Ярко-красное платье подчёркивало точеную фигуру, которая буквально визжала о своей исключительной женственности. Пышная грудь и округлые бёдра могли оставить равнодушными только самых заядлых геев. Пухлые губы оставляли небольшую треугольную щелку, обнажая идеальные зубы, а кошачьи глаза стреляли такой дьявольской самоуверенностью, что я сразу же почувствовала себя лишней.

— Лаура, — поднялся Ник, целуя её в щеку, — должен признать, что не ожидал тебя здесь увидеть.

И хоть я не могла быть уверена в этом на все сто, но мне почему-то показалось, что Прайд практически выдавливал из себя зажатую улыбку, делая это скорее из необходимости, нежели из-за искренней радости.

— Я тоже, — улыбнулась она, поправляя белоснежную прядку. — Видимо, это судьба.

— А ты здесь одна или у тебя запланирован ужин в компании?

— Совершенно одна, — сделав глубокий вдох, Лаура явно дожидалась приглашения присоединиться к нам. — Но раз мы встретились, то почему бы не поужинать всем вместе? Как-никак, завтра вы улетаете, так что было бы глупо не воспользоваться такой редкой возможностью. Не думаю, что Даяна будет против моей компании, верно, милая? — повернулась ко мне, заставляя почувствовать свою ненависть на каком-то ментальном уровне.

— Пожалуйста, — пожала я плечами, не имея ни малейшего желания становиться яблоком раздора.

И пусть эта женщина и не вызывала во мне симпатии, но мне совершенно не хотелось портить себе настроение, наживая врага в лице надменной и чрезвычайно высокомерной любовницы Прайда.

— Вот и замечательно! — довольно погладив Ника по спине, наблюдая за тем, как он возвращается на своё место, Лаура присела на предложенный официантом стул. — Теплый салат из морепродуктов и ваш фирменный десерт. Ну как тебе в Париже, Даяна? Надеюсь, ты успела посетить все здешние достопримечательности.

— Это далеко не первый мой визит во Францию. Так что я уже давно не интересуюсь ни Эйфелевой башней, ни Лувром.

— Это радует, — снова улыбнулась женщина, поглаживая Прайда по пальцам. — Было бы печально, если бы из-за нас с Николасом у тебя не получилось как следует отдохнуть.

Казалось, что я наблюдаю за происходящим со стороны, попав в навороченное 3D кино с полным погружением. Смотрю на этих двоих, мечтая только том, как бы взять свои вещи и ставить это проклятое место!

— Ну о чём ты говоришь, Лаура? — метнул в неё Прийд ядовитый взгляд, приказывая заткнуться. — Кажется, мы с тобой довольно быстро решили все наши бумажные вопросы.

— Ну, может, бумажные вопросы мы и решили, — прикусила она губу, — а вот с самым важным произошла небольшая заминочка. Но ничего страшного, главное, что хоть и с опозданием, но мы как следует наверстали упущенное. Верно, Ник? — подмигнула она, отпивая из наполненного бокала.

Что ж, в этот момент нужно было быть полной дурой, чтобы не понять, о чём именно говорит Лаура. Истерическая улыбка растянулась через всё моё лицо, когда я увидела, как яростно Николас сжимает столовые приборы. Казалось, ещё немного — и мужчина закипит от переполняющего его гнева, опуская на стол перекрученный нож с вилкой. Вот только эта картина совершенно не приносит мне никакого облегчения.

— Лаура… — прошипел Прайд, практически испепеляя её одним только взглядом. — Не думаю, что Даяне стоит слушать подобные вещи.

— Да брось! — отмахнулась та, продолжая посвящать меня в свою личную жизнь. — Она ведь уже не маленькая девочка и прекрасно понимает, чем именно в свободное время занимаются взрослые тёти и дяди.

— А мне кажется, что тебе стоит прекратить весь это цирк, иначе… — знакомая мелодия прервала Николаса, заставляя достать телефон. Пару секунд он смотрел на экран, до последнего не зная, как именно стоит поступить. Понимая, что его в любом случае не

ждёт ничего хорошего, Прайд сделал глубокий вход, выплюнув каждое своё слово. — Простите, но я должен ответить, — встав из-за стола, оставляя меня один на один со своей любовницей, он вышел на улицу.

Наблюдая за тем, как Ник поджигает сигарету, я чувствовала, что на другой стороне трубки его ждёт не менее напряженный разговор, чем за нашим столиком.

— Шикарный мужчина, не так ли?

— Что? — непонимающе перевожу взгляд на печально улыбающуюся Лауру, и картинка рвётся на части, как на затёртой кинопленке.

— Николас. Он ведь нравится тебе, верно?

— Было бы глупо отрицать, что он красивый и что на самом деле мне нравится, — очень хотелось говорить как можно спокойнее и непринуждённей, но зубы уже начали цокать, выдавая моё внутреннее землетрясение, — но это совершенно ничего не значит.

— Так и думала, — сделав глубокий вдох, демонстрируя искреннее сожаление, женщина сделала последний глоток, возвращая на стол пустой бокал. — Мне очень жаль тебя, милая. Таких девочек, как ты, Николас просто пережёвывает. Высасывает все соки, а затем выплёвывает пустую кожуру, перешагивая через неё в поисках очередной вкусной конфетки. На самом деле Николас очень даже хороший, жаль только, что не может удержать член в штанах. При мне таких, как ты, было, по меньшей мере, пятеро, и неизвестно, сколько ещё он поимел у себя на родине, — показывая своё очевидное превосходство, Лаура упивалась каждым своим словом и каждым надменным взглядом, смакуя мое унижение ничуть не меньше, чем дорогое шампанское. — Так что для тебя же будет гораздо лучше, если уже сейчас ты не позволишь ему поступить с тобой как с очередной девочкой для одноразового секса.

Закончив свою благотворительную тираду, женщина приступила к принесённому салату.

Ковыряясь в утиной грудке, продолжая чувствовать, как сильно пульсируют у меня в ушах ядовитые слова Лауры, я с ужасом начинаю понимать, что проигрываю бой со своим внутренним наивным ребёнком.

Я всё ещё пытаюсь взять его под контроль! Пытаюсь заткнуть! Обесточить! Придушить, чтобы он перестал сводить меня с ума!

Но это настолько тяжело, что тело просто перестаёт дышать. Потому что каждый мой вдох грозит сорваться на слезы. Потому что всё это настолько невыносимо, что хочется ударить себя по лицу, превращая эту проклятую боль во что-то реальное!

В то, что можно излечить! Зашить! Наложить гипс! Выпить обезболивающее! Приложить лёд! Наклеить пластырь!

«Дура! Идиотка! Слабоумная! — кричит возмущённое подсознание, разрывая меня на части. — Да как ты только могла подумать, что Прайду на самом деле могло понадобиться от тебя хоть что-то помимо секса! Тупица! Ты просто самонадеянная и безмозглая тупица! Да ты всего лишь поменяла кровать одного надменного чудовища на другого!»

И сердце бьется так сильно и часто, что ещё немного и просто разорвётся, принуждая захлебнуться собственной кровью… Да уж… Что не говори, но любить мужчин Прайдов — всё равно что глотать хорошо наточенное лезвие. Никогда не знаешь, когда именно оно повернётся не тем углом, прорывая себе путь на свободу, пока ты будешь хвататься за распоротый живот, пытаясь запихнуть обратно кровоточащие в руках внутренности…