– Да ты скоро купишь себе новую хорошую машину. Такую же, на какой твой Костя шефа катает, или даже лучше. В любую погоду с полуоборота р-раз – и поехал. И никакой гололед не страшен. И по фигу мороз.

– Да иди ты, – сказал Сидоров.

– И машину, и все, что захочешь, купишь, дядя Толя. Но только если мы пойдем правильным путем, верный мой товарищ.

И Богема ободряюще похлопал обмякшего Сидорова по плечу.

* * *

Душевные метания Сидорова совсем не вписывались в планы Богемы. Накануне ему позвонила Настя и передала просьбу Вадима Ивановича посетить их загородный дом для обсуждения вопросов по квартирнику. Звонок был неожиданным. Богема, конечно, о нем мечтал, но, особенно не надеясь, готовился, выждав время, позвонить сам, чтобы напомнить о себе. А тут такая удача!

Темным зимним вечером он приехал по указанному адресу. Светящийся двухэтажный особняк был обнесен трехметровым кирпичным забором. Такие кирпичные заборы тянулись по всему микрорайону здесь и там, своей неприступностью предполагая за собой роскошь и богатство. Мужик в валенках, в полушубке с высоко поднятым воротником и лохматой шапке открыл в глухих, железных воротах калитку и повел Богему по очищенной от снега широкой аллее, вдоль которой громоздились сугробы с торчащими из них голыми деревьями. Под белым светом фонарей детская снежная горка блестела ледяной дорожкой. Мужик молча довел Богему до крыльца и остался стоять у ступенек в ожидании, когда гость войдет в дом. В просторной, теплой прихожей Богему встретила Настя в красивом, ярко-голубом спортивном костюме. Витя разулся, снял куртку и вошел в круглую гостиную, в которой вокруг круглого, полированного стола стояли кожаные кресла. В одном из них сидел Вадим Иванович, красная футболка обтягивала его мощные плечи, руки, пухлый живот. Он привстал и пожал Богеме руку:

– Вадим.

– Виктор.

– Чай, кофе? – спросил Вадим Иванович. И добавил: – Пиво, водка?

– Спасибо, ничего не надо. – Богема, присаживаясь в кресло напротив, улыбкой дал понять, что шутку оценил. – Я бы сразу к сути дела.

– Годится, – сказал хозяин. – Настя рассказала мне о мероприятии, которое вы предлагаете. Идея неплохая, и я, в принципе, не против. Но хотел бы кое-что скорректировать.

Витя был весь во внимании. Настя тоже села в кресло. Богема заметил, что она беспокойно поглядывала на Вадима Ивановича, была серьезна и резка в движениях.

– Я вижу это таким образом, – продолжал Вадим Иванович. – У нас будет скоро праздник, а именно – у Насти день рождения.

– Да причем тут мой день рождения? – недоуменно спросила Настя, и видимо, уже не первый раз.

– Погоди, Настасья. – Вадим Иванович предостерегающе выставил перед ней свою ладонь. – Давай сначала я скажу, а потом будем обсуждать. Итак, на день рождения, естественно, съедутся гости, друзья-товарищи. Будет застолье, посидим, выпьем, закусим, поговорим, а потом все поднимутся в зал. Теперь пойдемте со мной.

По широкой лестнице, застеленной ковровой дорожкой, они втроем поднялись на второй этаж. Вадим Иванович распахнул двухстворчатые резные двери, защелкал где-то в темноте выключателями, и перед Богемой озарился яркими огнями великолепный паркетный зал с необъятной театральной люстрой под высоким потолком, картинами на стенах и классическим черным роялем. «Для презентации лучше места не найти», – подумалось Богеме.

– Да у вас тут целый музей! – воскликнул он.

– Ага, музей, – небрежно согласился Вадим Иванович. – Так вот, в этом углу мы картины уберем, а развешаем ваши, ну, которые написаны в буквальном смысле этого слова. А в другом углу мы поставим ширмочку, там будет находиться наготове ваш художник. Сначала мы представим гостям портреты и расскажем, каким образом они выполнены. Гости, конечно, не поверят, а мы им: не верите, ребята? Желаете убедиться? Пожалуйста! Заводим гостя за ширму, а там художник делает его портрет. Уверяю вас, это будет очень прикольно.

– Вадим, ты предлагаешь ерунду. И это не смешно, – сказал Настя.

– Ну вот, конечно, я предлагаю ерунду. А вы что предлагаете? Научно-практическую конференцию на тему «Мочеиспускательная живопись: новый художественный метод, вопросы и проблемы»? Да еще хотите и журналистов пригласить? Настя, я – бизнесмен, меня в городе и области каждая собака знает. Я – депутат, в конце концов. Ты что, меня опозорить хочешь?

– Вадик, о каком позоре ты говоришь? – недоумевала Настя. – Речь идет о настоящем искусстве. Ты же сам удивлялся и восторгался нашими портретами. Они же тебе понравились! Помнишь? Или уже забыл?

– Допустим, понравились, – неохотно подтвердил Вадим Иванович. – Мне многое, что нравится. Например, ты нравишься, но я же не устраиваю в связи с этим пресс-конференцию.

– Значит, еще мало нравлюсь, – засмеялась Настя. – Ладно, мы тебя выслушали, теперь послушаем Виктора, как он это всё видит. Но давайте спустимся в гостиную, там теплее.

«Всё-таки миром правят женщины, и это иногда хорошо!», – подумал Витя.

Они вернулись в гостиную и вновь уселись в кресла.

– Всё-таки горячий чай нам не помешает, – сказала, поёживаясь, Настя.

Вадим Иванович тут же взял со стола мобильник.

– Марина, организуй-ка нам чаю на троих, – распорядился он в трубку и обратился к Богеме: – Рассказывайте, Виктор, что там у вас на уме.

– Не знаю, с чего начинать, – сказал Богема, борясь с волнением. – Но опыт подсказывает, что если не знаешь, с чего начать, или не знаешь, что говорить, говори только правду. А правда моя такая. Художник Сидоров – мой родственник, он приходится мне дядей по материнской линии. Причем, художником он стал буквально недавно, а до этого был обыкновенным работягой на заводе. О его способностях я узнал совершенно случайно. Поскольку я сам тоже имею отношение к художественному творчеству – участвовал в свое время во многих выставках, в моем активе около двухсот завершенных картин, выполненных в масле и акварели, – то я сразу понял, что дядя владеет исключительным, бесценным даром. И чтобы этот дар не угас в безвестности, решил ему помогать. Но вы сами понимаете, что дар этот экстраординарный и своей специфичностью вызывает всевозможные насмешки. Почему-то люди в первую очередь обращают пристальное внимание на то, что ниже пояса, а не на результат творения. Вернее, поначалу они положительно оценивают результат, но узнав, что это сотворено тем, что находится ниже пояса, они подвергают новую художественную технику осмеянию.

– Только что мы были свидетелями подобного осмеяния! – с шутливой торжественностью объявила Настя. – Хорошее слово «осмеяние».

– Дело не в этом. Не надо передергивать, – сказал ей Вадим Иванович.

– В общем, я уже потерял всякую надежду, как вдруг вы заказали портреты, и теперь появилась возможность представить уникальное творчество Сидорова публике, – продолжал Богема. – Нужно только правильно это сделать.

– Что значит правильно сделать? Поподробнее, пожалуйста, – нетерпеливо попросил Вадим Иванович.