— Так что, отпускать пленницу?

— Да, завтра и выпускай. Птичка с клетки улетит, птичка в клетку залетит, — адрес Лоркиного деда выяснил? — спросил Артур, вставая и пожимая на прощанье руку следователя.

— Да, как обещал, — Владимир Иванович порылся в своём портфеле, достал блокнот и вырвал из него листок с адресом дачи Григория Аркадьевича, — Артур, я понимаю, мы друзья, но я свою работу сделал.

— Завтра доделаешь дело, получишь лавэ. Я тебя, когда обманывал?

Перед зданием полиции Артура ждал новый «Мерседес». Водитель предусмотрительно открыл дверцу перед хозяином.

— Давай домой и набери мне Молота.

Дав Молоту распоряжение поехать на дачу к деду Лоры и проверить не там ли прячется Денис, он добавил:

— Ему негде прятаться, если он там, тащите его в клуб, знаешь, куда поместить дорогого гостя. Да сильно не обрабатывайте, он мне ещё пригодится.

Артур, всего лишь лет на пять старше Дениса, но цену себе знает. А чтобы таких типов было достаточно для ведения его дела, Артур знает, что делать. До поры до времени этих животных надо подкармливать, удерживать на плаву любым способом. Дать в долг. Не сразу большую сумму. Сначала понемногу. И сочувствовать, сопереживать, просить бросить играть. Но тут, же давать денег ещё на пару фишек, чтобы отыграться. В ход идёт всё. Травка, можно, что и посущественней. А когда колесо азарта затягивает «клиента» в свой водоворот и он прочно увязает в долгах, тогда накидывать проценты, а к должнику прикрепить вышибал. Они хорошо знают свою работу. А в счёт долгов идёт всё: дома, машины, квартиры должников, жильё родителей, жён, детей. Артур своё забирает всегда.

И в случае с Денисом он не сомневался. Правда, у него уже ничего дельного не осталось. Но есть молодая жена. Помимо клуба Артур занимался перепродажей девушек в публичные дома за рубеж и не забывал родные бордели. Попавшихся на его уловки симпатяшек он сортировал. Отбор проводил лично и по его критериям кто-то из девушек оставался в России, а кто-то переправлялся в Турцию. А девушек «конфеток» можно продать с хорошим своим интересом не только за рубеж. Они стоят и здесь не дёшево. Недавно Артура свели с очень солидным человеком, который обслуживает людей «высшего класса». Пока он с Артуром, через губу разговаривает, но это пока не получил стоящий товар. Так, что каждый занимается своим делом. А своё дело Артур знает хорошо. Кто-то с лёгкостью проигрывает свои и не свои деньги. А кто-то взращивает эти купоны, ждёт всходов, и только потом добросовестно их стрижёт. Так что своё дело Артур знает отлично.

Утром следующего дня приехал на дачу примчался Григорий Аркадьевич. Увидев зятя, он бросился на него. Схватил его за грудки. Варвара Ивановна попыталась разнять мужчин.

— Вы можете мне объяснить, что произошло?

— Объяснить? Вот ваш сын пусть объяснит! Как он посмел в очередной раз предать Лору? Пусть объяснит, почему он здесь, а моя девочка в тюрьме!

— Григорий Аркадьевич, я сейчас всё вам объясню, — но Григорий Аркадьевич в ярости бьёт кулаком Дениса в лицо.

Денис пошатнулся от удара, но не удержался на ногах. Он провёл ладонью по лицу, вытирая кровь с разбитой губы. С криком к нему подбежала Варвара Ивановна. Она попыталась вытереть сыну кровь, но он отвёл её руку в сторону, встал и усадил мать в кресло.

— Ужас! Что происходит? Что случилось?

Григорий Аркадьевич встал у окна рукой он держался за сердце. К нему подошёл Денис.

— Вы можете убить меня и будете правы. Я сам сдох бы. Но этим Лоре не поможешь.

— Поэтому ты упрятал мою девочку в тюрьму, — обессилено сказал он зятю.

— Я виноват перед вами, перед Лорой.

— Надо же, какое раскаяние! Ничего нового.

— Я виноват. Я сам не понимаю, как вышло. То есть, я понимаю, что обкурился, донюхался до чертей. В общем, они пригрозили, если денег не будет забрать Лору. Она не должна к ним попасть! Понимаете! Они страшные люди.

— Не должна, говоришь? Ну, ты и сволочь! — Григорий Аркадьевич схватил его за грудки и поднял руку, чтобы ударить Дениса.

Денис перехватил его руку, послышался тихий плач Варвары Ивановны

— Григорий Аркадьевич, прошу вас. Успокойтесь. Потом мне врежете. Сейчас не до этого.

Григорий Аркадьевич схватился за сердце. Денис помог ему сесть на диван, ослабил галстук и расстегнул верхние пуговицы рубашки. Варвара Ивановна, нервно накапала сердечные капли в стакан для Григория Аркадьевича. Он выпил лекарство и отстранил руку Дениса.

— Говори…

— Артур полнейший отморозок. Если он что задумал, то обязательно получит. Ему давно Лора нравилась. И я уверен, он меня, дурака, специально подсадил и на травку, на кокаин.

— Ты не дурак, ты подленький приживала — устало сказал Григорий Яковлевич, — мерзавец, по твоей наводке соседку убили?

— Какую соседку? — Денис встал за спинкой роскошного дивана, стоящего посередине большого зала с камином.

— Какую соседку, — испуганно продублировала вопрос сына мать.

— Какую? Где коллекция? — ещё громче спросил Григорий Аркадьевич и с силой ударил по рядом стоящему комоду. Удар был такой силы, что упала фотография погибшего сына с невесткой. Он поднял с пола фотографию, стряхнул с рамки разбитое стекло и сразу как-то обмяк, успокоился и обессилено упал в большое глубокое мягкое кресло.

— Какая соседка, какая коллекция, Дэнис, — всё ещё повторяла Варвара Ивановна, еле шевеля синими губами.

— Барбара Ивановна, — глядя на фото детей, медленно с расстановкой заговорил вдруг Григорий Аркадьевич, — как мне надоело ваше позёрство, если бы вы знали.

Варвара Ивановна, закрыв ладонями лицо, заплакала навзрыд. Денис обхватил голову руками. У Варвары Ивановны полились слёзы, а Денис, закрыв ладонями лицо, опустил голову, лихорадочно соображая, когда и как он мог подставить Илону Павловну. Он же никогда не вспоминал о коллекции соседей и никому не говорил о том, что видел.

В этом году зима в Москве переборщила с осадками. Можно представить какие бурные потоки воды москвичей ждут весной. На протяжении нескольких лет, зима была почти без снега. А нынешняя с большими сугробами, со скрипом на заснеженных тропинках. Одно не радует. С появлением стеклопакетов в окнах домов, перестали замерзать стёкла и современные дети не знают что такое замысловатые морозные узоры на окнах. В детстве я могла часами смотреть на снежинки, пытаться их изобразить на бумаге. Проделывать своим дыханием маленькие круглые окошки на стекле и сквозь них наблюдать за дворовой жизнью.

Решив прогуляться по заснеженным дорожкам, от отделения полиции я пошла пешком до указанной следователем улицы. Да и находилась она в квартале от моего дома. По дороге на лавочке около одного из подъездов я заметила закутанную в тёплую шаль старушку. Она сидела на специальной подушечке, ноги бабушки были обуты в тёплые валенки, на руках пуховые варежки ручной вязки. Старушка так смотрела на меня, будто боялась, что я проскочу мимо неё.