Быть счастливым своей жизнью и быть счастливым в своей жизни – не одно и то же. В каждом из нас существуют два персонажа: один проживает настоящее – те события, которые разворачиваются здесь и сейчас, другой перебирает воспоминания о том, что происходило раньше; именно этот второй подводит итоги и выносит суждения. Это память о пережитом опыте выступает как оппонент опыта как такового. Проиллюстрируем сказанное таким примером: два человека – А. и Б. – отправляются в отпуск на две недели. А. – в «классический» отпуск в маленькой непритязательной гостинице рядом с переполненным пляжем, Б. – в четырехзвездочный отель со всеми удобствами. Было бы логично думать, что у Б. останутся более приятные воспоминания о проведенном отпуске, однако если А. прилетает домой без каких-либо сложностей, а Б. сталкивается с проблемой, пусть даже кратковременной (задержка самолета, багажа и так далее), то у Б. эта поездка отпечатается в памяти как неудачная. Итог опыта играет определяющую роль, даже если речь идет о ничтожно малом отрезке времени. Следовательно, необходимо впитывать счастье каждой минуты своего отдыха, уделяя внимание прежде всего самому переживаемому опыту, а не воспоминаниям о нем. Очень может быть, Б. станет в мельчайших подробностях описывать свои злоключения по пути домой всякому, кто вообще-то хотел послушать рассказ о том, как он провел эти две недели. Примерно так же выглядит непрерывный бой между жизнью в настоящем и анализом того, что уже произошло, – внутренняя разобщенность во времени, которая, к несчастью, является данностью нашей жизни.

Давайте же брать от этого времени все, что можно, вместо того чтобы томиться под прессом бесконечного и бесполезного давления!

Именно в этом умении и кроется секрет данного интеллекта, который, вопреки тому, что его считают «крестьянским», в действительности присущ тем людям, кто сумел по-настоящему «заякорить» успех в своей жизни. Владеть интеллектом времени – это значит давать себе отдых, понимать, что мы имеем право отключиться от внешнего мира, право замедлять свой темп, например созерцая окружающую нас природу.

В конечном счете мы цепляемся за время, потому что боимся смерти: чтобы прогнать этот страх, мы стремимся реализоваться в жизни как можно быстрее. Носимся по залам музея (потому что «у нас нет времени»), вместо того чтобы остановиться на 15 минут перед произведением, которое нас трогает. Какая разница, что говорят всякие там эксперты: наши эмоции – вот что важно.

На самом деле, мчась по жизни на этой бешеной скорости, мы едва ли реализуем себя в ней так, как нам этого хотелось. Нет, время – это не только деньги! Если бы мы использовали все свои способности, опирались на всю совокупность своих умений, мы прекратили бы мчаться стремглав по туннелю. Мы научились бы другой амплитуде движений: когда крылья расправлены и мы наконец можем воспарить. Как свободные создания. Нет никакой необходимости ускорять принятие решения, желать, чтобы все совершалось быстро. Чем больше мы уступаем, тем полнее принимаем тот факт, что нам не под силу контролировать время, тем больше, как это ни парадоксально, наполняется событиями наша жизнь. Надо перестать стремиться к тому, чтобы выиграть время, надо просто согласиться терять его.

Одна дама никогда не давала немедленных ответов на вопросы, которые адресовали ей клиенты или коллеги, и брала время на размышление. В итоге она обзавелась комплексом, сочтя себя глупой. Ее с детства называли медлительной, но именно она понимала все, как никто другой. Нужно выйти из-под диктата сиюминутности! Брать время на то, чтобы обдумать тот или иной вопрос, чтобы сформулировать свой ответ, соглашаться сделать шаг назад и выдерживать паузу, перед тем как ответить: именно в этом и проявляет себя интеллект времени.

Ришар Милль: «Я свергаю тиранию времени»

«Мы во Франции обожаем псевдотрудоемкость, и это раздражает меня в наивысшей степени: разве так уж необходимо страдать или делать вид, что страдаешь, чтобы достичь результата или просто казаться надежным сотрудником? Время для меня – очень относительное понятие: я обожаю действовать на высокой скорости и в то же время регулировать темп, чтобы прочувствовать любовь к тому, что я умею делать. Потратить на одну разработку 10 лет – пожалуйста! Я свергаю тиранию времени. Я выстроил свою жизнь, основываясь на понятии времени. Я люблю дуализм между краткосрочными целями и долгосрочным видением. Я не люблю топтаться на месте. Мне нужен адреналин. Попытки стать хозяином времени смешны, и это гиблое дело, особенно если ты занимаешься производством часов; при этом я обожаю все то, чем можно научиться компетентно управлять! Необходимо подгонять его, это дьявольское время, к нашей данности: все мы так или иначе состоим в секте свободного графика. Я убежден, что не сумел бы достичь успеха до того, как мне исполнилось 50, потому что мне было необходимо прочувствовать свое мастерство, а оно приходит только с опытом. К тому же я привык доверяться своему инстинкту: мне нужно, чтобы новая идея буквально вырастала во мне, позволяя дойти до самого конца моей логики. До 50-летнего рубежа все перечисленные характеристики не были проявлены у меня в достаточной мере».

Клод Лелуш: «Необходимо противостоять времени»

Клод Лелуш считает, что время – единственный действительно ценный критик: «Если время не властно над фильмом, то это очень хороший знак. Время сохраняет только успех. Настоящие шедевры, работы подлинного качества – это те, которые сумели противостоять времени. Есть два типа фильмов: те, которые мы смотрим по одному разу, и те, которые мы пересматриваем. К тому же, каждая секунда создает следующую. Мы можем быть уверены лишь в одном: события никогда не происходят так, как мы ожидаем, потому что у нас никогда не будет такого же воображения, как у «великого постановщика», который правит Вселенной. Я позволяю ветру истины подхватить себя и нести».

Бенуа Марсиласи: «К сожалению, над нами довлеет количественный фактор»

Адвокат-специалист по хозяйственному праву и директор-компаньон престижного офиса King et Spalding, Бенуа Марсиласи полагает, что «множественные способности сотрудников компании должны в равной мере применяться и в рекрутинге, и в формировании команды. Но, к сожалению, над нами всегда довлеет количественный фактор: время – это деньги, настоящее стахановское движение из прошлого».

Этот интеллект включает широкий круг тем, куда входят вопросы о смысле жизни в целом и нашей собственной жизни в частности, поиск утраченной аутентичности и покоя, философские или религиозные воззрения, практика йоги и долгие прогулки в тишине, которые позволяют впустить в себя полноту того, что нас окружает.

Вот пример невероятной мудрости Абу, повара, работавшего у нас в Бамако (Мали) в 1969 году (мне тогда исполнилось девять лет). В тот день, о котором я сейчас вспоминаю, он точил ножи во дворе, когда я прибежал к нему со свежим экземпляром Paris Match: «Посмотри на эти фотографии, Абу, человек на Луне!» Он задумчиво ответил: «Только боги могут подняться так высоко…» Он все понял, наш Абу. Он даже не задался вопросом: в чем смысл таких сумасшедших расходов? Для чего нам понадобилось высадиться на Луне? Чтобы доказать свое всемогущество? Очень нужное дело в то время, когда десятки миллионов людей умирают от голода! Он был намного мудрее, чем мы. Он понимал порядок вещей, фильтр современных познаний не отделил его от природы…