Фон Браун вылез из машины и пошёл ко входу.

Когда он поравнялся с Фордом из него вышел его новый лаборант, Абрахам Вайсман. Ранее всегда выглядевший безупречно Вайсман сейчас был одет в помятый костюм, а из машины к его ногам скатилась пустая бутылка из под виски.

— Что с вами, мистер Вайсман? — удивился Фон Браун глядя тому в глаза.

Взгляд у лаборанта ему не понравился, он был в равной степени безумный и предрешенным.

Абрахам не ответил, он сунул руку за пазуху и достал оттуда до боли знакомый Фон Брауну по прежней жизни Вальтер П38.

— Сдохни, нацистская мразь! — закричал Вайсман и разрядил в своего начальника почти весь магазин пистолета.

Почти, потому что он выстрелил в немца 7 раз. А последний, восьмой патрон оставил для себя.

Усиленный наряд охраны, который обещал Брауну Ньюман добежал до места трагедии, когда было уже поздно. Два трупа — это нет тот результат, за который похвалит начальство.

Глава 6

10 июля 1955 года. Овальный кабинет, Белый дом, Вашингтон Округ Колумбия.

— Господа, объяснитесь! Как так получилось, что важнейшая для обороноспособности нашей страны отрасль под угрозой? Не вы ли уверяли меня и президента Трумэна, что утечки информации о “Скрепке” быть не может? — последний вопрос был предназначен только Гуверу.

В овальном кабинете после более чем часового экстренного совещания созванного из-за Нью-йорских погромов остались лишь трое — президент Дуайт Эйзенхауэр, директор ЦРУ Аллен Даллес и директор ФБР Джон Гувер.

— Господин президент, могу вас заверить, что со стороны ФБР утечки не было.

— Тогда почему информация о фон Брауне всплыла? По информации разведки Советы уже начали свою космическую программу. И в основе их ракеты лежит ФАУ-2 фон Брауна. Верно, мистер Даллес?

— Да, господин президент, — откликнулся директор ЦРУ. — Эксперты скептически оценивают их Ракету Р7, но Советы над ней еще работают.

— Спасибо, мистер Даллес. Итак, Советы на основе немецких разработок создают ракету, а на нас работал человек, который создал тот самый прототип. Вы понимаете, что лучшего кандидата для главы нашей космической программы и быть не могло?!

— Да, господин президент я понимаю, — безэмоционально ответил Гувер. Он прекрасно осознавал, что убийство фон Брауна — это отличный шанс избавиться от него, как от неугодного директора ФБР, о чем многие, включая президента США, уже давно мечтают.

— А теперь его нет, мистер Гувер. И виноваты в этом ваши люди! Именно они допустили его убийство. — Эйзенхауэр встал, закурил, прошёлся по кабинету и, уняв эмоции, снова обратился к Гуверу.

— Что на сегодняшний день уже сделано для устранения дальнейшей угрозы программе “Скрепка”?

— Охрана всех остальных участников программы усилена, зачинщики беспорядков — Маргошес и Зингер арестованы, сейчас мы проверяем их на предмет связи с Советами и разведкой Израиля.

— Думаете, это продолжение Египетской истории[1]? — Эйзенхауэр перевел взгляд на директора ЦРУ.

— Мы, как и ФБР, тоже ведем проверку в этом направлении. По ее результатам я вам доложу. Пока резидентура молчит.

— Ублюдки! — выплюнул Эйзенхауэр. — Сперва они устраивают диверсии в Египте, затем погромы в Нью-Йорке, и после этого имеют наглость нам Ноту протеста направлять! Видите ли, мы обязаны выдать им всех нацистских преступников!

— С Советами спелись, — прокомментировал Даллес. — Комми ведь схожую ноту нам направили. Еще и островитяне из-за фон Брауна возбудились. Не верят, что его убили, подозревают в инсценировке и требуют экстрадиции Брауна для суда.

— Вот видите, что вы натворили! — президент бросил обвинение Гуверу. — Вы хоть выяснили кто организовал вброс этих чертовых листовок, которыми был усеян весь Нью-Йорк?

— Мы работаем, господин президент. Пока можно сказать одно — этот человек наверняка образованный еврей. Речевые обороты, которые использованы в этой листовке характерны только для лиц, получивших образование в еврейских колледжах. Кроме того, анализ бумаги и чернил показал, что они скорее всего отпечатаны в Пенсильвании. Сейчас мы проверяем все типографии штата.

— Проверяйте. Я жду ваши отчёты о том, как идет расследование каждые 12 часов, — сделав внушение директору ФБР, президент перешел к следующему вопросу. — Теперь что у нас с ветеранами войны? Вы, мистер Гувер, как-то собираетесь их утихомиривать? Они же уже третий день возле Белого дома и Капитолия митингуют. Конгресс бурлит, в нем тоже нашлись сторонники проведения суда над запятнавшими себя в связях с фашистами германскими учеными. Ну хоть в Израиль не предлагают их отправить, хоть на это у них ума хватило.

— Их аресты вы, господин президент, сами запретили, — смотря куда-то перед собой напомнил директор ФБР.

— Разумеется, запретил! Вы что сами не видите разницы между евреями и ветеранами войны? Последние в отличие от первых пользуются полной поддержкой общества! Вы еще предложите на них национальную гвардию натравить, как это было сделано в Нью-Йорке. Пять сотен раненых и десяток убитых нам тогда покажутся каплей в море, — президент был очень недоволен результатами подавления беспорядков в Нью-Йорке и тем, что ему пришлось дать согласие на ввод в город национальной гвардии. Порядок они, конечно, навели, но цена оказалась по мнению общественности слишком высока. Вся мировая пресса прямо слюной исходила, описывая творимые в США зверства над еврейским населением. А то, что эти евреи устроили настоящую травлю всех, кто имел германскую фамилию, об этом почему-то заокеанские журналисты предпочли умолчать. Но больше всего его раздражало то, что гнев всех этих протестующих был направлен против него, типа он, как носитель германской фамилии защищает интересы своих в ущерб остальным гражданам Америки. И все это спровоцировала пресса, которая, как местная, так и Европейская муссировала тему его происхождения и после, как написали все газеты “кровавого усмирения протестующих против фашизма в Нью-Йорке”, называли его не иначе, как железным дровосеком (значение фамилии Эйзенхауэр).

— Сейчас в Конгресс на рассмотрение пытаются пропихнуть законопроект о сворачивании программы страхования жизни ветеранов, — задумчиво проговорил Гувер. — Можно сообщить об этом ветеранам и перенаправить их гнев уже на конгрессменов, что лоббируют интересы частных страховых компаний и на самих страховщиков.

— Боюсь, тогда от мирных митингов они перейдут к погромам, — усмехнулся Даллес. — Могут и Капитолий штурмом взять, — добавил он уже намного тише, как бы поражаясь своему же анализу развития ситуации.

Но президента предостережение директора ЦРУ не смутило, он продолжал