Поиски ничего не дали. Да и не слишком тщательно искал: времени не было. Думаю, третий приятель отправился относить добытую руду.

Нехорошо вышло, неправильно. Если избавляться, то сразу от трёх, и делать это по уму, но слишком уж удобным показался момент. Жаль, что последний может подговнить... Даже не так, не "может" — он наверняка это сделает.

Я забрал тело второго говнюка и потащил его к первому. Там уже обыскал их карманы: не нашёл ничего интересного: документы, сигареты, пара мятых купюр. Пусть с ними и остаются.

Три минуты до перезагрузки.

Что меня особо порадовало, оба пришли с пустыми рюкзаками. Я быстро нагрузил доверху рюкзаки своей рудой — поместилось почти все. Снял фонарик с держателя для факелов и повесил ремешок на кисть. Одной рукой взял оба тела за шкирку, локоть второй вдел в лямки рюкзаков, в ладонь взял рукоять своей кирки.

Два инструмента пусть здесь и валяются — исчезнут при перезагрузке. Тела по идее тоже должны исчезать, но полагаться на случай не стану. Увы, в интернете нет объяснения, что происходит со свежими трупами людей при перезагрузке осколка. У меня есть лишь Серёгины догадки и слова Безуглого.

Брать дубинки не стану. Да, их можно продать и выручить небольшие деньги, но у меня нет на примете человека, к которому можно прийти и сказать: дружище, я людей убил, и вот это — лут с них, его нужно сбыть далеко от города, чтобы не было проблем. А он такой: без проблем, Нильям, ты меня не первый год знаешь, все будет в ажуре.

— Убежище, — пробормотал я и очутился на крыльце дома.

Тела сразу отправились в туманную стену. Рюкзаки я поставил рядом со своим.

Полчаса потратил на то, чтобы помыться. Потратил практически всю воду из канистры, отмывая руки и подошвы ботинок. Удалось не заляпать брюки и футболку, и это отлично. Зайди я в одной одежде, а выйди в другой — возникло бы больше вопросов, чем неизбежно возникнет.

Я перекусил супом из банки и завалился на матрас. Часик можно подремать.

* * *

Иваныч был встревожен. Когда я задерживался, это никого не удивляло: к Серегиной способности все привыкли. А сейчас мужик засуетился: понятное дело, ему теперь в участки мотаться, отчеты писать и со следователями беседовать. А еще здесь был тот мужичок из веселой бригады рудодобытчиков.

— Ты один там был? У нас два сборщика пропали, не видел их?

— А что случилось?

— Они пропали, Серёга.

— Никого не видел, — пожал я плечами. — Зато вот, руду принёс. Полный мешок.

— Я знаю, они к тебе пошли! У тебя с ними какие-то проблемы были, — вмешался третий говнюк. Точнее, уже единственный.

— Никаких проблем. Я вообще пацифист, кого угодно спросите, — здесь пришлось не улыбнуться, вспомнив размеры своего личного кладбища. — Кажется, перед тем, как исчезнуть из осколка в способность, я слышал грохот. Может, туннель обвалился? Или на них действительно кто-то напал.

— Они к тебе зачем-то пошли! — снова вякнул недобиток. — Не в туннели, а именно к тебе!

— Дружище, я не понимаю тебя. Я их не видел.

— Ты что-то с ними сделал! Запер их в своей способности, да?

Кстати, нужно будет поэкспериментировать с убежищем. Вдруг туда действительно можно людей забирать? Серега такое не пробовал, для него внутреннее пространство было сакральным местом, куда он не пускал других.

— Да брось, люди постоянно пропадают в этих шахтах, — примирительно сказал я. — Спустились куда-то пониже и отравились газом. Или вовсе нарвались на недобитого монстра. Посмотри на меня: я же неуклюжий жирдяй, что я с ними мог сделать?

Но взглядом, буравящим переносицу мужика, я говорил, что он еще успеет узнать ответ на этот вопрос.

— Жди разбирательства с органами! — брызжа слюной, заявил мне недобиток.

— Кирилл, попрошу без скандалов на моём рабочем месте, — мрачно сказал Иваныч. Чего-то он поздно вмешался.

— Может, отойдём, поговорим? Ответишь за оскорбления, — предложил я Кириллу, и это его остудило. Мужичок прошипел что-то напоследок и отправился прочь.

— В этот раз я не пустой, — поставил я рюкзак на стол. — Взвешивай, Иваныч.

А пока Иваныч взвешивал, я задумался.

Обычно после того, как дважды за день использовал "убежище", Серёга ощущал необычное чувство пустоты внутри. И способность больше не отзывалась. Я же сейчас такого чувства не испытывал, а потому подозревал, что существует взаимосвязь количество применения с духовными характеристиками. Хорошо, значит, я добрался до чего-то, чего Серёга не знал. Любопытно узнавать мир самостоятельно, а не ориентироваться на чужие воспоминания. Да уроком мне будет: не стоит всецело полагаться на эти самые воспоминания.

В общем, я решил ещё кое-что проверить. После того, как мою добычу взвесили, я с пустым рюкзаком попытался переместиться в убежище, и у меня получилось.

Там я переложил камни из рюкзака одного из чотких пацанов в свой и переместился обратно, протянул полный рюкзак Иванычу.

— А не слишком ли ты много добыл? — прищурился Иваныч.

— Если есть вопросы, спроси мужика, который со мной в шахте работал. Когда он уходил, у меня примерно на полтора рюкзака уже было надолблено.

— Какого именно мужика?

— Деда Гриши, который часов в двенадцать вышел. У него еще спина больная и он не слишком много добыл. Вон его рюкзак, на полке стоит. И фонарик я ему обещал через тебя передать.

— Фонарик можешь в его рюкзак засунуть, — отмахнулся Иваныч. — Но все равно странно, что ты так много добыл.

— Так деньги нужны.

— Будут тебе деньги...

Иваныч взвесил вторую партию руды и отслюнявил мне семь тысяч.

— Кстати, сколько стоят лазерные резаки? — спросил я, прикидывая, стоит ли становиться сборщиком рангом повыше. С моей способностью можно обойтись без пространственного хранилища. Просто взять огромный мешок, который если наполнить, поднять не смогу, и перемещаться в убежище с ним из туннелей, а забирать его здесь, в сторожке.

— От ста двадцати тысяч они стоят, если на рынке. Но у меня есть знакомый, который за восемьдесят может достать.

— А качество?

— Ты прямо как ребенок. Какое качество за восемьдесят, Серега?

Действительно. Ну, хотя бы буду знать, что Иваныч не наваривается на обмане, или делает это изящнее. Правда, пока не знаю, пригодится ли мне это.

— Будь готов побеседовать со следователем. Даже если ты не причем,