Так человек всегда применял мысль как средство от несчастья: правильные усилия, правильное мышление, моральная жизнь и так далее. Применение мысли было его игрой: мысли с интеллектом и всего остального. Но мысль – результат времени, а время и есть это сознание. Что бы вы ни делали в поле этого сознания, несчастье никогда не кончается. Идете ли вы в храм или выпиваете, это одно и то же. Поэтому исследуя, человек обнаруживает, что посредством мысли радикальное изменение невозможно, страдание будет продолжаться. Если человек это поймет, он сможет двигаться в другом измерении. Я использую слово «понимать» не в интеллектуальном смысле, но в смысле полного понимания этого факта – факта, что с несчастьем невозможно покончить посредством мысли. Это не означает, что вы подавляете мысль. При отрицании мысли мысль просто отрицает мысль, но она все равно остается.

Видеть данность – одно из самого трудного. Очень просто признать данность этого микрофона – вот он. Мы с вами дали этому объекту конкретное название, и мы говорим, что видим этот микрофон, будь он хороший микрофон или плохой. Но смотреть на то дерево уже немного сложнее, поскольку когда вы смотрите на то дерево, на него смотрит мысль, а не ваши глаза. Наблюдайте это, вы увидите это сами. Посмотрите на цветок. Кто смотрит? Ваши глаза? Видение глазами означает, что нет ни мнения, ни мысли, ни суждения, ни называния – только смотрение. Когда же вы говорите, что смотрите на цветок, смотрит ваш ум, то есть смотрит мысль, действует мысль, так что цветка вы никогда не видите. Цветок – объективная вещь, но если вы пойдете внутрь, чтобы посмотреть на данность, внутреннюю данность, истинную данность чего-либо, то это окажется почти невозможно из-за всех ваших предубеждений, вашей памяти, ваших переживаний, вашего удовольствия, вашей боли – все это мешает наблюдению. Так что страдание никогда не может кончиться посредством мысли, так как мысль является совокупностью мысли и чувства; в этой области сознания, что бы вы ни делали, несчастью нет конца. Это факт, поскольку человек никогда не был свободен от страдания.

Поэтому время, мысль, не может вызывать изменение. А изменение в самом глубоком смысле абсолютно необходимо, поскольку мы не можем продолжать развиваться с сепаратизмом, узким национализмом и всеми прочими глупостями, накопленными на протяжении столетий, с нашими богами, с нашими верованиями, с нашими ритуалами и всей этой полной чепухой. Ведь мы не знаем, что такое любовь. Как мы можем любить, если в наших сердцах и умах скорбь? Как мы можем любить, если существуют конкуренция, жадность, зависть? Мы жили с насилием и будем продолжать жить с насилием, если только не будет радикального, вневременного изменения. Если вы видите факт того, что время не вызывает радикальной революции ни внутри, ни снаружи, что тогда происходит?

Мы нуждаемся в социальном изменении, полной революции в отношениях между людьми, породившими это безобразное общество. В наших отношениях, в наших сердцах есть насилие. Каждый заботится о самом себе, а не о другом. И действие неизменно порождает конфликт. Вся наша жизнь, что бы мы ни делали, лишь приносит смятение, страдание, конфликт. Опять же, это факт. Является ли это действие сознательным или бессознательным, что бы мы ни делали, оно порождает конфликт во всем нашем существе, потому что бессознательное гораздо сильнее, чем сознательное рассуждение, сознательная, произвольная деятельность. Пожалуйста, загляните глубоко в себя, не согласно Фрейду или кому угодно еще, а непосредственно. А чтобы смотреть в себя, вы должны быть свободны. Если вы говорите: «Это правильно» или «Это неправильно», «Это хорошо» или «Это плохо», «Я должен это делать» или «Я не должен это делать», то вы не свободны смотреть, наблюдать, странствовать в этом необычайном поле сознания. Итак, бессознательное очень сильно; это расовое, общественное хранилище, и оно в закабалении в гораздо большей степени, чем сознательный ум. И у него есть свои мотивы, свои побуждения, свои собственные цели; оно дает указания посредством сновидений и всего остального – сейчас я не буду в это вдаваться. Так что если не будет фундаментально радикальной революции, человеческий конфликт будет продолжаться вечно. Хотя мы можем неопределенно долго продлевать наш физический организм, хотя мы можем иметь досуг благодаря автоматизации и электронным мозгам, страдание и конфликт будут существовать всегда.

