Броуди лежал и слушал, как дышит Лила. Его одолевал гнев на того мужчину, который принес ей столько горя. Броуди имел дело с подобными психически неуравновешенными людьми. Такие типы в припадке ярости, не задумываясь, могут убить любого.

Прошло немало времени, прежде чем Броуди заснул. Проснулся он, услышав всхлипывания. Сначала Броуди решил, что эти звуки исходят от Ворчуньи, потом понял свою ошибку.

Это всхлипывала Лила. Внезапно она начала кричать от ужаса. Броуди вскочил на ноги.

— Уйди от меня! Прочь! — истерично кричала Лила.

Броуди присел рядом с ее кроватью, пытаясь в темноте нащупать причину ее страха.

Он был теперь готов убить любого, кто намеревался причинить боль Лиле.

Наконец, приглядевшись в темноте, Броуди понял, что Лила пытается отогнать от себя… его собаку.

Он быстро снял Ворчунью с ног Лилы. Собака полюбила ее, поэтому старалась почаще находиться рядом.

— Эй, все в порядке, это всего лишь Ворчунья, — сказал Броуди. — Она, вероятно, замерзла, по: этому пришла к вам.

Однако Лила не могла ничего понять. Она снова принялась всхлипывать и колотить руками невидимого врага.

Броуди какое-то время медлил, не зная, как лучше поступить, потом присел на ее кровать и притянул Лилу, завернутую в одеяло, к себе. Потом развернул одеяло, и она принялась колотить его руками в грудь.

— Вес хорошо. — повторял он, даже не пытаясь ловить ее за руки. — Никто и никогда больше не обидит тебя, Лила. Никогда.

Постепенно она успокоилась, перестала бить его в грудь, кричать и тихо заплакала.

— Эй, — произнес Броуди, — все в порядке. Он не причинит тебе больше вреда. Я не позволю ему это сделать.

При этих словах Лила замерла и глубоко вздохнула. Броуди прижал ее к себе, чувствуя, как по ее щекам текут слезы.

— Броуди?

— Да, это я.

— Извини, я не хотела причинить тебе боль. Я не знала, что это ты. Даже после того, как ты сказал, кто ты, я не могла унять страх. Извини, я чувствую себя идиоткой.

— Ты не причинила мне боли, тебе не за что извиняться. Иногда, чтобы залечить некоторые душевные раны, требуется очень много времени. Некоторые из таких ран никогда не залечить.

— У тебя есть такая душевная травма, которую невозможно залечить, Броуди?

Он почувствовал, как к горлу подступил ком, и ответил спустя какое-то время:

— У каждого из нас есть такая травма. Будто в знак согласия Лила вздохнула, и он ощутил на своей обнаженной груди ее теплое дыхание.

— Вот почему я сплю при свете. Я оставляю включенным свет не только в ванной комнате, но и в спальне.

— Если хочешь, я включу фонарь.

Она снова вздохнула:

— Все хорошо, Броуди, просто приляг рядом со мной. На полу тебе холодно.

Броуди понял, что Лила по-прежнему боится и ждет его поддержки. Возможно, ей хотелось почувствовать, что хотя бы один из мужчин может просто обнимать ее, не причиняя ей вреда.

Он прилег рядом и замер, стараясь не касаться ее. Лила прижалась к нему, потом положила голову на его обнаженную грудь. Подумав, Броуди обнял ее за плечи и прижал к себе.

— Броуди, поцелуй меня, — сказала она. Броуди понимал, что не должен этого делать, но все равно уступил ей.

Он с жадностью припал к ее губам, будто желая напиться крепкого земляничного вина. Лила восторженно ахнула.

— Я так хотел поцеловать тебя снова после того раза у сарая, — хрипло признался он и снова припал к ее губам, но на этот раз нежно. Лила, будто всю жизнь ожидала этого момента, страстно ответила на его поцелуй. Она льнула к нему, а он наслаждался мягкостью ее тела, понимая, что уже слишком давно не обнимал женщину.

Однако обоюдному наслаждению скоро пришел конец. Ворчунье явно надоело сидеть на холодном полу, поэтому она, не обращая внимания ни на кого, забралась на кровать и улеглась между ними. Броуди пришлось подвинуться ближе к краю, Лиле — к стене. Ворчунья, довольно проурчав, заняла центральное место.

— Похоже, прибыла моя компаньонка, — сухо произнесла Лила и хихикнула, — так что нам нужно вести себя пристойно.

Броуди коснулся ладонью щеки Лилы, все еще влажной от слез. Она прильнула губами к его пальцам, но он отдернул руку. Лила казалась ему слишком уязвимой в данный момент. Ее следовало защищать, а не пользоваться ее слабостью.

Совладав с эмоциями, Броуди взял с пола одеяло и накрыл им Лилу, себя и, естественно, Ворчунью, которая уже мирно посапывала и похрапывала.

— Давай спать, — сказал он и вдохнул исходящий от Лилы аромат.

— Как называется твой запах?

— Запах?

— Какими духами ты пользуешься?

— Я не пользуюсь духами, потому что у меня очень чувствительная кожа. Я даже пользуюсь гелем для душа и мылом без запаха.

Броуди почувствовал себя озадаченным. Неужели все эти недели ему мерещился исходящий от Лилы аромат? Именно его Броуди ощущал в тот день, когда в последний раз видел брата живым. Ярко светило солнце, в воздухе витала смесь ароматов сырого дерева и земляники. Броуди с братом собирали землянику для матери, желая таким образом загладить свою вину за разбитый графин с клюквенным вином.

Закрыв глаза, Броуди увидел перед собой Этана, который смеялся, откинув голову назад. Броуди отмахнулся от видения и от мысли о том, что аромат земляники, преследовавший его все эти недели, является своеобразным подарком от брата. Этан сразу бы сказал, что подобное наваждение неспроста, потому что верил в мистику. Броуди никогда не верил ни в сказки, ни в мистику. Кроме того, с воображением у него тоже были проблемы.

Скорее всего, Лила часто зажигает в своей квартире свечи с земляничным ароматом или пользуется земляничным шампунем, ведь только так она может источать подобный запах.

Броуди не намеревался вдаваться в подробности и расспрашивать ее, потому что устал.

Последнее, что он твердо произнес, прежде чем погрузиться в сон, было:

— Спокойной ночи, Лила.

Лила проснулась, почувствовав, что у нее замерз нос. Однако вокруг она ощущала блаженное тепло. Все трое: Броуди, она и Ворчунья лежали на кровати, укрывшись одеялом. Ночью, переворачиваясь на бок, Лила касалась рукой теплой груди Броуди, ощущая упругие мускулы.

Она посмотрела на лицо спящего Броуди, любуясь его полными губами, длинными ресницами, четкими линиями скул и подбородка.

Лила непроизвольно вздрогнула. В охотничьем домике было холодно, поэтому она зарылась глубже под одеяло. Ворчунья, поерзав, открыла один глаз, и Лиле показалось, что собака улыбается. Женщина высвободила руку, почесала грудь Ворчуньи, и собака довольно лизнула Лилу в лицо.