– Восемьдесят третьего года?

– Шестьдесят девятого.

– Почти угадала.

– Эй, нам всем завтра в школу… – ворчит Мэтт. – Если вы решили поиграть в детективов, может, уже начнем? Первый час ночи.

Я закатываю глаза.

– Ты еще можешь передумать.

– Нет, Ари, – отрезает Мэтт. – Я не передумаю.

– О, вижу, вы уже подружились? – язвит Хэйдан и поправляет очки. – На самом деле Мэтт не всегда был таким, Ари. Когда-то он любил…

– Хэрри, – резко обрывает брата Мэтт, – поехали!

– Ладно-ладно, как скажешь.

Хэйдан выжимает газ, пикап с ревом трогается с места, а я искоса поглядываю, как Мэттью играет желваками.

Странные ребята. Похоже, в каждой семье свои тайны.

Мы едем по плохо освещенной дороге. Мое сердце грохочет, будто сумасшедшее. Но это не страх, это предвкушение чего-то необычного.

В салоне пахнет моторным маслом. Радио хрипит. Устраиваюсь поудобнее на скрипучем сиденье, затянутом рваным чехлом. Древняя колымага. Интересно, о чем говорили парни, которые гоняли на этом пикапе в далеких семидесятых? Что их волновало? Что делало счастливыми? Какие фотографии хранились под козырьком? Какую музыку передавали по радио?

– Давайте еще раз обсудим план, – произносит Хэрри, нервно постукивая пальцами по рулю.

– Но у нас нет плана.

– Это меня и волнует!

– Будь у нас план, что бы это изменило? – ворчит Мэтт.

– Ты такой же старый, как эта колымага, – возмущаюсь я. Мэттью в сотый раз пожимает плечами. Последние полчаса он так реагирует на все, что бы я ни сказала. Я его явно раздражаю. – В чем дело?

– Ни в чем.

– Тогда почему ты…

– Почему я – что?

– Ведешь себя так? – до тошноты правильный старший братец начинает меня раздражать.

– Как? Мы едем посреди ночи непонятно куда, чтобы уличить твоих родственников в вандализме.

– В колдовстве, – встревает Хэрри. Лучше бы он молчал. Я и не думала, что причина нашего путешествия звучит так по-идиотски. – Я не вовремя?

Нервным движением поправляю волосы.

– Мы никого не собираемся ни в чем уличать. Мы просто ищем моих тетушек, которым взбрело в голову прогуляться.

– И делаем мы это, потому что… – Мэтт приподнимает руку, ожидая продолжения, а я язвительно улыбаюсь.

– Дай вспомнить. Потому что я новенькая, интересная. И симпатичная.

Мы буравим друг друга взглядами.

Хэрри усмехается.

– Слушайте, мы почти приехали!

– Почти?

– Ага. Минут пять осталось.

– И ты каждый месяц ездил в такую даль? – Мэтт качает головой. Новость о том, что его брат устроил слежку за посланницами Дьявола, рассказанная по дороге, похоже, вовсе не воодушевила Мэтта.

– Это научный эксперимент.

– А ты не боишься сам стать жертвой этого эксперимента?

– Ты просто не видел того, что видел я.

– Сомневаюсь, что ты вообще что-то видел.

– Считаешь, я выдумываю? – Хэрри смотрит на брата в упор. – Да, я не…

– Осторожно! – кричу я, внезапно увидев перед самым капотом огромное черное пятно. Ужас заставляет меня вжаться в сиденье.

Хэйдан резко выворачивает руль, покрышки визжат так отвратительно, что в салоне дребезжат стекла! Пикап вылетает на встречную полосу.

Перед глазами резко темнеет, и вместо испуганных лиц Хэрри и Мэтта я вижу застывших от ужаса Лору, маму и отца. Последние мгновения их жизни. Папа вцепился в руль, мама кричит. Боль в моей голове становится материальной, я слышу хруст, меня словно затягивает в черную дыру. Мне страшно. Страшно одиноко. Страшно плохо.

Я перестаю дышать.

Моя семья погибла под похожую какофонию звуков: визг шин, свист ветра, рычание свихнувшегося от нагрузки двигателя. Они погибли быстро. Я надеюсь. Они ничего не почувствовали. Я верю.

– Ари?

Моя мама предчувствовала плохое. Она посмотрела на меня и сказала: «Жизнь такая короткая». Может, она знала? Может, она понимала, что умрет?

– Ари? – Я растерянно хлопаю ресницами и неожиданно вижу огромные глаза Хэрри. Стекла его очков запотели. На лбу испарина. – Ари, ты в порядке?

До меня только доходит, что я вцепилась в локти парня так, что ноют пальцы.

Отец смотрел на меня так же. Заботливо. Я всегда знала, что могу ему доверять, что он меня спасет. Хэрри недоуменно хмурится.

– Ты чего?

– Не знаю… Я… – трясу головой. – Прости.

– Прекрати, это я виноват. Все в порядке. К счастью, дороги пустые! Ночью никто в этом направлении не ездит.

– Да. – Я сглатываю ком и разжимаю побелевшие пальцы. – К счастью.

Машина стоит на обочине. Легкая дымка плавает над асфальтом, пахнет горелым. Наверное, Хэйдан выжал тормоза до упора.

– Что произошло? – спрашивает Мэтт.

– На дороге кто-то стоял.

– Кто-то?

– Животное. По-моему. – Я прищуриваюсь. – Трудно сказать, разглядеть я не успела.

– Могу лишь заявить, что мы уже приехали… – как-то невесело усмехается Хэрри.

Я смотрю в окно на черный лес.

– Приехали? Но тут никого нет.

– А ты думала, мы приедем в отель для ведьм?

– Хватит, просто хватит их так называть, пожалуйста! – прошу я. – Будто и так не ясно, как глупо все это выглядит.

– Вот именно, – подначивает Мэтт и открывает дверь. Он самодовольно кривит губы.

Мне что, закричать на весь лес, что он прав?

– Вы идете?

– Прямо так и пойдем? – неожиданно интересуется Хэрри.

– Сам сюда ездил и нормально себя чувствовал. А сейчас тебе страшно?

– Мне не страшно. Я о том, что мы ничего с собой не берем.

– А что надо взять?

Хэйдан решительно обходит пикап и стягивает брезент с кузова. Мои глаза ползут на лоб от удивления.

– Давай сразу обговорим это, Хэрри, – предлагаю я, скрестив на груди руки. – Никто не предупреждал, что ты третий брат Винчестеров.

В машине валяются биты, веревки, фонарики… Мы с Мэттом растерянно глядим на все это, а потом парень качает головой:

– Сумасшедший дом.

– Нужно ко всему быть готовым.

– И поэтому в твоей машине черный скотч? – Мэтт подхватывает моток, прокручивает в пальцах и кидает обратно. – Кто из нас сабмиссив, кто доминант? Устроим здесь несанкционированный роман Эл. Джеймс.