Мгновение Розмари изумленно смотрела на него, не веря, что он обвиняет ее. Он глядел на нее с ледяным гневом и презрением и ждал ответа.

Розмари выпрямилась и вскинула голову.

— Хорошо, раз уж мы решили говорить начистоту, — начала она, пытаясь унять дрожь в голосе. — Мы действительно беседовали о лесе и о лесничих, в том числе и о вас. А почему бы и нет?

— И правда, почему? Вы сказали мне все, что я хотел услышать.

Он отодвинул стул и, оставив чашку нетронутой, направился к дверям.

Розмари, дрожа и с трудом сдерживая слезы, допила кофе и вышла тоже. Сначала она не могла думать трезво, не верила тому, что случилось. Но ей пришлось собраться с мыслями и отправиться на утренний обход пациентов. В течение дня образ Мэтта то и дело вставал у нее перед глазами, и выражение гнева и презрения резало ее по сердцу точно ножом. Она с трудом дождалась конца дня и оказалась в кресле своей гостиной со стаканом шерри в руке, который налила для нее Денни.

— Дитя, ты выглядишь усталой, — заметила женщина. — Что случилось?

Розмари выпила шерри, откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Ей не хотелось говорить. В голове было пусто, в горле стоял комок. Но Денни участливо глядела на нее, и надо было что-то ей ответить.

— Ничего не случилось, кроме… — Розмари не могла продолжать.

Денни коснулась ее плеча:

— Ничего. Отдыхай. Может, потом захочешь поговорить. Пойду приготовлю ужин. Нас только двое. Твой отец уехал полчаса назад.

Розмари поблагодарила. Ее отец ужинал у мистера Уэстлейка, и это напомнило ей тот вечер, когда Мэтт был у них. С мистером Уэстлейком не случился удар. Всего лишь мышечное перенапряжение. Розмари принялась вспоминать весь разговор с Мэттом, особенно то, что касалось его рождения и воспитания. И тут Денни вновь дотронулась до ее плеча. Розмари вздрогнула.

— Ты задремала, милая. Прости, что разбудила тебя, но ужин готов.

— Денни, быть с тобой — утешение, — улыбнулась Розмари.

Внезапно она почувствовала, что проголодалась.

— Тебе нужен муж, чтобы он ухаживал за тобой, — заявила Денни.

— Если бы у меня и был муж, вряд ли он стал бы готовить для меня ужин.

— Этого и не надо. Готовить может любой. Тебе нужны утешение и общество. Каждой женщине это нужно.

— А тебе? — спросила Розмари, пытаясь перевести разговор на другую тему.

Денни уставилась в тарелку.

— Обстоятельства бывают разные, — тихо ответила она. — В любом случае мне это тоже нужно, но пока я совершенно счастлива и довольна тем, что ухаживаю за тобой и твоим отцом. Сейчас меня больше заботишь ты.

Розмари благодарно взглянула на нее:

— Все в порядке, Денни. Просто у меня был тяжелый день.

— Возможно, но ты выглядишь очень усталой уже несколько дней подряд. Думаю, это имеет какое-то отношение к новому лесничему Мэтту Уиндборну.

— Денни, я тебе уже говорила, ты для меня как мать. Только ты могла сказать такое и продолжать спокойно есть.

— Хочешь сказать, что только мне это может сойти с рук? Я заметила, что ты не стала отрицать.

— А какой в этом смысл? Ты ведь меня хорошо знаешь.

— Я знаю, когда что-то не так. И я знаю, когда женщина влюблена.

— Денни, разве это так заметно? Надеюсь, что нет.

Денни быстро покачала головой:

— Нет, нет, милая, конечно нет. Только мне. Я женщина, и я знаю тебя с детства, не забывай. Ты и твой отец — вся моя жизнь.

— Знаю, но разве тебе самой иногда не хочется иметь свой дом?

Денни покачала головой:

— Это мой дом. Другой мне не нужен.

Внезапно Розмари поняла, что Денни тоже влюблена в ее отца, возможно, уже давно. Предложит ли он когда-нибудь ей стать его женой? Когда они пили кофе в гостиной, Денни опять завела разговор о Мэтте:

— На днях мы с твоим отцом говорили, какой он хороший человек. И кажется, другие его тоже любят.

Розмари улыбнулась:

— Я рада это слышать.

Денни посмотрела на нее:

— Что случилось сегодня, Рози?

— Не сегодня. Просто с самого начала у нас все не ладится.

— А теперь ты влюбилась, а он нет. Это придет, Рози, я уверена.

— Вряд ли. — Розмари поведала Денни о разговоре в кафе. — Очевидно, он думает, что я действую против него, передаю инспектору сплетни, которые собрала от Хью и Джерри.

— Нет, ты ошибаешься.

— Если бы! И кроме того, есть Лидия Бринли.

— И что она?

— Она его подруга. Я несколько раз видела их вместе, и она заходила к нему в дом, скорее всего, не в первый раз.

Денни нахмурилась:

— Знаешь, Рози, можно сложить два и два и получить в итоге пять.

Розмари покачала головой:

— Я ему даже не нравлюсь.

— В это я поверить не могу. Но одно я знаю: в лесу происходит что-то странное. Твой отец обмолвился парой слов. Конечно, может показаться, что ты специально проговорилась инспектору. Ты дружишь с лесничими, инспектор приходил к нам в дом…

— И Мэтт видел меня с ним в Линдхерсте. Больно думать…

— Да, милая, знаю. Но ты не можешь винить его. Он тебя не знает, не догадывается, что ты к нему испытываешь, и возможно, ему тоже больно. Боюсь, люди склонны делать поспешные выводы.

— Может быть. Дело в том, Денни, если он думает, что это я все передаю инспектору, то кто-то это делает за моей спиной, а это не очень приятно. Заметь, если инспектор порядочный человек, он не станет слушать сплетен. И все же…

— Неплохо бы попытаться узнать, кто именно все рассказал ему, — предложила Денни.

— Я и представить этого не могу.

— Может, Лидия Бринли?

Розмари в недоумении уставилась на Денни, потом рассмеялась:

— Не говори глупостей, Денни. Она подруга Мэтта, может, даже больше… Кроме того, откуда ей знать, что происходит? Она не общается с представителями властей.

— А Хью или Джерри?

Розмари нахмурилась:

— Денни! Как ты можешь такое говорить? Это невозможно. Я их очень хорошо знаю.

— Иногда я думаю, можно ли действительно хорошо знать другого человека, — произнесла Денни.

— Может, ты и права, но только это ужасно, и я сделаю вид, что ничего не слышала.

— Как скажешь. Конечно, надо подумать о добром имени Мэтта. Неужели ты веришь, что он такой плохой лесничий, каким они пытаются его представить?

— На что ты намекаешь, Денни?