Наше тело наделено исключительными способностями, и в следующей главе мы рассмотрим кинестетические возможности человека в их совокупности.

«Человек – это вид, который находится на грани вымирания», – утверждает философ Мишель Серр, размышляя над современным феноменом экзодарвинизма, то есть выхода из естественного процесса эволюции в том виде, в котором она совершается с момента возникновения жизни на Земле.

Эта разновидность декорпорации началась отнюдь не в момент изобретения компьютеров. Процесс длится уже несколько веков. Он был очень постепенным, однако резко ускорился в течение последнего десятилетия.

Первый «сброс» тела как балласта состоялся в XVII веке, когда на смену Anima sana in corpore sano («В здоровом теле – здоровый дух») пришло Cogito ergo sum («Я мыслю, следовательно, я существую»): это был первый решительный шаг по пути разъединения тела и разума. Затем настал черед отчуждения от своих физиологических функций: с каждым десятилетием люди все меньше и меньше ходят, бегают, носят тяжести, занимаются интенсивной физической работой (за исключением той, которую мы называем фитнесом и которой занимаемся в специально созданных для этого спортзалах).

Сегодня мы являемся свидетелями второго «сброса», на этот раз уже не тела, а мысли, умственного начала, которое неуклонно обособляется от модуля мозга. На очереди наши интеллектуальные функции. Мы выделили свой мозг в отдельную единицу и поместили его в компьютер. Когнитивное начало, к которому относятся память, воображение и рассудок, выходит наружу, выше нашей шеи образуется пустота (мы ведь, в конце концов, страна гильотин). Мы «потеряли голову». Переместили ее в «облако»…

Психиатр Пьер Занжер, специализирующийся на лечении разного рода зависимостей, бьет тревогу: «На Западе мы ассоциируем всемогущество с умственным или волевым началом, однако в той же Азии, например, тело и разум не рассматриваются независимо друг от друга. Мы приписываем разуму силы, которыми он не обладает в принципе. Ум не всемогущ: что изменится, если я велю диабетику перестать быть диабетиком? Воля не справится с химическим разладом в теле. Однако мы упрямо продолжаем говорить: „Так, все ясно, тут надо сделать вот это, а там хватит вот того…“ Мы возлагаем на ум и волю ответственность, которую им не потянуть.

Приведу пример из своей профессиональной сферы: вопреки стереотипам, многие люди, страдающие от тех или иных зависимостей, хотели бы избавиться от вредных привычек, но химические реакции в собственном организме не позволяют им это сделать. Мы забываем о том, что тело тоже говорит и размышляет».

Мы на самом деле утратили понимание того, что тело изобретательно, что оно наделено интеллектом и мыслями, способно на дифференциацию и адаптацию.

Для обретения подлинного равновесия нам так или иначе придется работать над своим телесным интеллектом, заново открывать для себя те схемы, которые всегда в нас существовали.

Физический интеллект важен не только для спортсменов. Он работает у всех, кто является настоящим мастером своего дела. Это и светила хирургии, которые контролируют свое тело на протяжении многих часов, соприкасаясь с объектами бесконечно малой величины, и их руки никогда не дрожат и не делают ошибочных движений. Это и столяр, который на взгляд и на ощупь идентифицирует разные породы дерева, определяет их сочность, жаропрочность, уязвимость. Другими словами, все те люди, умениям которых уже (почти) не учат, потому что их профессиональные функции в обозримом будущем планируется передать компьютерам, роботам и другим устройствам с искусственным интеллектом.

Менее 20 лет тому назад мы легко удерживали в памяти десяток телефонных номеров. Сегодня там помещается два-три номера, не больше. Казалось бы, банальная мелочь, но это уже тенденция, последствия которой поистине удручают.

Итог первый: чем больше мы отделяемся от физической реальности, тем меньше мы соединены со своим телом и окружающей природой. Кроме того, в коммерческой «Вселенной» бесконечной информации, в которой мы обитаем, созидательность постепенно сводится к нулю. Цифры и статистика – вот единственное, что имеет значение.

Итог второй: мы перестали находиться в настоящем, в «здесь и сейчас». Мы теряем корни, которые пронизывали все наше тело и позволяли духу раскрыться. Ум отделяется от «делания» и влачит жалкое существование.

Стремление достигать результатов на пределе сил отняло у человека то, что делает его человеком, а именно право на несовершенство, на ошибку. Следуя по этому пути, мы приходим к абсурдной идее, что настоящее достижение – в чем-то искусственном. Мы представляем рыночную экономику как движение человечества к прогрессу. Любые обсуждения пресекаются.

И в дальнейшем их влияние будет только возрастать. Наша инфотучность ведет к тотальной утрате всяческих точек опоры в жизни.

Модуль «тело» летает в космосе, дожидаясь своего окончательного разрушения в момент соприкосновения с цифровой реальностью, которая, казалось бы, является нашей надеждой на «оптимизацию» систем и привычек. Новые технологии, алгоритмы, роботы, устройства, искусственный интеллект, протезы, RFID-микросхемы находятся в потоке постоянного совершенствования. Не говоря уже о рождении симбиотической цифровой эры, этой смеси атома, живого и числового начал, которая еще сильнее будет отдалять нас от понимания разницы между виртуальным и реальным миром.

Миф о сверхчеловеке, о вечном прогрессе одерживает верх над реальностью, по образу «Дивного нового мира», представленного в 1933 году Олдосом Хаксли, который критикует евгенические теории, ставшие сегодня источником вдохновения для менеджеров Силиконовой долины. На волне господства индивидуализма и тотального информационного контроля тело и мозг стали опорами человека в борьбе за результат. Теперь же набирает популярность идея о том, что тело – громоздкое, налагающее ограничения и подверженное разложению – замедляет эту экспансию, в отличие от ума, переведенного в цифры и данные, который может бесконечно блуждать по лимбам «числового космоса».