всего. Эти сообщества ссорятся не из-за доступа к самой территории, а из-за имеющихся на этой земле ресурсов, которые, как правило, слишком разбросаны, чтобы защита всего участка имела практический смысл. Сильное сообщество может захватить либо территорию, либо ресурсы у менее многочисленного сообщества или одиночного животного. Однако не все млекопитающие воюют со своими ближайшими соседями. И сообщества бонобо, и сообщества афалин западного побережья Флориды привязаны к участкам, которые, в сущности, являются их частной собственностью, но почти не воюют, когда появляются чужаки. Такое размещение в границах без возведенных стен означает, что они сталкиваются с меньшей конкуренцией со стороны соседей[68].

Иногда нахождение в сообществе служит отчасти для того, чтобы защититься от нападок со стороны представителей собственного вида просто за счет сокращения числа взаимодействий и общения только с несколькими милосердными особями. Например, табун лошадей обычно состоит из взрослых особей обоего пола, однако некоторые табуны прекрасно обходятся без жеребца. Пословица «Известная беда лучше ожидаемой неизвестности» могла бы стать основным лозунгом таких табунов, состоящих только из кобыл, когда те примиряются с присоединением к ним самца. Независимо от того, насколько навязчив жеребец по отношению к кобылам, он способен отогнать бесконечный поток других надоедливых холостяков, сопровождающих табун[69]. У других видов члены сообщества проявляют желание спариваться с чужаками, и животные противоположного пола пытаются предотвратить подобные связи. Посторонний самец кошачьего лемура найдет в чужом стаде самок, стремящихся к спариванию с ним, если ему удастся пробраться не замеченным самцами-резидентами. Самка луговой собачки может отправиться на чужую территорию, чтобы пофлиртовать, несмотря на то что на нее нападут, если обнаружат за этим занятием.

И наконец, последнее преимущество сообществ заключается в их внутреннем разнообразии. Объединение особей полезно не только потому, что это лишние глаза и уши, острые зубы и крепкие челюсти: разные сильные стороны членов сообщества компенсируют их индивидуальные недостатки. Обезьяна с плохим зрением или поврежденной конечностью, или просто плохой добытчик, может следовать по пятам за теми, кто обладает острым зрением и здоровыми конечностями, и извлечь из этого пользу, даже когда сильные особи не собираются специально помогать слабым. Слабые животные тоже способны выполнять определенную социальную роль, скажем, присматривать за малышами.

Отношения внутри сообщества

Во время всех этих занятий – от уклонения или борьбы с хищниками и врагами до защиты от нападок, поиска ресурсов или брачных партнеров, сбора плодов и другого корма, хорового пения и обучения – появляются возможности для сотрудничества между животными и альтруизма. Несмотря на то что характеристикой, объединяющей сообщества, является идентификация как члена сообщества, а не кооперация, сотрудничество определенно может быть преимуществом жизни в сообществе, даже когда участники сообщества по-разному оценивают, что происходит, или когда готовность прийти на помощь касается далеко не каждого. Эгоизм, как в случае гусениц, которые прячутся друг за друга, чтобы не стать чьим-то обедом, редко является основным мотивом для объединения с другими. Но тот факт, что члены сообщества считают своим долгом предпринять такие опасные действия, как попытка павианов всем стадом наброситься на леопарда, указывает на совпадение интересов, хотя у некоторых видов такие союзы более развиты или более широко распространены, чем у других.

Многие случаи установления связей внутри сообщества, таких как личные социальные сети, на которые указывает число Данбара, зависят исключительно от индивидуума. Часто ближайший союзник и лучший друг – это член семьи или потенциальный сексуальный партнер, но не всегда. И волки, и лошади обращаются к особенно уважаемым компаньонам за утешением и поддержкой[70]. Подобным образом львицы, которые растят детенышей в одно и то же время, создают тесное партнерство, называемое яслями. Часто завязавшаяся еще в детстве дружба между самцами афалины, парой детенышей от разных матерей, сохраняется всю жизнь: они вместе ухаживают за самками и отгоняют соперников-самцов.

Тесная дружба и сеть союзников не гарантирует, что жизнь в обществе будет безоблачной, как стало ясно из предыдущей главы. Не каждый человек может себе позволить квартиру в пентхаусе, и не каждый волк – главный в стае. Сообщества могут стать настоящей ареной социальной, а иногда и физической борьбы, и на кону – доля каждого индивидуума в объеме групповых ресурсов. Животные часто остаются верными сообществу, несмотря на борьбу за власть и огорчения, боль и травлю, держась за предоставляемые наряду со всем этим возможности: каждый борется за собственный вариант «американской мечты». Для кого-то этот процесс оказывается более трудным, чем для других. Разной властью могут обладать не только разные сообщества, но и разные особи внутри сообществ. Контроль со стороны доминантных особей, часто находящихся на вершине социальной иерархии, представляет серьезную помеху для достижения успеха во многих сообществах приматов и вызывает сильный психологический стресс[71]. Такая же ситуация наблюдается у пятнистых гиен – единственного вида гиен, образующих сообщества. В частности, большинство альфа-самцов пятнистых гиен обладают пенисом меньшего размера и у них вырабатывается меньше тестостерона по сравнению с их жестокими сородичами женского пола (у самок имеется анатомическая структура, относящаяся к наружным половым органам, которая называется псевдопенисом), а статус самца настолько низкий, что любой щенок может отогнать его от пищи[72]. Если рассматривать в сравнении, то саванные слоны, афалины и бонобо ведут идиллическую жизнь, но они тоже сталкиваются с разногласиями: с непопулярными слонами плохо обращаются сестры, дельфины дерутся за брачных партнеров, а мать бонобо вмешивается, чтобы отпугнуть любых самцов, донимающих ее сына, когда тот пытается спариться с самкой.

У доминантного положения есть свои преимущества, даже для тех, кому не удалось этого добиться. Безусловно, как только иерархия установлена исходя из физических и умственных дарований каждого индивидуума (а у некоторых видов – на основе статуса его матери), конфликт может быть исчерпан, что является наградой для всех. Если положение особи определено, то обезьяна с низким статусом может прекратить тратить время на конфронтацию с особями, занимающими более высокое положение, и сосредоточиться на улучшении своей позиции среди находящихся на той же ступени, может быть, таких же несчастных. Не примирившись со своим положением, члены сообщества изнуряли бы себя. Человеческие общества, так же как и сообщества животных, распались бы на кусочки в условиях всеобщей неослабевающей борьбы за достижение успеха[73].

Кажется, что и дружелюбный бонобо, зависящий от защиты своей матери, и павиан, испытывающий стресс из-за своего социального положения, живут по принципу Майкла Корлеоне, озвученному в фильме «Крестный отец. Часть 2»: «Держи своих друзей близко, а врагов – еще ближе». В рамках предсказуемого состава сообщества животные могут следить и за друзьями,