Либо Эдуардо не понял этого подтекста, либо ему былонаплевать.

— А вампирша сбежала? Опять?

От этого «опять» челюсть Лукаса напряглась, однако он сказалтолько:

— Да. Она оказалась очень быстрой.

— А банду вы видели?

Кейт покачала головой, а я подумала: «Какую еще банду?» Утой одинокой девушки, что я встретила сегодня ночью, и друзей-то нет, не то чтобанды.

— Ты год учился в одной школе с вампирами, но так и невыяснил, почему они вдруг решили принимать к себе людей. Теперь тебепосчастливилось наткнуться на эту вампиршу, но ты ее упустил, потому чтослишком увлекся своей девушкой. — В свете фонаря казалось, что Эдуардо грубовысечен из дерева, — мы не этому тебя учили, Лукас.

— А чему меня учили? Заткнуться и выполнять твои приказы,несмотря ни на что?

— Дисциплина важна. Ты этого никогда не понимал.

— И жизнь тоже.

— Довольно! — вмешалась Кейт, встав между мужем и сыном. —Может, вам двоим еще не надоел этот спор, но остальные сыты им по горло.

Они все еще не знают, зачем в «Вечной ночи» учатся люди, подумалая. Если мне удастся это выяснить и рассказать Лукасу, мы утрем нос Эдуардо! Яувидела, как презрительно он обращается с Лукасом, и мне ужасно захотелосьсбить с него спесь.

— Бьянка выглядит здорово уставшей, — заявила вдруг Дана. —Лукас, отведи-ка ее в лазарет и проследи, чтобы она пришла в себя.

— О, я чувствую себя... — Но тут до меня дошло, к чемуклонит Дана, и я заткнулась. — Да, неплохая мысль.

Мать Лукаса не сказала вслух: «Дети!», но я увидела, что онаэто думает. Кейт махнула нам рукой, чтобы мы ушли. Эдуардо вроде бы хотелвозразить, но промолчал.

Мы с Лукасом направились к боковой двери. Похоже, она вела вкомнатку, где когда-то сидел служитель гаража. За нашими спинами началсяоживленный разговор.

— Они говорят про нас — пробормотала я.

— Может, про ту чертову вампиршу. Но как только покончат сней, непременно примутся за нас.

— А кто она, эта вампирша?

— А я-то надеялся, это ты мне что-нибудь про нее расскажешь,— сказал Лукас, поднимаясь по короткой лесенке, ведущей в импровизированный лазарет,— когда увидел, как вы с ней мило спелись.

— Да она просто подошла ко мне. Я никогда раньше невстречала вампиров на улице. Мне стало любопытно.

— Честное слово, Бьянка, тебе нужно быть осторожнее.

Прежде чем я успела что-нибудь ответить, Лукас включилмаленький электрический фонарик. В комнатке с трудом помещалась раскладушка. Наполу лежал темно-серый коврик, а фонаря вполне хватало, чтобы залить крохотноепомещение мягким светом. Здесь было почти уютно, а главное — уединенно. Лукасзакрыл за нами дверь. Меня словно окатило теплой волной — я поняла, что мы сним наконец-то одни. Совсем одни.

Лукас схватил меня и сильно прижал к стенке. Я ахнула, и онпоцеловал меня в приоткрывшиеся губы, потом еще раз, крепче, и я, конечно,откликнулась. Я обвила его шею руками, его тело прижималось к моему от коленокдо самых губ, и я вдыхала его аромат, тот самый, что напоминал мне о темныхлесах около «Вечной ночи».

«Мой, — думала я. — Мой».

Мы целовались неистово, словно изголодались друг по другу,словно люди, которым не хватало еды, воды или воздуха. Словно вампиры, которымне хватает крови. Я взяла его лицо в свои ладони и ощутила, как колется щетина.Он медленно поставил колено между моих ног, и получилось, что я оседлала егобедро, а он скользнул рукой мне сзади под рубашку. От прикосновения его ладоник моей коже у меня закружилась голова, но слабости я не испытывала, наоборот —я чувствовала себя сильнее, чем когда-либо раньше.

— Я по тебе скучал, — прошептал он мне в шею. — Господи, какя по тебе скучал!

— Лукас. — Я могла только произносить его имя, на большееменя не хватало.

Казалось, теперь ничто не имеет значения.

Я его снова поцеловала, медленно, но от этого поцелуй сталтолько насыщеннее. Теперь Лукас обнимал меня обеими руками, и мы прижималисьдруг к другу все крепче (интересно, насколько мы сумеем вжаться друг в друга?),и я вдруг вспомнила, что чувствовала, когда пила его кровь.

— Погоди! — Я отвернулась, тяжело, прерывисто дыша и не всилах посмотреть прямо на Лукаса. — Нам нужно успокоиться.

Лукас зажмурился и кивнул.

— Мама за дверью. — Он говорил это себе, а не мне. — Мама.За дверью. Мама. За дверью. Ладно, меня это слегка отрезвляет.

Наши взгляды встретились, и тут мы по-настоящемурасхохотались. Лукас сделал шаг назад, так, чтобы я смогла дышать нормально, исжал обе мои руки.

— Ты выглядишь просто потрясающе.

— Да за мной только что гнались через весь город. Скореевсего, я выгляжу как жертва крушения поезда.

— Я то знала, что волосы у меня спутались, а джинсыперепачкались.

— Пора тебе научиться принимать комплименты, потому что ясобираюсь делать их бесконечно. — Лукас поднес мою руку к губам и мягкопоцеловал костяшки пальцев. Разговор членов Черного Креста за дверью делалсявсе громче. — Сколько времени ты можешь здесь провести?

— Я должна вернуться в школу завтра.

— Почти целый день? — Он так просиял, что я счастливовспыхнула. — Так это же здорово!

— Да.

Я понимала, что уже на следующей неделе этот день будетказаться мне ничтожным, но сейчас он простирался передо мной, как вечность, какнебо, усыпанное звездами, и я не хотела думать о том, что случится потом. Этимысли только все испортят. Значение имеет только то, что происходит здесь исейчас.

Я села на раскладушку, Лукас опустился рядом и положилголову мне на плечо, обняв меня за талию. Я запустила пальцы в его взъерошенныеволосы.

— Иногда мне казалось, — произнес он мне в плечоприглушенно, — что я больше никогда тебя не увижу. Иногда я сам себе говорил,что так будет лучше для нас обоих, но не сумел с этим примириться.

— Никогда так не думай. — Я поцеловала его в щеку. — Никогдаи ни за что.

Шум за дверью становился все громче, и я поняла, что тамссорятся. Я напряглась, но Лукас выпрямился и вздохнул.

— Эдуардо просто сошел с ума.

— А девушка... ну, эта, сегодняшняя... Она одна из тех, накого вы охотитесь?

— Ради этого мы и приехали в Амхерст. Несколько месяцевназад отсюда стали поступать сообщения. Эта вампирша... Мы думаем, что онавходит в банду, которая все чаще и чаще устраивает неприятности.

— Сообщения? В газетах?

— Иногда и в газетах, хотя, конечно, журналисты не понимают,о чем пишут. Но мы слышали и от людей — тех, которые знают, что именнопроисходит в мире, и знают о нас. А время от времени мы получаем информациюдаже от вампиров. Они пытаются подкупить нас, рассказывая, что вон там, зауглом, есть кое-кто гораздо более опасный. И случается, говорят правду. Вобщем, до нас дошли слухи, что эта банда убивает раз в неделю, а это оченьмного даже для здешних беспощадных вампиров.