Кроме этого было и еще одно, менее явное, но при этом гораздо более серьезное разделение. Египет был суверенным государством лишь формально, находясь под совместным протекторатом Франции и Великобритании. И туристическая полиция находилась в прямом (неофициальном) подчинении французской администрации. И весь город Хургада, как центр туризма, за исключением элитных островов-пальм и намывных территорий, был непререкаемой вотчиной корпораций Трансатлантического союза, в котором Франция была один из лидеров. Городская полиция же подчинялась (также неофициально) администрации британской. Это отражалось и на комплектовании обоих ведомств, и на общей взаимной неприязни.

Вот на всем этом внутреннем противоречие строился каркас моего пока даже не оформившегося до конца гениального плана.

Приглашающим жестом я попросил команданта городской полиции подойти ближе, и отошел чуть в сторону, приглашая зайти в выбитую калитку. Командир эскадрона туристической полиции сунулся было зайти следом, но сопровождающие черного полицейского бойцы едва с ним даже не потолкались, перекрывая дорогу.

– Уно моменто, – показал я пальцем в небо, обращаясь к явно озадаченному происходящем белому офицеру.

Отойдя вместе с командантом подальше от ворот, я остановился.

– Вот там, – показал я на дырку в стене дома, а после продемонстрировал полицейскому ранговый перстень Марьяны, – труп одаренной восьмого ранга. Ее угрозами довели до самоубийства. Вот эта – машина, на которой приехал убийца, он же смертник, который покушался и на нашу жизнь активаций взрывного устройства. Я, барон Артур Волков, подданный российской короны, готов дать официальные показания службе городской полиции по факту случившегося.

«Можно я не буду на это смотреть?» – тяжко поинтересовался Валера, демонстративно на меня не глядя и проходя в дом.

Я на расстройство принца даже внимания не обратил. Потому что у меня внутри появилась самая настоящая дьявольская уверенность… не то, чтобы в успехе, но в то, что сейчас что-то будет. Причем вот прямо ух. Даже не сколько уверенность, а предвкушение.

Командант между тем не сразу понял, о чем именно я говорю. Но через несколько секунд он даже вздрогнул от осознания. Ну да, ну да, где это видано, где это слыхано, что одаренный сам в полицию пришел?

– Команданте, у вас есть всего несколько минут. Решите с начальством, участвуете ли вы во всем это великолепии.

– Что вам нужно? – поинтересовался черный полицейский.

В чем именно участвовать, объяснять не требовалось. Остров-пальма – зона ответственности туристической полиции. Но если я дам показания полиции городской о покушении на убийство одаренного, тем более в деле и с трупом одаренного (невиданное дело), то городская полиция сможет вертеть туристическую как на стволе этой самой пальмы очень долгое время после этого. Вертеть с чувством, толком и расстановкой.

Не требовалось команданту и объяснять, что я решил давать показания от испуга или душевного порыва – ясно, что подобным поведением преследую свои цели.

– Мне нужна информация. Трек вот этой машины и приписанной к ней работницы за последнее время, – говоря «этой машины» я едва-едва скосил взгляд на автомобиль клининговой службы. После по ситуации, думаю мне нужно будет информационное и возможно силовое сопровождение.

Кивнув, командант отошел. Видимо, он имел прямой выход на главу ведомства – потому что его общение не заняло и минуты. Впрочем, совсем неудивительно – ведь отправили именно его разбираться с вызовом в элитный район. Любого, кого попало, сюда не зашлют. Поэтому, кстати – судя по оперативности прибытия, и высадившийся с ним отряд выглядит как группа реконструкторов разных видов войск разных эпох – надергали звенья из доступных подразделений по высшей отсечке рейтинга.

Командант между тем кивнул мне и махнув рукой, произнес что-то в переговорник. Почти сразу громче загудели двигатели черного конвертоплана, и он поднялся в воздух. Невысоко – только чтобы забор перелететь и сесть рядом с нами на лужайке.

Судя по всему, это означает, что городская полиция к сотрудничеству готова.

Я быстро подошел, почти подбежал к воротам, и найдя взглядом белого офицера, крикнул ему, что закрытый канал связи с комитетом ООН мне больше не нужен, а поверенному я сам позвоню. Когда возвращался обратно, Валера как раз появился из дома с высоким стаканом, в котором было какое-то зеленое на вид пюре.

«Смузи?» – пораженно уставился я на стакан в его руке.

«Vous avez un mauvais francais» – сообщил мне Валера, что он думает о качестве моего французского.

«Хоть не с сельдереем?» – с осторожностью глянул я на зеленую кашу в стакане.

«Персик, банан, маракуйя, мята» – мысленно фыркнул Валера, подходя ближе.

«Ты же не собирался участвовать?» – поинтересовался я.

«Я не собирался смотреть» – отмахнулся он.

Двери бокового отсека конвертоплана открылись, и мы с Валерой следом за командантом запрыгнули в салон. Прошли в небольшой командирский закуток, после чего офицер активировал большой, во всю стену монитор с информацией. Да, вполне обычный старорежимный монитор, пусть и немалого размера – а не уже привычные мне ЗD-проекции. Быт обычных людей, даже полицейских, все же отличается от быта одаренных. Здесь все как-то проще и мне старому привычней.

На экране между тем высветилась марка машины, название организации, номерной знак – все на французском.

– На английский, пожалуйста, – попросил я офицера, и командант быстро переключил язык.

Мария Луиса Фернандес; гетеросексуальная женщина, пуэрториканка, 47 лет, католичка (статус – актив), длинная простыня списка семьи из числа близких родственников; в Хургаде на заработках, четырехмесячный контракт, который уже подходит концу.

Числилась Мария Луиса на контракте в компании «Чистый мир», который аутсорсингом предоставлял услуги «человеческих работников». Актуальная проблема при роботизации и автоматизации труда – в странах первого мира законодательно было закреплено право и обязанности. Право работника на труд, обязанность работодателя на предоставление возможности труда, я сам с этим столкнулся при наборе персонала в усадьбу Делашапель.

Корпорации решали проблему аутсорсингом, нанимая для выполнения нормы живых человеко-часов вот таких вот приезжих. С помощью таких вот организаций как «Чистый мир».

Рядом с окном сведений о Марии Луисе высветилась интуитивно понятная графика ее перемещений, да и вообще всей частной жизни. Фоном шли списки контактов по убыванию частоты общения, интересы, просмотренные фильмы, соревновательные шоу (любительница конного поло и городской охоты оказалась тетушка), музыка и книги. Работала Мария Луиса много, развлечениями себя не баловала, даже на пляж не ходила. Хотя чего ей себя баловать – она сюда все же из Пуэрто-Рико работать приехала, не из Норильска – у нее и дома есть пляжи и солнце.

Маршруты женщины были стандартны. Каждый божий день на протяжении последних трех с половиной месяцев она посещала одиннадцать постоянных объектов, некоторые по два раза. Но иногда, как сегодня, случались разовые вызовы.