— Скажи мне, о ком из работников замка ты переживаешь? — спросил он.

— А почему это интересует тебя? — ответила она вопросом на вопрос. — Ты такой же, как все мужчины, — просто хочешь, чтобы все увидели, какой ты крутой. — Помолчав, она нехотя проронила: — Ну, я переживаю за Тима, например. Он работает в саду.

— Я уже успел познакомиться с Тимом. Он выгнал меня из твоей теплицы.

Всего одним словом Кам словно вернул Агнес в те дни, когда ей было двенадцать лет. Разом нахлынули воспоминания. Вот она свернулась калачиком в кресле, а Кам сидит на полу, на старом ковре, привалившись спиной к стене. Зимнее солнце согревает их сквозь стекло. У них в руках огромные кружки горячего шоколада и булочки с сосисками…

— Что ты делал в теплице? — спросила она.

— А ты как думаешь? Я искал тебя после того, как ты столь неожиданно ушла. Значит, ты все еще пытаешься вывести новые сорта роз? И как, получается?

— Пара моих сортов была зарегистрирована Королевским садоводческим обществом. Первый — махровая роза с приторно-сладким ароматом, за что ее очень любят пчелы. Я назвала этот сорт «эмма придо» — в честь моей мамы.

— А второй?

— А второй сорт — это кремовая роза «дженни фолкнер» — в честь твоей мамы, которая всегда была очень добра ко мне.

С таким видом, словно Агнес ударила его кирпичом, Кам пробормотал:

— Не знаю, что и сказать.

— У меня есть одна такая роза в горшке. Ты можешь подарить ее своей маме, если считаешь, что она примет от меня этот подарок.

— Я… да… но ты должна вручить его сама.

Агнес ощутила, как душу наполнила радость и надежда.

— Мне бы хотелось это сделать.

Он коротко кивнул, а затем спросил:

— Куда ты вчера ездила?

Что ж, воспоминания окончены, пора возвращаться к делам, но Агнес пока не собиралась рассказывать Каму о своих планах продать драгоценности матери. Сначала нужно точно узнать, сколько можно за них выручить и хватит ли этой суммы для спасения замка.

— Ты доел обед, прежде чем отправиться на мои поиски? — спросила она, сознательно сменив тему.

Кам немного помолчал, раздумывая, стоит ли настоять на ответе, но решил этого не делать.

— Я не рискнул съесть блюда, приготовленные Джейми. У меня было чувство, что он плюнул в мою тарелку, прежде чем подать ее на стол.

Агнес улыбнулась:

— А что ты ответил на его требование относиться ко мне как к леди?

— Что я знал тебя, прежде чем ты ею стала.

— Так и знала!

— Но это правда.

— Можно подумать, ты всегда был идеальным джентльменом!

— Моей маме нравились хорошие манеры, — возразил Кам.

— Что-то я их у тебя не заметила, когда в первый раз увязалась за тобой!

— Я велел тебе проваливать домой, но от тебя невозможно было избавиться, даже с помощью грубости.

— Ты не очень-то старался от меня избавиться, особенно когда я предложила тебе булку с начинкой из бекона и яичницы, которая должна была стать моим завтраком.

— Хотел бы я съесть это сейчас!

— Надо было остаться и пообедать. Джейми слишком гордится своей работой, чтобы плевать в твою еду. У него грубая внешность, но душа очень добрая. Хотя на предыдущем месте работы он повздорил со своим боссом, и его выгнали.

— Повздорил?

— Ударил босса, когда тот приставал к молодой официантке.

— Он так поступил? Черт, а я так старался не испытывать к нему симпатию.

— К сожалению, он сломал боссу челюсть, за что получил условный срок, и теперь Джейми нужно держаться подальше от неприятностей, а у нас здесь тихо.

— Думаю, его держит тут не только желание пожить в тишине.

Агнес молчала, ожидая, пока Кам закончит фразу, но он сменил тему:

— Расскажи мне о Тиме.

Она нахмурилась от его резкого тона.

— Что ты хочешь о нем знать?

— Как ты его нашла? — спросил он более мягко.

— Это он нашел меня. Мать Тима приводила его в сад не реже, чем раз в неделю. Тим был очарован растениями, но особенно розами и моими попытками вывести новые сорта. Так как он все равно постоянно околачивался здесь, я спросила его, не хочет ли он помогать в саду несколько часов в неделю в обмен на специальный пропуск, который позволит ему и его матери приходить в замок в любое удобное для них время.

— Это не деловой подход.

— Напротив, большинство владельцев просторных особняков и больших садов привлекают добровольцев, чтобы те пропалывали сорняки и косили траву. Когда я разберусь со всеми проблемами, создам общество друзей замка Придди-Касл.

— Но труд добровольцев обычно не оплачивается, — отметил Кам. — А Тим сказал мне, что ты платишь ему неплохую зарплату.

— Вы двое, похоже, о многом успели поговорить.

— Да, прежде чем он вывел меня из той части сада, где, по-видимому, мне нельзя находиться.

— Тим пытается меня защитить.

— Как и все остальные мужчины, встречающиеся на твоем пути.

— Не все, — возразила Агнес. — Из-за тебя я заработала немало царапин и ссадин.

— Но я же спас тебя от многих бед. Ты могла утонуть, пытаясь переплыть реку, не будь меня рядом, чтобы остановить тебя. А ты даже не поблагодарила! Ты повела себя как избалованный ребенок и подвергла опасности нас обоих.

— Да… мне очень жаль. Спасибо тебе, Кам.

— Пожалуйста, — сказал он так тихо, что Агнес еле расслышала.

Несколько мгновений оба сидели молча, наконец Кам напомнил:

— Ты рассказывала мне о Тиме.

— Тим… Он приходил каждый день, будто на настоящую работу, и мне пришлось платить ему. Я была бы еще щедрее к нему, если бы могла себе это позволить. Он знает все сорта роз, относится к каждому растению как к другу. И мне нравится, как он разговаривает с травой, когда ее косит: «Не беспокойся. Это то же самое, что для человека подстричься».

Кам с трудом сдержал улыбку.

— А как он справляется с огородом? Не отказывается ли выкапывать морковь и срезать капусту?

— К овощам Тим относится иначе. Он тоже дарит им всю свою любовь, пока они растут, но считает, что срезать капусту — это то же самое, что срезать цветы. Все растения выполняют свою роль в естественном порядке вещей.

— Значит, он твое сокровище?

— Сокровище?

— Так твоя бабушка называла мою мать — «мое сокровище».

Улыбка на лице Кама резко погасла, и Агнес снова остро ощутила застарелую вину. В мозгу мелькнуло: «Из-за меня бабушка потеряла свою единственную подругу и союзницу».