с ним вежливое общение. Иногда хочется сорваться и послать его куда подальше. Это моя жизнь и я сама с ней разберусь!

Приглаживаю перед зеркалом волосы. Строгий пучок, черное платье с коротким рукавом чуть выше колен, белый фартук. Туфли на невысоком каблуке. Лида предупредила, что задержится, у нее свидание. Народу совсем немного, управляющей, Натальи Петровны, довольно строгой дамы, тоже пока нет, так что опоздание подружки должно пройти без последствий. Мне не составит труда взять на себя и ее столик.

В кафе заходит парочка, я сначала бегло оцениваю шубку красотки, соболь, изысканная и очень дорогая. Но я презираю натуральный мех, мне больно смотреть на убитых ни в чем не повинных животных. Почему в наше просвещенное время еще остаются вот такие недалекие люди? Я не должна привносить личное в работу, напоминаю себе строго.

Затем скольжу взглядом по спутнику дамы.

Все тело каменеет, замираю.

Столько избегать «семейства» и вот…

Арслан Эстемиров с «любительницей соболей», направляются к столику, закрепленному за Лидой.

Черт, черт. Ну надо же было подружке именно сегодня задержаться!

С каменным лицом подхожу к столику, кладу перед парочкой меню.

— Добрый вечер, добро пожаловать в «Феличе».

Взгляд Эстемирова брошенный на меня, почти как удар в солнечное сплетение. Больше ни слова не могу выдавить.

Насмешливо скользит по униформе взглядом.

— Ммм, Лариса хвалила ваши каннелони. Была в восторге. Может что-то еще посоветуете? Мы жутко голодные. Да, милый? — спутница Эстемирова целиком погружена в меню.

— Да. Очень голодные, — от его грубого голоса по спине разбегается табун мурашек. Эстемиров разворачивается ко мне. — Только что-то официантка не особенно приветлива, — сканирующий взгляд показывает, что подонок намерен хорошенько поиздеваться, раз уж добыча сама приплыла в руки.

Мысленно считаю про себя секунды. Лида должна скоро появиться, и я сброшу на нее этот столик.

— У нас очень вкусные салаты…

— Ты забыла принести винную карту, — перебивает меня резко.

Действительно забыла. Краска бросается в лицо. Выставляет меня неуклюжей дурой!

— Простите, это действительно моя оплошность, я вернусь через секунду.

Когда прихожу обратно, Арслана нет, только девушка за столиком. Не успеваю вздохнуть с облегчением, замечаю, что она смотрит на меня совсем не дружелюбным взглядом. За то время что я отсутствовала спутница Эстемирова явно успела поменять ко мне отношение.

Он рассказал ей обо мне?

Становится тошно, противно.

Почему он настолько мстителен? Такой огромный, сильный. Драками занимается. Неужели считает достойным себя с девушкой воевать? Иногда мне кажется, что он возненавидел меня еще сильнее чем новую женщину своего отца. И я не могу понять почему.

— Ему позвонили. Вышел поговорить на улицу, — сообщает мне зачем-то девица.

— Простите? Я не понимаю…

— Все ты прекрасно понимаешь. Я быстро вычисляю таких как ты, — заявляет надменно.

— Таких? Вы о чем?

Понимаю, что совершенно зря ввязываюсь в дискуссию. Надо вернуться к своим обязанностям и сосредоточиться на вине. Но что-то мешает мне это сделать. Незаслуженно презрительный взгляд.

— Тех, кого он трахал. Ты так хотела, чтобы я произнесла это вслух?

— Вы ошибаетесь… Давайте, я лучше налью вам вина. Этот урожай вам должен понравиться…

Наливаю чуть больше, чем следует. Рука дрожит. Я рада, что Эстемиров не присутствует при этом унизительном разговоре. Он бы точно не стал заступаться. Скорее, добил бы.

— Блядь, уже не знаешь какой ресторан выбрать, чтобы шалаву его не встретить, — усмехается девица, делая глоток.

— Я уже сказала, что вы ошиблись. Не стоит вести себя так…

— Ты мне еще указывать будешь?

— Пожалуйста… не надо повышать голос.

На нас начинают оборачиваться. Я торопливо кладу на столик винную карту и уже собираюсь уйти. Но тут возвращается Эстемиров.

— Так, принесла? Ну давай, покажи свои познания.

Вальяжно садится рядом со своей спутницей, обнимает ее. Смотрит на меня надменно.

Мне ничего не остается, как рассказывать этим двоим о винах, сгорая от внутреннего гнева. Они получают удовольствие, унижая меня.

Наконец, вино выбрано. Из самой дорогой коллекции.

Пока иду за ним, пишу умоляюще-гневное сообщение Лиде.

Возвращаюсь с закусками, как назло народу полно, ни у кого из персонала нет ни единой свободной минуты. Тут же иду за вином, оно как раз к этому времени доставлено из подвала.

— Ты специально так медленно ползаешь? — разумеется, меня поджидает новое оскорбление.

— Кира, достаточно, — удивительно, но Эстемиров решает остановить свою пассию.

Я ничего не отвечаю. Разливаю вино. Для этого приходится наклониться над столом. Мне кажется, что горячий мужской взгляд прожигает униформу и она в любой момент может вспыхнуть прямо на мне.

— Дорогой, ты же знаешь, что такое хороший сервис. Я просто не понимаю, почему тут держат таких неумех…

— Я же сказал, замолчи.

Девушка обиженно поджимает губы. Нервно встает, толкая столик. Я едва успеваю спасти бутылку от падения.

— Я в дамскую комнату.

Поворачиваюсь спиной, собираясь уйти следом за Кирой. Покинуть самого ненавистного клиента, но в спину летит:

— Я тебя не отпускал.

— Что еще тебе надо? — спрашиваю, резко обернувшись.

— Ты считаешь, что эта работа тебя обеляет?

— Что? В твоих глазах? Не поверишь, мне плевать, что ты думаешь!

— Зачем работать официанткой, если за все платит мой отец?

— Мне нравится самостоятельность!

Ухожу, плевать, даже если пожалуется на некачественное обслуживание. Удалившись от столика, вздыхаю с облегчением. Но, как оказывается, слишком рано.

Кира идет в мою сторону. Я могу ожидать новой словесной грубости, но не того что толкнет меня, грубо и сильно. Врезаюсь в официанта с подносом. Звон, грохот, ругательства. Салаты, паста, разлетается в стороны, попадая на мою униформу, но что куда хуже — на клиентов за ближайшими к инциденту столиками.

Сначала воцаряется пронзительная тишина. Затем гомон, крики, возмущения. Официанты бросаются спасать положение. Я и сама рассыпаюсь в извинениях. Кира спокойно идет к своему столику, крайне довольная.

В этот момент в ресторан как по заказу входит Наталья Петровна, следом — Лида.

Управляющая быстро и четко дает указания, Лида бежит принимать мои и свои столы, я — в уборную.

Меня душат слезы. Говорю себе, что нельзя, что это только на руку этим двоим уродам, которые обожают демонстрировать собственное превосходство. Но не могу с собой справиться. Оттираю следы болоньезе с белоснежного фартука и глотаю рыдания.

— Что случилось, Уль? Пашка говорит, тебя специально толкнули. Петровна ужасно злая. Облизывает сейчас эту парочку, бутылку вина за счет заведения и все такое…

— Это Эстемиров, — усмехаюсь горько. Смотрю на себя в зеркало. Тушь под глазами, видок ужасный. В зал ни за что не вернусь, пусть хоть увольняют. В