Так что же делать? Вы понимаете мой вопрос? Будет ли человек вечно жить в конфликте, в страдании, так и не узнав, что значит быть полностью свободным, и потому, возможно, так и не узнав, что значит любить? Когда вы сознаете, что время, мысль – это не способ покончить со страданием, что происходит? Сознаете – вы знаете, что мы имеем в виду под сознаванием? Когда вы сознаете, что та или иная дорога не ведет к вашему дому, вы поворачиваетесь к ней спиной и выбираете другую. Вы не упорствуйте в том, чтобы идти той дорогой. Если же вы упорствуйте в том, чтобы идти той дорогой, которая не ведет к вашему дому, с вами не все в порядке; вы не в своем уме, вы глухи, вы слепы, упорствуя в этом. Но это именно то, что мы делаем. Мы упорствуем в том, что мысль, время, эволюция выведет нас из этого хаоса и страдания.

Итак, что делать человеку, если он знает, что действие неизбежно порождает страдание – что оно делает в нашей жизни – и что бездействие также порождает безобразие и все прочее? Или можно ли вообще что-то делать? Мы ходили в храмы, мы медитировали, мы нашли новые способы продления жизни и так далее, мы делали все, что могли: применяли свой интеллект, вверялись тому или иному курсу – коммунистическому, религиозному или какому-то другому. И тем не менее свободы нет, страданию нет конца, конфликт налицо, усилия нескончаемы. Видя все это, здравомыслящий, рациональный человек сказал бы: «Это не тот путь, я больше не буду идти этим путем». Лишь когда вы совершенно ясно видите, что дорога не ведет к вашему дому, вы ею не идете. Видеть это – значит узнавать о всей полноте мысли и чувства, которую представляет собой сознание. То есть то, что посредством мышления, посредством мысли, создающей разного рода деятельность, посредством этой деятельности, посредством этих мыслей и чувств невозможно положить конец конфликту и потому невозможно покончить со страданием. Чтобы видеть этот факт, как вы видите факт этого микрофона, как вы видели бы факт тех деревьев, – требуется внимание. И когда вы обращаете внимание, все ваше сознание безмолвствует; нет помехи мысли. И это способ выяснять, узнавать.

Итак, есть ли измерение за пределами и выше этого сознания? Не спешите с выводом, что это Бог; это глупо. Сознательный ум, мыслящий о Боге, по-прежнему находится в пределах ограничения собственного сознания. Вы понимаете? Если вы думаете о Боге, то ваш Бог – создание вашего мышления, и поскольку ваше мышление – результат времени, ваш Бог – это Бог времени: он не имеет никакого значения. И все же мы верим, мы хотим быть здравомыслящими, мы хотим найти истину – и все это посредством мышления. Можно задавать вопрос, а есть ли другое измерение? И это не теоретический вопрос, а обоснованный, фундаментальный, только когда человек понял природу времени. Вы понимаете?

Послушайте! Население Земли безудержно растет. Выйдите на улицу, посмотрите: миллионы – необразованных, отсталых, суеверных и все такое. И сострадание, расположенность говорят: «У них будет еще один шанс, следующая жизнь; они будут развиваться, как развиваешься ты». Мы все в это верим. Мы не хотим думать, что наша жизнь была прожита в неразберихе и что мы пропадем зазря, подобно многим людям до нас. Мы считаем, что лишь немногие могут сознавать эту невероятную свободу вне сознания. Поэтому мы выдумываем, или надеемся, что есть эволюция – то есть человек постепенно будет становиться все более свободным, все более любящим, добрым, не склонным к насилию и все такое. Как только вы признаете время, вы признаете нескончаемость страдания. Если у вас нет времени, на что вы надеетесь, зная, что вы стары и так сильно обусловлены, что вряд ли можете отказаться от своих привычек, даже самых тривиальных? Мы должны отказаться от своих привычек сразу – не завтра – не только от поверхностных, но и более глубоких привычек, способов мышления, наших верований и догм. Мы должны порвать с глубоко укоренившимися привычками; и мы говорим: «С ними нельзя порвать сразу; нам нужно время». Поэтому мы полагаемся на следующую жизнь или следующую неделю, что одно и то же, что означает признавать время.