Похоть и Лень попятились, и на их лицах промелькнула вспышка страха. От жара бушующего пламени у них на лбу выступил пот.

Это был первый раз, когда моя магия произвела огонь, способный нанести урон. И это было уместно, потому что я хотела смотреть, как они горят.

Огонь потрескивал и трещал, ему нужно было куда пойти, чтобы уничтожить.

Я взглянула на картину, возле которой стояла Похоть, и моя магия тут же среагировала, каждый бутон розы врезался в холст, поджигая его.

Жадность выкрикнула команду, и демон шагнул вперед, схватив с буфета кувшин с водой. Ему не нужно беспокоиться. Я молча приказала пламени отступить, встречаясь с каждым из их широких взглядов, когда воздух пропитался ароматом обугленного холста. Возможно, моя сестра была права. Может быть, пора демонам бояться меня для разнообразия.

— Извините, мой характер взял верх надо мной.

Я схватилась за юбки и развернулась на каблуках, следуя за дрожащей служанкой из комнаты. Я только что вернула свою сестру, и это будет самый холодный день, который когда-либо знал Ад, прежде чем я позволю причинить какой-либо вред. Лживая, коварная негодяйка, какой бы она ни была, она была моей кровью, и я буду защищать ее каждой своей каплей, заслуживает ли она моей верности или нет.

Пять

— Я не буду просить тебя не строить свои планы, — сказал Гнев, когда мы скрылись в нашей комнате для гостей, и он наложил оберег, чтобы сохранить наш разговор в тайне. — Только будь осторожной.

— Как ты мог… Что?

Я тут же остановилась и обернулась, уставившись на него. Я с трудом могла поверить, что он говорил мне игнорировать его же королевский приказ. Он пристально посмотрел на меня, и тогда я поняла; он сам замышлял это. Я вспомнила его осторожную формулировку: если будет обнаружено, что какой-либо официальный член семи Домов Греха укрывает осужденную, не уведомив меня о ее поимке, они тоже должны быть казнены. Гнев прекрасно понимал, что, пока наш брак не завершен, я еще официально не являюсь членом какого-либо Дома Греха, и его королевский указ вообще ко мне не относится.

Мои глаза горели от непролитых слез. Хорошо это или плохо, но он был моей парой и охранял мои интересы. Вот только этот указ усложнял один аспект: он не мог сам непосредственно помогать в моем расследовании, иначе он нарушил бы свою же клятву. Вся моя ярость испарилась.

— Твои братья захотят лишить тебя головы, если узнают о твоих коварных схемах.

— Это будет не в первый раз. — Его улыбка была хищной. — И явно не в последний. Ты забываешь, что их гнев только подпитывает мою силу. Приветствую их попытки войны.

Я подошла и крепко обняла его. Его руки автоматически обвились вокруг меня, обняв сзади, и я счастливо выдохнула.

— Ты один хитрый, великолепный демон. И я рада, что ты мой. Даже если бы я просто хотела задушить тебя.

— Или сжечь меня? — Гнев казался довольным, а не обеспокоенным моей демонстрацией силы.

— Мне очень жаль, если эта потеря контроля вызовет у нас сложности.

— Не вызовет. А даже если и так, мне нравится твой гнев.

Теперь, когда я обуздал свою ярость, я сосредоточилась на том, что мы только что узнали об убийстве. Некоторые части этой истории мне не понравились, но я не могла точно определить, почему.

— Ты знаешь что-нибудь о прошлом Весты?

— Только то, что Жадность специально искал ее несколько лет, прежде чем она пришла в его Дом. Мы не часто делимся секретами, касающимися нашего ближайшего двора, так что больше я ничего не знаю.

— Зависть?

Гнев медленно выдохнул, раздумывая.

— Он может знать со своими шпионами. Но у меня есть свои, и они так и не выяснили, почему Жадность хотел, чтобы Веста командовала его армиями.

— Это странно, не так ли?

— В зависимости от скрытых талантов или магии, которыми она обладала, вполне логично, что он пожелал этого. Его грех толкает приобретать вещи, которые вызывают жадность, включая демонов.

И все же Лень упомянул, что существует несколько разных видов крови.

— Она была демоном?

— У меня нет оснований полагать иначе. —   Гнев уперся подбородком в мою голову, прежде чем поцеловать ее. — Что ты думаешь?

— Что, возможно, она была кем-то другим, а не демоном. Почему бы еще Жадности не рассказать, из-за чего она такая особенная и ее нельзя заменить? И почему было так много крови оборотня?

— Во время такой жестокой драки кровь должна была остаться как у нападавших, так и у жертвы.

— Я это понимаю. Но Веста была разорвана в клочья. Даже если бы она сильно навредила волку, она бы потеряла больше всего крови — крови демона…

— Это верное замечание. Но сила крови оборотня подавляет наши чувства. Это похоже на запах сильного вяжущего средства. Если ты чувствуете аммиак, то постарайся уловить какие-либо нотки под ним, он всегда будет доминировать.

— Кровь и кости. Все, что нужно сделать, чтобы избежать наказания за убийство, — это облить место происшествия кровью оборотня.

— Это одна из причин, по которой оборотни не хотят иметь ничего общего с демонами и вампирами. Раньше на них охотились именно по этой причине.

Моя губа скривилась от отвращения. Неудивительно, что волки презирали и вампиров, и демонов.

Отложив эту ужасную часть истории в сторону, я подумала о других жизнеспособных вариантах для данного убийства.

— Если бы мы поговорили с семьей Весты, возможно, мы могли бы узнать информацию о том, кто может причинить ей вред. С которым она могла проводить время вдали от Жадности, когда не тренировала его армию. Если бы мы знали, чем она занималась помимо своих обязанностей, у нас могла бы быть прочная нить, по которой можно было бы проследить.

— Посмотрю, что я смогу узнать, когда подпишу присягу. — Он провел рукой по моему позвоночнику медленными, любовными движениями. — Кстати об этом. Позже нам нужно будет найти предлог, чтобы ты пропустила клятву крови. Если ты подпишешь этот договор, даже мои интриги не будут иметь значения.

Я положила голову ему на грудь, размышляя.

— Ну, они, конечно же, знают, что я была в ярости на тебя, когда мы уходили. Что, если мы спустимся в один из игровых залов, и я выпью слишком много вина из черники? Я не опьянею по-настоящему, а если и опьянею, ты можешь прогнать это магией, как ты сделал, когда проверял меня на чревоугодие. Я устрою ужасную сцену, и ты