На лице Никлера застыло вопросительное выражение. Его глаза то и дело возвращались к фотографии Кэти. Наконец он собрался с силами и выдавил:

— Да, конечно.

— Ну что скажешь, — спросил Уин, когда они вышли на улицу.

— Он врет, — ответил Майрон.

— Можно позвонить? — спросил Майрон.

Уин кивнул. Его нога на педали газа даже не шевельнулась. Стрелка спидометра колебалась у отметки «75». Майрон отвернулся от мелькающих за окном строений и смотрел на прибор, словно на счетчик-таксометр во время долгой поездки.

Эсперанса взяла трубку после первого гудка.

— «Эм-Би спортс».

«Эм-Би спортс». «Эм» означало «Майрон», «Би» — «Болитар». Майрон сам придумал название компании, хотя редко пускал его в ход.

— Что слышно от Отто и Ларри?

— Ничего. Но вас ждет целая куча записок.

— От Берка или Хэнсона ничего не было?

— Вы что, оглохли?

— Я скоро приеду.

Майрон дал отбой. Отто и Ларри уже должны были позвонить. Видимо, они избегают его. Почему?

— Неприятности? — поинтересовался Уин.

— Может быть.

— Самое время размяться.

Майрон поднял глаза и тут же узнал улицу, по которой они ехали.

— Только не сейчас, Уин.

— А когда же еще?

— Мне нужно вернуться в контору.

— Дела могут подождать. Тебе надо подзарядиться, обрести равновесие и сосредоточиться.

— Терпеть не могу, когда ты так говоришь.

Уин улыбнулся и свернул на стоянку.

— А ну, вылезай. Терпеть не могу силой вытаскивать тебя из машины.

На вывеске значилось: «Мастер Кван. Школа тхеквондо». Квану было под семьдесят, и он все реже занимался с учениками, предпочитая нанимать хорошо подготовленных помощников. Сам Кван почти безвылазно пребывал в кабинете, оборудованном по последнему слову техники, в окружении четырех телеэкранов, по которым он наблюдал за занятиями. Время от времени Кван наклонялся к микрофону и что-то рявкал, пугая несчастных учеников.

Если бы мастер Кван хорошенько подзанялся английским, он, глядишь, мог бы довести свою речь до уровня пиджин-инглиш.[3]Уин вывез Квана из Кореи четырнадцать лет назад. Уину тогда было семнадцать, а мастер Кван, как казалось Майрону, говорил по-английски куда лучше нынешнего.

Уин и Майрон надели dobok — белоснежные куртки и штаны — и перетянули талии черными поясами. Уин был обладателем черного пояса шестой степени — в Соединенных Штатах такие были у каждого встречного-поперечного, хотя Уин занимался восточными единоборствами с семи лет. Майрон начал учиться тхеквондо в колледже и пока достиг лишь третьей ступени.

Они приблизились к кабинету мастера Квана и стояли в дверях до тех пор, пока учитель не удостоил их вниманием, потом отвесили поясной поклон и хором произнесли:

— Добрый день, мастер Кван.

Кван улыбнулся, не разжимая губ.

— Что-то вы раненько сегодня, — сказал он.

— Так точно, сэр, — отрапортовал Уин.

— Помощь нужна?

— Никак нет, сэр!

Кван дал команду «вольно» и повернулся к своим телевизорам. Майрон и Уин еще раз поклонились, спустились в отдельный dojang для черных поясов высших рангов и приступили к медитации, действу, вкус которого Майрон так и не сумел распробовать до конца. Уин обожал медитировать и проводил в нирване не менее часа вдень. Он принял позицию «лотос», а Майрон уселся по-индийски. Оба закрыли глаза, сложили ладони, затем воздели руки к потолку и опустили их на колени. В мозгу Майрона, словно молитвы, возникли наставления учителя. Он выпрямил спину, приподнял кончик языка, коснулся им верхних зубов и шесть секунд дышал через нос, заставляя воздух опускаться до самого дна легких, при этом грудная клетка должна была оставаться неподвижной, а работал только живот. Потом он задержал дыхание, остановил мысли и через несколько секунд выпустил воздух на счет «десять». Подождав еще несколько секунд, вновь наполнил их воздухом.

Уин проделывал все это без малейшего труда. Его разум мгновенно проваливался в темноту, ему даже не приходилось отсчитывать секунды. А Майрон был вынужден считать, иначе он никак не мог отрешиться от повседневных забот, особенно если речь шла о таком дне, как сегодняшний. В конце концов он начал расслабляться, чувствуя, как его тело избавляется от напряжения, словно испаряя его через поры кожи.

Медитация продолжалась около десяти минут, потом Уин открыл глаза и произнес:

— Вагго.

По-корейски это означает «хватит».

Следующие полчаса были посвящены упражнениям на растяжку. Уин обладал гибкостью танцора балетной труппы и с легкостью садился на шпагат. Приступив к изучению тхеквондо, Майрон тоже прибавил гибкости и полагал, что именно она позволила ему увеличить вертикальный прыжок на добрых шесть дюймов. Майрон мог почти полностью вытянуться в шпагат, хотя и ненадолго.

Короче говоря, если Майрон был гибок, то Уин был самым настоящим гуттаперчевым мальчиком.

После растяжки пришло время poomse, серии сложных движений, чем-то напоминающих упражнения чечеточника.

Подавляющее большинство любителей спорта даже не догадываются о том, что боевые искусства — это, по сути, та же аэробика, только доведенная до степени предельных нагрузок. В течение получаса боец находится в постоянном движении — прыгает, поворачивается и выделывает кульбиты. Нижние блоки и прямые удары, верхние блоки и толчки, блоки на уровне груди и удары с разворота. Закрытые блоки, открытые блоки, удары открытой ладонью и кулаками, коленями и локтями. Восточные единоборства — изнуряющая работа, требующая полной отдачи сил.

Уин проделывал упражнения с легкостью и изяществом. Увидев его на улице, вы бы подумали, что перед вами изнеженный англосакс, неспособный ударом кулака разбить помидор. На татами Уин вселял почтение и страх. Он был истинным художником, лучшим бойцом из всех, кого когда-либо встречал Майрон.

Майрон прекрасно помнил тот день, когда Уин впервые продемонстрировал свое мастерство. Они только что поступили в колледж, и несколько здоровенных парней-футболистов задумали обрить светлые локоны Уина, потому что его внешность пришлась им не по вкусу. Поздно ночью они впятером проникли в комнату новичка — четверо должны были держать его за руки и ноги, а пятый — орудовать лезвием и кремом для бритья.

Короче говоря, в том году у футбольной команды колледжа выдался неудачный сезон. Очень уж многие игроки так и не смогли принять участие в соревнованиях.