Время летело на крыльях восторга, как говорят поэты, и в течение следующего часа и десяти минут мы поэкспериментировали во всех известных позициях, описываемых в соответствующих книгах, и даже изобрели кое-что новенькое. После этого часа и десяти минут я засекал время по часам. Рина ласково улыбнулась мне и спросила:

– А где у тебя туалет?

Я успел выпить оба стакана виски и закурить сигарету до того, как услышал дикий крик Рины.

Она вбежала в гостиную, глаза буквально вываливались из орбит, а зрачки смотрели вверх.

– Эл! В ванной у тебя мужчина!

– Тэлбот, – согласился я.

– Он мертв.

– Точно.

– Ты.., ты знал?

– Это произошло прямо перед твоим приходом.

– Но как…

– Кто-то застрелил его до того, как я успел открыть дверь. Ты уверена, что не хочешь выпить? Рина села рядом со мной на диван.

– Обними меня, Эл, – прошептала она, – Мне так страшно.

Я положил руку ей на плечо, и через несколько минут ее перестало колотить.

– Бедняга Тэлбот. Кому понадобилось убивать его?

– Я думал, что тебе. Поэтому и позволил самой обнаружить тело. Меня интересовала твоя реакция. Теперь я вижу, что твоя реакция была подлинной, милая, и ты не знала, что Тэлбот мертв, пока не увидела его труп.

– Эл, иногда ты не кто иной, как…

– Фараон, – согласился я. – Ты не знаешь, кто еще мог убить его?

– Конечно, нет, – презрительно ответила девушка. – Что я могу знать о личной жизни дворецкого!

– Ты имеешь в виду, что ты была хозяйкой дома, а он простым слугой, и эти понятия несовместимы?

– Ты вряд ли можешь ожидать, чтобы я хоть что-то знала о частной жизни Тэлбота, так ведь? Насколько мне известно, он шантажировал садовника и спал с горничной.

– Что-то не очень верится.

– А почему он пришел именно к тебе?

– Он позвонил и сказал, что ему нужно срочно встретиться со мной. Очевидно, у него были какие-то важные сведения, до такой степени важные, что кто-то решился прикончить его, чтобы помешать нашей встрече.

– Не могу даже представить, какие такие важные сведения могли быть у него. Тэлбот никогда бы не стал злоупотреблять оказанным ему доверием. – Рина посмотрела по сторонам. – Даже если бы и было, что предавать!

Я подумал, стоит ли мне выложить ей всю правду или только ее часть.

– Тэлбота убедили. Я намекнул ему, что, если он мне не расскажет о положении в твоем доме, я могу подсунуть конкурентам “Трибуны” интересный материальчик о том, что происходило в доме, когда его хозяин был на работе!

– Да о чем это ты говоришь? – задыхаясь, спросила Рина.

– Тэлбот был совсем не уродом. Держу пари, что ты и его находила эмоционально стимулирующим, ведь так?

Она сбросила с плеча мою руку и влепила мне пощечину.

– Я предоставил ему выбор. Или он встретится со мной, или же я говорю с репортерами. Он звонит и сообщает, что идет ко мне. Разве это о чем-то не говорит?

Рина стала быстро одеваться, яростно застегивая молнию.

– Отец был прав насчет тебя! Ты просто чудовище! Извращенное чудовище, выбирающее себе в жертвы молодых и…

– Невинных? – я слегка приподнял брови.

– Я все расскажу отцу о тебе! – Рина была вне себя от ярости. – Я прослежу, чтобы он сделал так, что ты пожалеешь о том, что вообще появился на свет! Я позабочусь…

– И расскажешь ему, как ты очутилась в моей квартире, да?

Челюсть у нее отвисла, и она долго не закрывала рот.

– Я же сказала, что ты настоящее чудовище, – дрожащим голосом повторила девушка.

– Чудовище Уиллер, – согласился я. – Так что же за шекспировская завязка сложилась в твоем почтенном семействе?

– Отец и Джон никогда не ладили друг с другом. Думаю, вина за это в основном лежит на отце. Он запугал Джона, меня запугал. Джон потерял ко всему интерес, когда еще учился в колледже, а потом его оттуда выгнали. Он вернулся домой и бездельничал.

– Пока его папаша не вытурил его из дому. Почему это произошло?

– Они почему-то разругались в пух и прах, – бесстрастно сказала Рина. – Я не знаю, что было причиной ссоры, но после нее Джон ушел из дому, и я его больше не видела. Не буду кривить душой и говорить, что скучала по нему.

– А как насчет Тэлбота?

Рина взяла сумочку и направилась к выходу.

– Я ухожу. Мне наплевать, что ты там наговоришь репортерам, но сейчас я ухожу!

– Ты была близка с Тэлботом? Она резко развернулась и взором, полным ярости, взглянула на меня.

– Да, черт тебя побери! Если ты так хочешь это знать!

– Как долго это продолжалось?

– Тебе что, нужно описание постельных сцен? Связь продолжалась, пока она забавляла меня. Если уж ты так этим интересуешься, лейтенант Уиллер, то совсем недолго. Она длилась каких-то две недели, и все это осталось в далеком прошлом.

– Как реагировал Тэлбот, когда все кончилось?

– Ты что, думаешь, я спрашивала его? – почти прошипела Рина. – Он же был дворецким, он так и остался дворецким.

– Все так просто?

– Если бы не так, то я бы заставила отца уволить его, – сказала девушка вполне обыденным тоном. – И не воображай, что Тэлботу было неизвестно об этом!

Она прошла в прихожую. Я успел опередить ее и открыть перед ней дверь.

– Самый последний вопрос, пока ты не ушла. Зачем ты ездила в санаторий “Хиллстоун” сегодня утром? Рина очень удивилась моему вопросу.

– Откуда тебе известно?

– Я следил за тобой.

– Джонни как-то упомянул в разговоре название этого заведения. Я подумала, не лечился ли он там от чего-нибудь, но оказалось, что нет. Я проверила у управляющего.

– Когда твой брат упомянул эту больницу?

– Во время той ссоры с отцом, после которой его выгнали из дому.

– Простое любопытство.

– Ну, если допрос инквизиции завершен, – патетически воскликнула Рина, – я скажу вам до свидания, лейтенант!

– Пока, Рина. Звякни мне как-нибудь. Девушка пристально взглянула на меня, беззвучно пошевелила губами. Потом неожиданно улыбнулась.

– Может, и позвоню, – тотчас согласилась она. – Ты совершенно потрясно эмоционально стимулируешь меня, Эл.

Ее каблучки застучали по лестнице. Потом я вернулся в квартиру и остался наедине с трупом в ванной.