость опустим самураев и подставим Циньцев. Ох и коварные же мы личности.

Девчонки зарылись в китайский дизайн и стали очаровательными боевыми китаянками. Мы примерили демонические китайские доспехи и остались довольными. Танк мы раскрасили под китайского дракона и операция «Помни Цусиму» началась…

Александр расширил возможную площадь действия акции и теперь одновременно смогли открыть точки и на Ялу, и в Порт-Артуре и в ставке генерала Куропаткина. К господам Куропаткину, Стесселю и Фоку мы послали гомункулусов в аватарах ниндзя и чтобы их не перепутали с кем либо еще мы одели им налобные повязки камикадзе Хатимаки и наши лунные ниндзя сработали на все сто.

В штабах Порт-Артура была паника. Японские агенты убили генералов Стесселя и Фока, обоих зверским образом зарубили в рабочих кабинетах, выложив на столах их отрубленные головы и оставив рядом с ними чашечки тяваны с тридцатью серебряными йенами в каждой. Охрана мельком видела черные тени с белыми повязками на лбах, испещренными черными иероглифами и японским солнцем во лбу, несколько солдат и офицеров из охраны штабов были найдены оглушоными и связанными, кто то из прохожих видел черные фигуы позшие по стене дома. Везде в городе сразу же ужесточили меры безопасности, а жандармерия арестовала почти сотню японских агентов, материалы по которым привез спец-курьер из Российского посольства в Токио, который попросил всю славу этой успешной операции, сохранить как ореол мудрой и героической работы местных жандармов,