— Я пробовал, Игорь Иванович, пробовал… Но она, словно в воду канула! Нет ничего… Я даже подозревал, что она Вам привиделась, пока не напал на след… Впрочем, ниточка оборвалась, не дав распутать весь клубок.

— Мальчик мой… Постарайся, сделай это для меня! Я любил эту женщину больше жизни! Потом, когда она ушла, я подсознательно искал её в других, похожих… Но они были пустышки, как и моя жизнь без Светы.

— Я постараюсь, клянусь!

Стас погладил руку старика и поднялся со стула. Игорь Иванович внимательно наблюдал за сменой настроения мужчины… Мужчины, которого он помнил несмышленым подростком, так бесстрашно вломившемся в его дом. Подростком, который обезумев, тряс мертвое тело матери, захлебывался слезами и пытался засунуть окровавленные деньги ей в карман, надеясь, что это сможет вернуть её к жизни.

— Запомни, сынок! Я всегда говорил тебе, что ты создан для того, чтобы любить. Не думай о прошлом, отпусти его… Ты не похож на своего отца, ты никогда не станешь поступать так, потому что боишься этого. Если встретил ту, которая смогла заставить тебя задуматься об отношениях — не жди, пока она уйдет к другому! Потом будешь жалеть, искать её… Но найти не сможешь!

— Вы сами отпустили её? — спросил Стас.

— Я её обидел! Сильно…

— Я найду её, обещаю!

Стас закрыл за собой дверь и вышел из дома. Мысли кружились в голове, отвлекая от проблем. Светлану, о которой говорил Игорь Иванович, Стас пытался найти, но каждый раз поиски не приносили плодов. Словно женщина растворилась в воздухе, появилась из ниоткуда и исчезла в никуда.

Подышав свежим воздухом, Стас вновь сел в автомобиль и поехал дальше. Теперь он держал путь на кладбище. Туда, куда старался выбираться каждый год. Дорога была дальняя, маленький городишко, в котором он раньше жил, находился в пятистах километрах от нынешнего дома.

***

Маша шла по темной улице. Страх липкими лапками сжимал горло, мешая нормально дышать. Она то и дело задерживала дыхание, прислушиваясь к малейшему шороху вокруг. Из подворотен и дворов доносились нескладные голоса пьяной молодежи, воющие под гитару, каждый раз попадая мимо нот. Развлекательные заведения блестели яркими вывесками, пытаясь привлечь потенциальных клиентов. Оттуда доносились крики, маты, громкая какофония звуков, которую считали музыкой.

Маша понимала, что ужас давно уже одержал победу над разумом, и периодически срывалась на бег. Завернув в переулок, она быстро шагала. До дома оставалось всего каких-то два квартала.

Желтый фонарь мигнул несколько раз и потух. Следом за ним, погасли остальные фонари. В окнах домов было темно. Девушка поняла, что произошла очередная авария на подстанции. Но страх, засев маленьким червячком в подсознании, рисовал перед глазами картины, на которых были изображены монстры и чудовища…

Вдруг она почувствовала чей-то взгляд на себе. По коже побежали мурашки. Остановившись, она принялась вертеть головой по сторонам.

Темная тень отделилась от дерева и метнулась к ней. Маша закричала…

***

Свернув на аллею, Стас поставил машину на ручник и подошел к огромному памятнику в виде плачущего ангела в полный рост. Погладив холодный гранит, Стас присел за столик. Память стремительно раскручивала очередную картину из его детства.

Кладбище… Холодный ветер заставлял поплотнее кутаться в толстую кофту. Повсюду слышался непрерывный звук вибрирующих на ветру лент, редкое карканье ворон и судорожные всхлипы незнакомых людей, погрязших в своем, семейном горе.

Стас стоял перед ямой, в которую только что опустили роскошный гроб… Гроб, который стал последним пристанищем тела его матери. Лицо его не выражало эмоций, словно каменная маска, скрывающая душу от всего мира. Он смотрел на все бантики и рюшки, которые украшали деревянный ящик, пытаясь осознать потерю.

В глубине души, где-то очень глубоко, металось горе, словно раненый зверь в клетке из колючей проволоки. Кровь в жилах стыла от эмоций, кипящих внутри него. Ненависть, боль, вина… Но Стас не позволил себе выдать свои истинные чувства. Отныне, он остался один, сам по себе! Больше некому доверять, больше некому довериться…

Пьяный могильщик выплюнул пожеванную папироску и матюгнувшись, принялся лопатой сгребать землю, которая глухо ударялась о крышку гроба. Через какое-то время могила была зарыта. Стас продолжал стоять, глядя в одну точку перед собой. Он смотрел на черную табличку, прибитую к кресту и отказывался верить, что это конец…

***

Дверь в комнату содрогалась от яростного стука. Маша села на кровати, толком не понимая, что происходит вокруг. Кто-то застучал в створку еще сильнее. Девушка кинулась открывать. На пороге стоял рассерженный Сергей.

— Прочь с дороги! — с силой оттолкнув Машу, он ворвался в комнату и принялся осматриваться по сторонам.

Девушка в испуге замерла у стены, во все глаза глядя на разъяренного мужчину, обыскивающего её комнату. Из шкафа на пол полетела одежда, купленные Стасом вещи, которые она аккуратно развесила. Сергей особо не церемонился, уничтожая все, что попадало под руку. Стянув постельное белье с матраса, он достал выкидной нож, которым быстро вспарывал подушки. На очереди был матрас и вещи.

— Ты что делаешь? — тихо спросила Маша, съеживаясь от его безумного взгляда.

— Уничтожаю тебя, маленькая дрянь! — прошипел он, делая шаг к Маше.

— Ты с ума сошел? — вжалась девушка в стенку.

— Нет! Мне ты не сможешь мозги задурить! Я тебя насквозь вижу! Ты хитрая сука, возомнившая себя центром вселенной! — он подошел вплотную, преграждая пути отступления. — Я ведь предупреждал тебя? Предупреждал или нет?

Маша почувствовала прикосновение холодного металла. Сергей забавлялся, водя ножом по её лицу. Подняв глаза, девушка умоляюще уставилась на него, сдерживая истерику, рвущуюся наружу.

— Отвечай! — рявкнул он, отвесив звонкую пощечину, от которой у Маши подкосились ноги, и она рухнула мешком на пол.

— Предупреждал… — прошептала она, прикрывая место удара рукой.

— Ты что, сука, слов нормальных не понимаешь? Отвечай! — на сей раз удар ногой пришелся в бок, от чего девушку скрутило.

— Понимаю…

— Тогда какого хера?

Маша закашлялась, получив очередной пинок. Во рту ощущался противный металлический привкус крови, а внутренние органы, по которым здорово попало, словно пульсировали внутри, стремясь выпрыгнуть наружу. Маша чувствовала адскую боль в ребрах, сопровождавшую каждый вдох. Она задыхалась, не имея возможности нормально дышать. Слезы градом катились из глаз, смешивались с кровью, бегущей из носа.

— Раз ты признаешь, что зря меня не послушалась, я дам шанс тебе исправить ошибку! — прошипел он, хватая Машу за волосы и волоча за собой по коридору. — Посидишь пока там, обдумаешь все, а через неделю я отпущу тебя на все четыре стороны, поняла?