Альцест откусил от сигары кончик и выплюнул. Он мне сказал, что видел, как это делается, в одном фильме про бандитов. Мы очень аккуратно обращались со спичкой, чтобы её не сломать, и всё прошло отлично. Сигара была Альцеста, поэтому он закурил первым; он шумно вдохнул, и было полно дыма. Альцест очень удивился, когда после первой попытки он сильно закашлялся, и отдал сигару мне. Я тоже вдохнул, и, честно говоря, мне не очень это понравилось, и я тоже закашлялся.

– Ты просто не умеешь, – сказал Альцест. – Смотри! Я буду пускать дым через нос!

Альцест взял сигару и попытался пустить дым через нос, и от этого он закашлялся совсем ужасно. Я тоже попробовал, у меня получилось лучше, но от дыма очень сильно щипало глаза. Было здорово весело.

Мы передавали сигару друг другу, а потом Альцест сказал:

– Что-то мне не по себе, и есть совсем не хочется.

Он был весь зелёный, а потом его вдруг ужасно затошнило. Мы бросили сигару, у меня кружилась голова и немножко хотелось плакать.

– Я пойду к маме, – сказал Альцест и ушёл, держась руками за живот. Мне кажется, он даже не станет сегодня есть ромовую бабу.

Я тоже пошёл домой. Папа сидел в гостиной и курил трубку, мама вязала, а мне было совсем плохо. Мама забеспокоилась и спросила, что со мной, и я сказал, что это из-за дыма, но объяснить ей про сигару до конца я не смог, потому что меня сильно затошнило.

– Вот видишь, – сказала мама папе, – я всегда говорила, что эта твоя трубка отравляет воздух!

И с тех пор как я начал курить сигары, папе больше не разрешают курить дома трубку.

Учительница объяснила нам, что наш директор скоро уходит на пенсию. Чтобы отметить это событие, мы в школе готовим всякие потрясающие вещи, как в конце года, когда бывает раздача призов: придут мамы и папы, в большом классе поставят стулья и кресла для директора и учителей, и повесят гирлянды, и устроят сцену, чтобы показывать представление. А актёрами, как всегда, будем мы, ученики.

Каждый класс готовит что-то своё. Самые старшие будут показывать гимнастический этюд, все встанут друг на друга, а тот, что на самом верху, будет размахивать флажком, и все зааплодируют. Они уже делали это в прошлом году на раздаче призов, но вышло не очень хорошо, даже в конце с флажком не всё получилось, потому что они упали до того, как успели им помахать.

Класс, который на год старше нашего, будет танцевать. У них будут костюмы, как у крестьян, и сабо. Они встанут в круг, но, вместо того чтобы размахивать флажком, будут размахивать платками и кричать «опля!». Они тоже это уже делали в прошлом году, но это было не так здорово, как гимнастика, хотя, правда, никто не упал.

Ещё один класс споёт песню «Братец Жак», а один бывший ученик прочитает поздравление и напомнит, что только благодаря советам нашего директора он стал мужчиной и секретарём в мэрии.

Мы тоже замечательно выступим. Учительница сказала, что мы будем играть пьесу! Пьесу, как в театре или как по телевизору у Клотера, потому что наш папа пока ещё не хочет покупать телевизор.

Пьеса называется «Маль чик-с-пальчик и Кот в сапогах», и сегодня у нас в классе первая репетиция, учительница скажет, кто какую роль будет играть. Жоффруа на всякий случай пришёл в костюме ковбоя, который купил ему его богатый папа, но учительнице костюм Жоффруа не очень понравился.

– Я тебя уже предупреждала, Жоффруа, – сердито сказала она, – что не годится наряжаться в школу, как на карнавал. И между прочим, в нашей пьесе нет ковбоев.

– Нет ковбоев? – разочарованно спросил Жоффруа. – И вы называете это пьесой? Да это просто отстой какой-то!

И учительница поставила его в угол.

В пьесе речь шла об очень запутанной истории, я не до конца всё понял, когда учительница нам её рассказывала. Знаю только, что там был Мальчик-с-пальчик, который ищет своих братьев и встречает Кота в сапогах, и ещё там были маркиз де Карабас и людоед, который хочет съесть братьев Мальчика-с-пальчика, но потом всё хорошо кончается, и они все едят что-то другое.

– Итак, – спросила учительница, – кто у нас будет Мальчик-с-пальчик?

– Я, мадемуазель, – сказал Аньян. – Это главная роль, а я первый ученик в классе!

– Из тебя такой же Мальчик-с-пальчик, как из меня балерина! – захохотал Эд, и Аньян тут же заревел, а учительница поставила Эда в угол рядом с Жоффруа.

– Теперь нам нужен людоед, – сказала учительница, – людоед, который хочет съесть Мальчика-с-пальчика!

Я предложил, чтобы людоедом был Альцест, потому что он очень толстый и всё время ест. Но Альцест не согласился, он посмотрел на Аньяна и сказал:

– Лично я такое не ем!

Я впервые вижу, чтобы ему не нравилась какая-то еда, но, по правде говоря, у Аньяна действительно не очень аппетитный вид. Аньян обиделся, что его не хотят есть.

– Если ты не возьмёшь свои слова обратно, – возмутился Аньян, – я пожалуюсь своим родителям, и тебя выгонят из школы!

– Тишина! – прикрикнула учительница. – Ты, Альцест, будешь изображать толпу деревенских жителей, а кроме того, ты будешь суфлёром – станешь помогать своим товарищам во время спектакля.

Альцест очень обрадовался, что он будет подсказывать товарищам, стоящим у доски. Он достал из кармана печенье, положил его в рот и сказал:

– Лады, это сойдёт!

– Что за манера выражать свои мысли! – воскликнула учительница. – Ты что, не можешь говорить правильно?

– Лады, мадемуазель, – поправился Альцест, и учительница тяжело вздохнула. У неё что-то в последние дни вообще усталый вид.

Что касается Кота в сапогах, учительница сначала выбрала Мексана. Она ему пообещала, что у него будет красивый костюм, шпага, усы и хвост. Насчёт костюма, усов и особенно шпаги Мексан был согласен, но о хвосте он и слышать ничего не желал.

– Я буду похож на обезьяну, – обиделся он.

– Ну и что, – сказал Жоаким, – будешь выглядеть очень натурально!

И Мексан двинул ему ногой, а Жоаким дал ему оплеуху, и учительница их обоих поставила в угол и сказала, что Котом в сапогах буду я, а если мне это не нравится, то я сейчас же отправлюсь в угол вслед за остальными, и ей уже начинает надоедать эта банда негодников, и что ей жаль наших родителей, потому что для всех нас дело кончится каторгой, и тогда охранников там тоже можно будет только пожалеть.